Не вопрос, Зойка — хорошая девчонка. Захар даже рад был тому, что она выбрала его. Но разве он расстроился бы, если бы ее место вдруг заняла бы Жанна?.. Обрадовался-то вряд ли, но и слезы лить не стал бы.

Первый подъем без страховки, а второй уже как по маслу, по тросу, с подъемником. Они затащили на гору все, что у них было — палатку, вещи, продукты, воду, — чтобы больше не суетиться.

Погода отличная, видимость прекрасная, ветер в лицо, адреналин в кровь.

— Красиво! — глядя на далекий город, сказал Захар и вдруг понял, что ему нужно.

Он подхватил Зойку на руки, отнес к самому краю скалы, на то место, где они занимались любовью в первый раз.

— Если ты хочешь меня сбросить, то я не буду держаться, — сказала Зойка, ослабила хватку и посмотрела ему в глаза.

Если он решил ее бросить, то и умереть не страшно. Об этом она ему и говорила. Причем со всей серьезностью.

— И не надо.

Рискуя свалиться вниз вместе с Зойкой, он осторожно уложил ее на спину, раздел догола.

— Это заводит, — заявила она, с лукавым интересом глядя на него.

— Это взрывает. — Он улыбнулся, все так же осторожно подстраиваясь под положение вещей.

— Высота, высота… — закрывая глаза, пробормотала она.

— Нет, не так. — Захар вдруг рывком развернул Зойку и уложил ее за живот, так, чтобы она смотрела вниз.

Земля из-под них посыпалась в пропасть, выступающие корни опасно прогнулись. Они оба прекрасно понимали, что зашли за край. Но Захар не собирался останавливаться, а Зойка отважилась его подгонять. Вставляло само движение — тугое, распирающее, высоко над землей. А финиш так и вовсе ослепил их.

Но слишком резкий рывок сдернул тела в пропасть. Корни деревьев, на которых они лежали, не выдержали тяжести, распрямились. Захар устремился вниз, но быстрота реакции спасла и его, и Зойку. Одной рукой он зацепился за корень, а другой поймал подружку, которая не успела еще оправиться после встряски.

Зойка смотрела на него снизу вверх шальными от страха глазами.

— Спокойствие. Только спокойствие, — проговорил он, нащупывая ногой выступ, о который можно было опереться.

Зойка взяла себя в руки, окинула его взглядом и прыснула. Вот уж действительно картина, достойная кисти Репина. Он голый, она тоже без ничего, оба на волосок от гибели. Зато у них был невероятный, безумный секс.

Захар обрел опору, приготовился тянуть Зойку на себя.

— Давай!

Она не смогла сдержаться и захохотала. Это был истерический смех, дурной, тот самый, который заразительный. Захар тоже прыснул, но это не помешало ему подтянуть к себе Зойку. Она зацепилась за корни, обезьяной перелезла через его голову. Он глянул на нее снизу вверх, расхохотался, выбрался на камни и упал.

— Скажи, это был полный улет? — спросил парень.

— До полного чуть-чуть не хватило, — ответила девчонка.

— Плохо. Нужно повторить.

Он вдруг понял, что сможет снова. Более того, этого хотел. Зойка запрыгнула на него как ведьма на метлу. Им нужен был полный улет, и они его получили.

Трусость и смелость — понятия, казалось бы, несовместимые. Но Леонид Шантанов так не думал. Он всерьез считал себя трусом. У него чуть сердце не остановилось, когда их полк в срочном порядке был переброшен в Афган. Давно это было, лет десять назад. С тех пор каждый его прожитый день — это борьба с самим собой.

Там, в Афгане, Шантан из кожи вон лез, пытаясь доказать себе и всем, что трус — это не про него. В бою за чужие спины не прятался, напротив, подставлял под пули свою грудь.

Домой вернулся с орденом, занялся бизнесом, открыл закусочную на городском рынке. Там и столкнулся лоб в лоб с быками Ставра. Он мог бы заплатить за право спокойно работать, но его вдруг потянуло на подвиги.

Страшно было, поджилки тряслись, когда выходил на разговор с Мавром, бригадиром у Ставра. С Шантаном была команда, которую он сколотил на скорую руку, шесть сырых бойцов. Мавр мог раскатать их всех всухую, но нет, Шантан сумел договориться. От выплат его не освободили, но ставку снизили почти втрое, и это помогло ему оставаться на плаву.

Он укрепил свою команду, обзавелся связями в органах власти и в девяносто четвертом сделал ход конем — выбил подряд на строительство и обустройство рынка. Шантан не только убедил мэра в том, что в Алтанайске все должно быть как в Европе, но и смог поднять этот проект. Теперь в городе был цивилизованный рынок с бутиками, крытыми павильонами, платной парковкой. Все крутилось, вертелось, торговля не шла, а бежала, деньги не текли, а хлестали. Для горожан существует только рынок «Восточный». Все дороги вели сюда.

Когда-то Шантан и думать боялся о проекте такого масштаба. Нет, это не образное выражение. Случалось, что его реально трясло от страха. Если бы проект рухнул, то он был бы погребен под обломками.

Шантан выкрутился. Теперь все у него на мази. Но успех нужно как минимум закрепить, а еще лучше — развить. Старый мэр сошел со сцены. Шантану очень пригодилась бы поддержка нового, но ждать милости от природы в его положении было бы глупо. Он решил сам разгонять облака и сделал ставку сразу на двух кандидатов. Увы, первый из них барахтался где-то на самом дне рейтингового списка, а Горошин слетел на третью строчку. Все из-за любовницы, которую он якобы избил. Ставр еще тот жук, он шел напролом, хотя и схлопотал за это по физиономии.

— Так куда уехал этот самый Байкалов? — спросил Шантан.

Он жутко боялся снайперов, потому окна в его кабинете были бронированные. А площадь остекления запредельная. Это был купол на вершине павильона, в котором размещались столовая, рюмочная и ресторан. Персональные владения Шантана с отличным видом на рынок. Здесь он как в крепости, хотя под коленками у него иногда и холодело. Впрочем, он давно уже научился задвигать свои страхи на задний план.

— Он не говорил. Чтобы не нашли, — ответил Горошин.

Виталий Дмитриевич — мужик серьезный, толковый, а главное, покладистый. Если бы не он со своим управлением, то рынок превратился бы в убыточный долгострой. С ним можно делать дела, поэтому Шантан ценил его, даже уважал, но спуску не давал. Горошин должен был постоянно чувствовать ошейник у себя под горлом и поводок.

— А сестра?

— Она со мной. Под моим присмотром.

— Он звонит, спрашивает?

— Нет.

— Если этот Захар за сестру так подписался, значит, должен переживать.

— На меня надеется, — заявил Горошин.

— А может, он просто знает, что ничего не будет? Вдруг и не было у этого Байкалова ничего со Ставром. Натолкал он тебе клюквы в уши, а ты поверил.

— Не знаю. Он же уехал от греха подальше. А Лилю как напугал!

— Денег у нее взял, — с усмешкой проговорил Шантан.