кое-где примкнули (но, во всяком случае, не были их инициаторами), ячейки Союза трудового крестьянства не имели никакого отношения к руководимому Антоновым восстанию. Антонов, как это явствует из очерка моего в №6 „Революционной России“, появился на сцене лишь тогда, когда стихийное крестьянское движение было подавлено советскими карательными войсками и началась партизанская фаза тамбовского восстания… Остальные измышления насчет „корректирования действий Антонова губернским центром с.-р.“, участия Антонова на совещании с.-р. в Тамбове и проч. я не стану опровергать – не столько потому, что с мая месяца 1920 года я не жил в Тамбове и даже приблизительно не знаю, что происходило в Тамбовской организации с.-р. за время восстания (так как вся Тамбовская организация в сентябре 1920 года была арестована), сколько потому, что обвинения эти слишком уж бьют каждому в глаза своей нарочитой придуманностью и едва ли нуждаются в опровержении. О степени их достоверности можно судить по тем обвинениям, которые приписывают лично мне и которые я пункт за пунктом выше опроверг. Если можно одному человеку в течение года руководить из Москвы восстанием сразу в двух отдельных от Москвы губерниях, то во сколько же раз легче придумать фантастический союз Антонова с местными с.-р. (хотя бы и арестованными поголовно и содержащимися в тюрьме). Не в деятельности П.С.-Р., а в господствовавшей до сих пор политике по отношению к трудовому крестьянству („продразверстка“ и пр.) нужно искать причины длительного партизанского движения тамбовских крестьян. Антонов не продержался бы в деревне и одного дня, если бы не действия карательных отрядов, от которых страдали не столько „антоновцы“, сколько ни в чем неповинное рядовое крестьянство. В порядке кровавой круговой поруки целые села отвечали иногда за невольное и неизбежное соприкосновение с проходящими отрядами Антонова»[70].

Ю. Н. Подбельский, член ЦК ПСР, в своем заявлении утверждал: «Союз трудового крестьянства, организованный весной 1920 года «правыми» и «левыми» с.-р., был разбит осенью 1920 года в первые же дни восстания и не имел ничего общего с «Тамбовским губернским Союзом трудового крестьянства», сфабрикованным Антоновым уже в процессе самого восстания. В этом можно легко убедиться из сравнения программ обоих союзов. Достаточно поверхностно ознакомиться с той безграмотной программой, которая была выработана этим вторым антоновским Союзом и отдельные пункты которой были приведены и в «Известиях ВЦИК» («государственный кредит личности» и прочие перлы грамотности), чтобы не смешивать в одну кучу две совершенно разнородные организации. Именно этот союз во главе с Антоновым, а не П.С.-Р., и является руководителем антоновского движения, и напрасны все попытки свалить всю вину за жестокости, проявленными крестьянами в борьбе с жестокостями противной стороны, на созданный весною 1920 года союз, который, конечно, никаких зверств не «освящал», ибо в момент восстания он уже не существовал. Некоторое сходство в названиях этих двух совершенно разнородных организаций дало ВЧК повод для того, чтобы все, что творилось от имени «антоновского» Союза (существующего, кажется, больше на бумаге), свалить на плечи погибшего осенью, вследствие арестов и бегства его руководителей, Союза трудового крестьянства, а, по пути, и на П.С.-Р. Ни один из упомянутых в докладе ВЧК товарищей, названных «членами Тамбовского губернского комитета П.С.-Р.», в действительности членами губерноского комитета не были[71].

И это было действительно так. Союз трудового крестьянства, созданный на съезде партии социалистов-революционеров, и Союз трудового крестьянства, который был своего рода партией Партизанской армии Тамбовского края, который возглавлял Г. Н. Плужников, имели общим только название. Ни Антонов, ни Плужников не создавали новый Союз трудового крестьянства. В трех уездах – Тамбовском, Кирсановском и Борисоглебском, территория которых контролировалась Партизанской армией, эсеровские районные комитеты Союза трудового крестьянства возглавили единомышленники Антонова. Они приняли свои, отличные от эсеровских, Устав партии, Программу, избрали свой губком и принялись активно пропагандировать свои взгляды на будущее России, организовывать волостные и сельские комитеты Союза трудового крестьянства.

