— Прошу прощения! — смутился Атрей. — Я только хотел сказать… я хотел поблагодарить вас.

— Ах, да что там! — сердито перебила тётушка Ургл. — Ведь я лекарь и только исполняю свой долг. К тому же Энгивук, мой старик, увидел у тебя на шее АУРИН.

— А Фухур? — спросил Атрей. — Что с ним?

— Кто это?

— Ну, белый счастливый дракон везения.

— А. Ещё не знаю. У него было похуже твоего. Но он выздоровеет, только надо отдохнуть. Что же это за яд был у вас обоих? И откуда вы так внезапно появились? И куда вам надо?

Тут и Энгивук возник у входа в пещерку, чтобы послушать Атрея.

— Замолчи, женщина! — крикнул он. — Я пришёл.

Повернувшись к Артею, он снял свою академическую шапочку, поскрёб в затылке и сказал:

— Не обращай внимания на её тон, Атрей. Старушка часто ворчит, но на самом деле она не такая. Меня зовут Энгивук. Нас обоих ещё называют Двоежители. Слышал о нас что-нибудь?

— Нет.

Энгивук, похоже, обиделся.

— Ну что ж, — сказал он, — ты ведь не вращаешься в научных кругах, иначе бы тебе сказали, что лучшего советчика, чем я, не сыщешь, если хочешь попасть к Уиулале в Южный Оракул.

— Ради Бога, не сейчас! — воскликнула тетушка Ургл.

Энгивук пропустил её слова мимо ушей.

— Я всё тебе объясню, — продолжал он. — Я изучал это дело всю мою жизнь. Я даже устроил обсерваторию. Скоро я издам научный труд по

Оракулу под названием: «Загадка Уиулалы, разрешённая профессором Энгивуком». Звучит неплохо, а? К сожалению, мне недостаёт кое-каких мелочей. Не мог бы ты мне немного помочь, мой мальчик?

— Обсерватория? — переспросил Атрей, не зная этого слова.

Энгивук кивнул, горделиво блеснув глазами, и жестом пригласил Атрея следовать за ним. Между могучими скалами, поднимаясь вверх, вилась узенькая тропка. В слишком крутых местах были вырублены ступени, но для Атрея они оказались маловаты, и он их просто перешагивал. И всё же не поспевал за резвым гномом.

— Сегодня такая лунная ночь, — сказал Энгивук, — хорошо видно.

— И я увижу Уиулалу? — спросил Атрей.

Энгивук отмахнулся, карабкаясь всё выше. Наконец они взобрались на верхнюю площадку, и Атрей увидел там сложное сооружение с подзорной трубой. Труба была направлена в сторону больших каменных ворот. Энгивук заглянул в трубу, отрегулировал видимость, вращая винты, потом довольно кивнул и подозвал Атрея. Тому пришлось лечь плашмя, опершись на локти.

Он увидел нижнюю часть правой колонны. И тут Атрей разглядел, что у колонны, выпрямившись в свете луны, неподвижно сидит могучий сфинкс. Передние лапы, на которые он опирался, были львиные. Задняя часть тела бычья, на спине огромные крылья, а лицо — человеческое — во всяком случае, по форме, ибо выражение этого лица лучше было бы назвать нечеловеческим. Трудно было определить, то ли это лицо улыбается, то ли выражает непомерную скорбь, то ли полное равнодушие. Сначала оно показалось Атрею злым и свирепым, а потом, наоборот, весёлым

— Оставь это! — сказал ему гном. — Всё равно не определишь. Это со всеми так. Со мной тоже. Смотрю на них целую жизнь, но до сих пор так и не понял этого выражения. Оно всё время меняется!

Он покрутил какой-то винт, и рамка сместилась влево, миновав пустую равнину позади ворот. Стала видна левая колонна. Тут сидел в такой же позе второй сфинкс. Его могучее тело светилось в лунном свете, как расплавленное серебро. Оба сфинкса неотрывно смотрели друг на друга.

— Это статуи? — тихо спросил Атрей, не в силах отвести глаз.

— О нет, — ответил Энгивук и засмеялся. — Это настоящие, живые сфинксы, и ещё какие живые! На первый раз ты увидел достаточно.

— Идём вниз. Я всё тебе объясню.

И он заслонил рукой объектив подзорной трубы.

Обратный путь они проделали молча.

Еда дымилась на столе перед пещеркой, когда Атрей и Энгивук возвратились назад. Старая Ургл хлопотала у стола. Чего тут только не было! Всевозможные кушанья можно было запивать сладким соком, выжатым из ягод, и душистым травяным чаем. Горели две крохотные лампы.

— Присаживайтесь! — распорядилась тётушка-гном. — Атрею нужно как следует поесть, чтобы набраться сил. Одних лекарств недостаточно.

— Спасибо, — сказал Атрей. — Я уже чувствую себя очень хорошо.

— Никаких возражений! — фыркнула Ургл. — Пока ты здесь, делай то, что тебе приказано! Яд в твоем теле уже побеждён, но спешить не надо, мой мальчик.

— Дело не только во мне, — сказал Атрей. — Детская Королева при смерти. На счету каждый час.

— Второпях никуда не поспеешь! Садись! Ешь и пей!

— Лучше подчиниться, — шепнул Энгивук. — Сопротивление бессмысленно, поверь моему опыту. А кроме того, мы ещё многое не обсудили.

Атрей уселся, поджав ноги, и стал есть. С каждым глотком ему и в самом деле становилось лучше, будто тёплая, золотая влага жизни вливалась в мускулы и жилы.

У Бастиана потекли слюнки. До него будто донеслось благоухание их ужина. Больше он не мог выдержать, достал остатки своего бутерброда, яблоко и всё это съел. Увы, до сытости было всё ещё далеко. А между тем это была его последняя еда.

— Откуда здесь все эти вкусные вещи? — спросил Атрей.

— Ах, сынок, — ответила Ургл, — уж приходится побегать, чтобы найти нужные травы. Ведь он, этот упрямец Энгивук, хочет жить именно здесь, из-за его, видите ли, важных изысканий! А как тут достаётся еда к столу, его не беспокоит.

— Женщина, — с достоинством отвечал Энгивук, — что ты можешь понимать в том, что важно и что нет. Уйди, дай нам поговорить!

Ургл, ворча, скрылась в пещерке, и оттуда ещё долго доносился грохот посуды.

— Ей только позволь! — проговорил Энгивук. — Вообще-то она добрая старушка, но любит поворчать. Слушай, Атрей! Я должен рассказать тебе кое-что о Южном Оракуле. Не так это просто — проникнуть к Уиулале. Но я не хотел бы читать тебе научный доклад. Будет лучше, если задавать вопросы станешь ты сам. А то я потеряюсь в частностях.

— Хорошо. Итак, кто это или что это — Уиулала?

— Ты спрашиваешь прямо как моя старуха! — рассердился Энгивук. — Начни с чего-нибудь полегче!

Атрей подумал и спросил:

— Эти большие каменные ворота со сфинксами, которые ты показывал мне, — это и есть вход?

— Уже лучше! — похвалил Энгивук. — Каменные ворота — вход, но за ними есть ещё двое ворот, и только за третьими живёт Уиулала, если только о ней вообще можно сказать, что она живёт.

— А сам ты был у неё?

— Мне-то зачем? — опять рассердился Энгивук. — Я занят научной работой. Я собираю сведения у тех, кто там побывал. Разумеется, если они возвращаются. Это очень важная работа! Я не могу рисковать собой.