– Вообще-то, знаешь, в этой комнате должны жить четверо, а нам, как пятикурсникам, разрешили вдвоем поселиться…

– Да? – растерянно спросила Лиля.

Почему он сидит, не подходит? Почему вдруг стал каким-то чужим? Счел ее слишком доступной, раз она пришла сюда?

– Кстати, в кафе, – нервно улыбнулся Родион, – Колян позвал вас по моей просьбе.

– Я это уже давно поняла, – улыбнулась и Лиля.

– Между прочим, это его кровать, – сообщил Родион.

Лиля вскочила. Родион тоже.

Лиля надеялась, что сейчас он-то наконец-то обнимет ее, но Родион только заглядывал в ее глаза со странным, не то выжидательным, не то робким выражением.

Нет, это просто невыносимо!

– Ой, да мне домой надо, – пробормотала Лиля. – Скоро мой «комендантский час»! Надо успеть вернуться!

Поспешно схватила пальто, сумочку, в самом деле вдруг страшно перепугавшись: с родителями было условлено, что она возвращается не позже полуночи, а сейчас уже полдвенадцатого! Пока еще доедет…

Однако Родион внезапно подхватил ее на руки, постоял так, прижимая к себе, и отнес на кровать. Положил прямо в сапожках на одеяло, осторожно провел рукой по лицу.

Лиля ощутила, как жилка на ее виске забилась под его пальцами – от страха, от нетерпения…

Они долго смотрели друг на друга, потом Лиля закрыла глаза.

Она не отстранилась, когда рука Родиона скользнула по щеке, потом по шее, а потом начала медленно расстегивать пуговки ее блузки. Лиля тихонько погладила его пальцы, словно одобряя все, что он делает и будет делать.

Родион выключил свет.

* * *

Стояла глубокая ночь, когда Лиля добралась до дома. Родион, конечно, поехал с ней, и было ужасно трудно расстаться с ним у ворот, представляя, как далеко и долго ему придется идти пешком по темной дороге. Здесь недавно пустили рейсовый автобус, но последний уже прошел, а до первого еще далеко… Лиля готова была сидеть с Родионом в машине до рассвета, однако глаза слипались у обоих, и она понимала, что надо хоть немного поспать перед завтрашними занятиями.

Кое-как расстались, нацеловавшись до изнеможения, и наконец Лиля прокралась в дом, для начала обойдя его и внимательно всмотревшись в окна. Все они были темны, и Лиля отчаянно надеялась, что родители уснули. Ей и раньше случалось возвращаться довольно поздно, и два-три раза это осталось незамеченным. Может быть, и сегодня повезет?..

Господи, как же громко скрипят молнии на сапогах! Лиля постояла перед зеркалом, придирчиво отыскивая какие-нибудь компрометирующие следы на лице, на шее, но здесь, в полумраке коридора, все казалось нормальным, а свет она боялась зажигать.

Часы в сонной ночной тишине тикали просто невероятно громко! Лиля решила, что они вполне могут заглушить ее шаги. Двинулась к лестнице, всматриваясь в темноту за дверью отцовского кабинета.

Конечно, папа уже ушел спать. А мама вообще рано ложится…

Вспыхнувший свет показался ей выстрелом в упор.

Мама! Сидит в уголке дивана в своем сером шелковом халате! Ждет!

– Ты где была? – спросила Маргарита, подняв со стола будильник, стрелки которого показывали без десяти четыре.

– Я помню про ваш «комендантский час», – пробормотала Лиля испуганно, но тотчас взяла себя в руки и сказала твердо: – Мама, я уже взрослая! Мне уже целых двадцать лет!

Маргарита вскочила с дивана, запахнув халат, и схватила Лилю за руку.

– Подожди! Ты что, была с этим своим агрономом? – с нескрываемым волнением спросила она.

Лиля мгновенно разозлилась на пренебрежительную мамину интонацию, да так, что забыла обо всякой осторожности. Перевела дыхание и выпалила:

– Да. Я была в общежитии.

Маргарита тихо ахнула и хлестнула ее по лицу.

Лиля вскрикнула и кинулась к лестнице, однако ее остановил Михаил Иванович, который спускался навстречу.

– Рита, ну что ты творишь? – проговорил он укоризненно.

– Я что творю?! – воскликнула Маргарита, нервно завязывая пояс халата. – Я ее воспитываю! Вкус прививаю! Хорошие манеры! Ты спроси у своей дочери, где она была?! Ты думаешь, она книги читала до четырех часов утра с чужим мужиком? – У нее перехватило дыхание, она почти прохрипела, покраснев от ярости. Уродливая вздувшаяся жила перерезала высокий красивый лоб. – В общежитии!

– Рита… – предостерег Михаил Иванович.

– Да! – выкрикнула Лиля, которую совершенно взбесила эта откровенная ненависть матери. – У нас все было!

Маргарита только ахнула и залилась слезами.

– Так, так, подождите… – пробормотал Говоров, растерявшийся до крайности. – Доча, я понимаю, ты злишься на нас и поэтому врешь.

– Да, папа, я злюсь, – ответила Лиля, глядя мимо него. – Но я говорю правду.

Маргарита закатила глаза и саркастически выкрикнула:

– Конечно! Яблоко-то от яблони…

– Рита, осади! – взревел Говоров.

Маргарита сникла.

Михаил Иванович подошел к жене, слегка коснулся плеча. У нее было такое несчастное лицо, что стало жаль ее, как никогда в жизни. Он знал, что Маргарита строила какие-то далеко идущие планы насчет Лилиной судьбы, насчет ее брака, и, хоть ему самому все эти «мещанские хлопоты», как он их называл, были смешны, все же его трогало искреннее желание Маргариты позаботиться о Лиле. Пожалуй, и в самом деле осталась в далеком прошлом ее ненависть к «приблуде», как она раньше называла Лилю: Маргарита воспринимает ее как родную дочь, а эти слова, которые она бросила, продиктованы горькой обидой на девчонку, на которую возлагалось столько надежд, а она обманула все ожидания, да так глупо и пошло!

Вот именно: глупо и пошло!

– Значит, так! – загремел Говоров. – Пока ты живешь в нашем доме, изволь подчиняться! Никаких общежитий, танцулек, вечеринок! Только институт!

Маргарита бросила на него выразительный взгляд. Говоров кивнул и снова прикрикнул:

– Да, и о Камышеве я чтобы не слышал!

– Папа, но он же тебе нравился! – жалобно воскликнула Лиля.

– Да, нормальный парень, но не в койку же тебя затаскивать?! – рявкнул Говоров.

– Да ведь он любит меня! – воскликнула Лиля.

– Лиля! – зашлась саркастическим хохотом Маргарита. – Да ведь он любит тебя потому, что ты – дочь секретаря горкома! Мы уже это с Динарой проходили!

Говоров угрюмо кивнул.

– Ничего вы не понимаете! – молящим голосом воскликнула Лиля. – Все у нас по-другому! По-настоящему! И я докажу вам! Мы здесь жить не будем!

Говоров глянул ошеломленно.

– И помощи от вас нам тоже не нужно!

– Лиля! – простонала Маргарита.