Губком СТК состоял из трех членов: Ишина, проводившего агитационно-организационную работу по Кирсановскому уезду; Шамова – по Борисоглебскому уезду, и Плужникова (Батько), – по Тамбовскому уезду (он одновременно являлся заведующим политическим бюро штаба 1-й армии и представителем при штабе армии, рассматривал совместно с членами штаба армии планы оперативных действий против советских войск). При губкоме имелся агитационный отдел, в состав которого входили политработники и агитаторы армии.

Программа Союза трудового крестьянства определяла основные политические и экономические задачи СТК. Она провозгласила, что «Союз трудового крестьянства своей первой задачей ставит свержение власти коммунистов-большевиков, доведших страну до нищеты, гибели и позора, для уничтожения этой ненавистной власти и ее порядка, Союз, организуя добровольческие партизанские отряды, ведет вооруженную борьбу»[72]. Задачами Союза трудового крестьянства декларировались следующие: «1. Политическое равенство всех граждан, не разделяя на классы. 2. Прекращение гражданской войны и установление мирной жизни. 3. Всемерное содействие установлению прочного мира со всеми иностранными державами. 4. Созыв Учредительного собрания по принципу равного всеобщего прямого и тайного голосования, не предрешая его воли в выборе установления политического строя, с сохранением права за избирателями отзыва представителей, не выполняющих воли народа. 5. Впредь, до созыва Учредительного собрания, установления временной власти на местах и в центре на выборных началах союзами и партиями, участвовавших в борьбе с коммунистами. 6. Свобода слова, печати, совести, союзов и собраний. 7. Проведение в жизнь закона о социализации земли в полном его объеме, принятого и утвержденного бывшим Учредительным собранием. 8. Удовлетворение предметами первой необходимости, в первую очередь продовольствием, населения города и деревни через кооперативы. 9. Регулирование цен на труд и продукты производства фабрик и заводов, находящихся в ведении государства. 10. Частичная денационализация фабрик и заводов, крупная промышленность, каменноугольная и металлургическая должна находиться в руках государства. 11. Рабочий контроль и государственный надзор над производством. 12. Допущение русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственной и экономической жизни страны. 13. Немедленное восстановление политических и торгово-экономических сношений с иностранными державами. 14. Свободное самоопределение народностей, населяющих бывшую Российскую империю. 15. Открытие широкого государственного кредита для восстановления мелких сельских хозяйств. 16. Свободное производство кустарной промышленности. 17. Свободное преподавание в школе и обязательное всеобщее обучение грамоте. 18. Организованные и действующие ныне партизанские добровольческие отряды не должны быть распускаемы до созыва Учредительного собрания и разрешения им вопроса о постоянной армии». Программа СТК представлялась как документ Тамбовского губернского комитета Союза трудового крестьянства[73].

Программа Тамбовского губернского Союза трудового крестьянства в целом представляла документ демократического содержания с явными противоречиями, порожденными спецификой крестьянской революционной идеологии. Таким противоречием было исключение «дома Романовых» и «коммунистов» из числа тех, кому предоставлялись провозглашенные демократические права. В этом ряду находится и объявление «прекращения гражданской войны» в качестве цели «вооруженной борьбы», которую ведут партизанские отряды Союза трудового крестьянства, иными словами – в качестве цели гражданской войны. Отметим еще одну характерную особенность Программы Тамбовского Союза трудового крестьянства как политического документа: Закон о социализации земли, осуществление которого названо в числе программных требований, приписывался Учредительному собранию, хотя в действительности был принят 27 января (8 февраля) 1918 г. Объединенным (III) съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которым руководили большевики и левые эсеры. Авторы Программы не могли этого не знать, но они видели свою задачу в борьбе за Учредительное собрание, против Советской власти.

Устав СТК давал следующее определение своей организации: «Союз трудового крестьянства есть организация крестьян, поставившая своей целью свержение власти коммунистов-большевиков». Уставом были определены правила вступления в Союз: членами Союза могли быть лица обоего пола в возрасте от 18 лет; члены Союза должны были строго соблюдать дисциплину, принятую Союзом; лица, желающие вступить в Союз, должны были заявить об этом местному комитету Союза; комитет, принявший заявление лица, желающего вступить в Союз, докладывал об этом на общем собрании Союза для его удовлетворения; для того, чтобы вступить в Союз, необходимо было иметь поручительство двух членов Союза, а где отсутствовал Союз, комитет создавал его. В том случае, когда в Союз вступало население всего сельского общества, утверждение протокола и списка представлялось волостному съезду Союза. В Союз принимались лица,