– Ладно, Фарух, не кипятись, – примирительно сказал сомалиец, – я был не прав. Но и ты со своими ребятами можешь мне здорово испортить весь расклад. Куда могли податься эти русские?

– А куда им деваться? – Хиджам развел руки в стороны. – Унесло в океан, а может, прибило где-нибудь к берегу. В любом случае вряд ли они до сих пор живы.

– Они-то, может, и нет, – вяло согласился Самуэль Нгомбо, – а вот их лоханке вода и пища не нужны. И если она болтается где-нибудь в океане, то рано или поздно ее обнаружат. И лучше бы это произошло как можно позже, – сомалиец недобро глянул на своего подчиненного, – для тебя же лучше. Дай мне карту, – решительно потребовал Нгомбо, расстелил голубой прямоугольник прямо на палубе и сел возле него, поджав ноги под себя. – Где вы захватили корабль? – Он жестом пригласил подчиненного сесть рядом.

Хиджам долго жевал толстыми губами, пытаясь сориентироваться в русской лоции, затем ткнул пальцем в один из островков:

– Вот здесь.

– Значит, вот в этом квадрате? – Фарух утвердительно тряхнул кучерявой головой. – А транспортер с двумя морскими пехотинцами был рядом?

– Наверное – да, – нерешительно предположил подчиненный, – ну, может, в полумиле от нас на восток.

– Почему на восток?

– Мы-то пошли потом вот сюда, – Хиджам прочертил грязным ногтем линию, следующую на запад, – их на своем пути не встретили. Значит, они по солнцу стояли. Вот мы их и не заметили.

– Вот что, – Нгомбо решительно сгреб карту и поднялся, – если они не дураки, а они, скорее всего, не дураки, то, значит, знают, что идти на восток – это прямиком направляться в Индийский океан. А там шансов выжить у них не будет. Значит, после того, как они оторвались от вас, у них был только один путь – обратно, к берегу, – сомалиец снова глянул на карту. – Далеко от этого квадрата они уйти не могли: горючего на таких транспортерах немного. Надо срочно обыскать всю прибрежную зону, – распорядился главарь корсаров, – и это сделаешь ты со своими людьми.

– Я? – искренне удивился Фарух. – Где мне взять столько людей? Все, что есть, на этом корабле. Или мне снять всю охрану и бросить ее на поиски каких-то двоих вонючих русских рыбаков?

– Это не рыбаки, – вкрадчиво произнес Нгомбо, – это ребята из спецназа, обученные выживать в любых условиях. И они сделают все для того, чтобы не только остаться в живых, но и прихлопнуть всю твою шайку. Русские – народ особый. Или ты плохо слушал своего старшего брата?

– Нет, господин, – растерянно пробормотал Хиджам.

– Всех людей с корабля снимать не надо, – продолжал распоряжаться сомалиец, – это ничего не даст. Слишком велика зона поиска. Опроси местных рыбаков. Кто-то что-то мог видеть. Кстати, там недалеко вонючий поселок этого Агадубебе, – Нгомбо презрительно скривился, – загляни со своими ребятами к нему. Контрабандисты – народ ушлый. У них везде есть свои глаза и уши. Так что поговори там с ними. Уж они-то наверняка что-то знают. Если будут молчать, для пущей убедительности сожги пару их хибар. Может, станут посговорчивее.

– Это можно, – физиономия Фаруха расплылась в широкой улыбке. Видно было, что такие упражнения ему по душе.

– Одним словом, – продолжал сомалиец, – хоть из-под земли, живыми или мертвыми, а привези мне или этих русских, или их головы. Понятно?

Хиджам с молчаливой покорностью наклонил голову. Через четверть часа от борта «Резвого» отвалили два быстроходных катера с двенадцатью отборными головорезами на борту…

Самуэль Нгомбо паниковал не зря. Его визиту на захваченное российское малое десантное судно «Резвый» предшествовал целый ряд событий, которые происходили в Аденском порту Йемена.

Команда сухогруза «Виктория» пополнила запасы топлива и продовольствия, фильтры опреснителей тоже были заменены, и корабль, распушив над кормой либерийский флаг, стал медленно выруливать в море, ведомый двумя юркими буксирами.

В течение этих полутора суток, пока корабль стоял у причала, за ним неустанно наблюдали несколько пар глаз. Было установлено, что за это время никто из членов разноязычного экипажа на берег не сходил: то ли таков был приказ капитана, то ли команда не рискнула подойти к сходням по причине того, что у трапа постоянно несла вахту вооруженная охрана иранцев из корпуса «Стражей исламской революции». Как бы то ни было, но Фаттих, а именно он неусыпно следил за всем, что происходит на «Виктории», установил, что за время стоянки в Аденском порту никаких внешних сношений с берегом у судна не было. За исключением разве что тех моментов, когда члены команды принимали на трапе у местных грузчиков провизию. Но это в счет не шло.

Далее было установлено, что, поскольку судно везло транзитный груз, никакого досмотра на нем не производилось и администрация порта вполне удовлетворилась заявленной ранее декларацией. Более ничего подозрительного за время стоянки на корабле замечено не было.

В то время как Самуэль Нгомбо на всех порах мчался к российскому кораблю, на борт «Виктории» поднялся местный лоцман. А еще спустя три часа сухогруз вышел из порта, троекратным гудком поблагодарив за гостеприимство хозяев, и лег на свой курс.

Доставленный на берег лоцман тут же поспешил к поджидавшему его Фаттиху, правой руке Омара Фадделя – небедного сына Аравийской пустыни. Из рассказа лоцмана стало известно, что сразу же по выходе из порта к «Виктории» подошел небольшой английский сторожевой корабль из сил морской международной коалиции по борьбе с пиратством. Судя по всему, перед британцами поставлена задача: эскортировать сухогруз вплоть до выхода из опасной зоны.

Сторожевик прекрасно вооружен, британские «томми» полны решимости сделать решето из любого пирата, который приблизится к сухогрузу на расстояние в несколько кабельтовых. Где по английским меркам заканчивается «опасная зона» и сколько человек находятся на борту сторожевика – лоцман не знал, и, получив причитающееся ему щедрое вознаграждение, он скрылся среди причала, заваленного контейнерами.

Получив все нужные сведения, Фаттих направился прямиком к своему господину.

– Итак, что тебе удалось узнать? – поинтересовался Омар Фаддель вместо приветствия. – Есть что-нибудь интересное?

– Да, мой господин, – Фаттих низко поклонился, – с помощью Аллаха мне кое-что удалось узнать.

– Садись, – Омар наконец пригласил своего верного слугу сесть, – нам надо будет многое обмозговать. Итак…

– Интересующее вас судно взято под конвой английским сторожевым кораблем, – начал Фаттих, покорно принимая предложение хозяина и усаживаясь неподалеку от него. – На британских кораблях такого типа экипаж обычно составляет двадцать пять – тридцать человек.

– А спецназ? – живо поинтересовался сириец. – Обычно на всех конвойных судах он присутствует.

– Возможно, – вежливо согласился слуга, – но за несколько часов наблюдения никого, кроме членов команды, на борту сторожевика замечено не было.