– Кто? – спросил худой, сглатывая. Он выпучил глаза от страха, нижняя губа чуть заметно дрожала. Его товарищ старался держаться, но румянец с лица спал.

– Дед Пихто! – рыкнул Виктор. – Мутанты. Вон, на меня посмотрите!

Он показал перебинтованную руку и трость.

– Это они меня отделали, заразили паразитом ужасным, который жрет изнутри потроха. А я всего-то на них косо посмотрел.

Парни резко опустили взгляд в стол, бледнея.

– Так что, пацаны, давайте руки в ноги и ходу, – подытожил Куликов, – пока еще ноги с руками есть.

Наступила томительная пауза. Виктор буквально слышал, как стучат зубы у худого.

– Но, вообще-то, у нас… – начал было крепыш, и Виктор понял, что пора добивать.

Куликов резко откинулся на спинку стула, захрипел, теребя ворот:

– А-а, паразит зашевелился! Грудь изнутри ломает! – изобразил страшные муки на лице, засипел: – Бегите!

И театрально закатил глаза, боковым зрением заметив застывшего с отвисшей челюстью бармена.

– Бегите! Бегите!

Стулья полетели на пол, переворачиваясь. Парней как ветром сдуло, лишь дробно простучали каблуки, да ухнула металлическая дверь.

В зале воцарилась тишина.

Куликов выдохнул, поправил одежду. Повернулся к стойке.

Грянул дружный громогласный хохот. Смеялся, стуча кулаком по стойке, Костик. Гоготали трое инсайдеров во главе со Скаутом, хлопая друг друга по плечам. Они вошли в зал минуту назад и застыли на входе при виде «умирающего» Куликова. Удирающие пацаны чуть не снесли их с дороги.

Ниндзя даже голову не повернул в сторону веселящихся людей.

Виктор поднялся из-за стола и вернулся к бару. Костик, который никак не мог отсмеяться, утирал кулаком слезы, сквозь всхлипы выдавил:

– Ну, ты… гы… актер…

Подошедший Скаут облокотился на стойку, потер ладонью давно не бритую щеку обветренного лица. Из-под густых бровей блеснули голубые глаза. Он пожал руку бармену, Виктору. Сказал, одобрительно кивая:

– Молодец, сообразил, как спровадить пацанов из Города. Считай, жизнь им спас.

Скаут выглядел на тридцать пять – сорок лет, при этом имел седые пряди в черной шевелюре волос, затянутых сзади в хвост. Главный сорвиголова в бригаде Михалыча, Скаут пользовался неоднозначной репутацией удачливого инсайдера и бесбашенного авантюриста. Заостренные черты лица, чуть ироничный взгляд голубых глаз.

Сегодня Скаут был одет в старый танкистский комбинезон, из-под которого выглядывала тельняшка. На поясе болтался широкий ремень с кучей подсумков.

Бармен Костя поставил перед инсайдером чашку кофе, тактично отошел в сторону. Скаут кивнул ему, отпил немного. Обратился к Виктору:

– Слушай, Кот, Торпеда просил меня переговорить с тобой.

– Кто? – удивленно поднял бровь Куликов.

– Что кто? Торпеда, говорю, просил, – пояснил Скаут, не понимая, о чем именно спрашивает Куликов.

– Да нет, – отмахнулся Виктор. – Меня ты как назвал?

– А как назвал? – Скаут ухмыльнулся. – Котом назвал. Тебя уже большинство наших именно под этим именем знает. «А, это тот мужик, которому кот помог из Медузы выбраться?» Уже местный фольклор, к слову. Да и жизней у тебя, по ходу, поболе, чем одна, счастливчик. Так что быть тебе Котом, Виктор.

Скаут отхлебнул кофе, с интересом наблюдал за реакцией Куликова.

– Кот, – произнес Куликов медленно, словно пробуя на вкус новое имя. – Хорошо хоть не Верблюд или Виниту Мокрый Нос. Без этих подпольных кличек никак нельзя?

– Можно, – согласился Скаут. – Но, как ты, наверное, уже понял, сообщество инсайдеров сильно традициями. Когда-то такое обезличивание обеспечивало безопасность при облавах Комитета. Кличка что? Вот она, и нет ее. Зато имена знают лишь свои, кому доверяешь. Сейчас, конечно, другие времена, стало попроще, но все еще, скажем, на Виктора Куликова будут смотреть более подозрительно, чем на инсайдера Кота. Усек?

Виктор скептически усмехнулся, но кивнул:

– Усек. Пусть так, раз уж заведено. Так что там Торпеда хотел?

– Для нормальной работы тебе нужны амуниция, карты, оружие. Все это можно поискать по торгашам, но выйдет дорого. Чем я тебе могу помочь? Есть у меня выход на человечка, через которого военные форму заказывают. Завтра к обеду сюда подгребай, сходим, затаримся. Денег не надо, на тебя пока бригада тратится. Также раздобуду тебе карту Города с прилегающими территориями. Карту у нас каждый заполняет сам, так что тут тебе пускай твои помогают. А вот об оружии ты с Торпедой договаривайся, у меня пока канал поставок закрыт. Могу тебе, конечно, железку из-за Периметра притащить, но к чему тебе чужой ствол?

– Да без проблем, – Виктор улыбнулся Скауту. – Спасибо.

– Вот и договорились, – Скаут улыбнулся в ответ. – Не забудь, завтра к часу в баре. Ну бывай, инсайдер.

Он отошел от стойки и подсел к своим. Костик, который все это время тактично стоял в сторонке и делал вид, что читает газету двухнедельной давности, вернулся к Виктору:

– Еще сок будешь?

– Нет, спасибо. Сигареткой угости.

Бармен протянул раскрытую пачку. Куликов взял одну сигарету, помял в пальцах, прикурил. Взгляд его остановился на одинокой фигуре в черном.

– Слушай, Костя, а Ниндзя всегда такой странный?

Костик тоже закурил, прищурившись, из-за дыма посмотрел на азиата. Навалился грудью на стойку, склонил голову набок:

– Это ты верно подметил, что странный он. С причудой парень. Говорят, он в Медузу всегда один ходит, огнестрельного оружия никогда не берет. Где он лазает – черт его знает, но приносит такие вещи, которых никто и не видел никогда. На днях вон, я сам видел, принес целый пакет какого-то черного гороха. Подкинул горсть в воздух, а те вокруг него закружились, как планеты, неторопливо. И не падают, паршивцы. Бобер потом говорил, что подобные вещи только Сыч приносил, больше никто.

Виктор внимательно разглядывал Ниндзя. По азиатам всегда сложно определить возраст, но вряд ли старше Куликова. Шитая явно на заказ просторная форма аккуратно выстирана и выглажена. На фоне вечно замызганных инсайдеров и проходцев, с которых иной раз грязь комьями отваливалась, это смотрелось особенно подчеркнуто.

Ниндзя почувствовал на себя взгляд Виктора. Он повернул голову, и их глаза на секунду встретились.

На Куликова смотрел бездонный, холодный космос, выглядывая из черных зрачков азиата. Виктор смешался, опустил голову вниз. Зябко поежился. Когда вновь посмотрел на Ниндзя, тот уже отвернулся и продолжал вести запись в своем дневнике.

Тряхнув головой, отгоняя наваждение, Куликов махнул бармену:

– Ладно, пойду я к себе. Нагулялся на сегодня.