— Ишь как надрывается, — Рёва, грустно. — Прошлый вон тоже орал, орал.

— Не напоминай, — Феофан, все еще зеленый, стоял рядом.

Прошлый проиграл… трагически. Его разодрали и сожрали. Анрелочка чуть не стошнило, но он храбро досмотрел все до конца.

— О, смотри какая киса! — Иревиль восхищенно изучал огромную пушистую "кошку", выбежавшую на арену из центральных ворот.

— И впрямь, красивый зверь, — улыбнулась я.

Больше гнома раз в десять, гибкая и быстрая, она открыла пасть с впечатляющим набором клыков и широко зевнула.

— Такую не хочешь? — на меня ехидно посмотрели.

— Нет.

— Она голодная, — Феофан. С состраданием.

Гном взвыл, поднял тесак и кинулся на кошку. Та взмахнула хвостом и припала к земле, с интересом на него глядя.

— Забавляется.

Топор сверкнул и с чавкающим звуком погрузился в мощную лапу. Зверь отскочил и обиженно взвыл.

— Садист! — Анрел прикрыл глаза.

Нечистик покосился на него и хмыкнул.

Тем временем гном, окрыленный успехом, снова бросился на кошку. Та отскочила и, поджимая лапу, начала носиться по арене, убегая от орущего во всю глотку, видимо для храбрости, воина.

— Ее покормили, я уверена.

Гном, видимо, тоже это понял и остановился, тяжело дыша и садясь на песок. Он вытер пот со лба, отложил секиру и угрюмо уставился на кошку. Та же — села неподалеку и начала вылизывать рану, недовольно глядя на воина.

— И это у них называется арена со всякими ужасами? — Иревиль ходил по подоконнику и хмурился. — Да это просто клоунада. Они издеваются.

Обиженно взвывшая публика явно была того же мнения. Но тут раздался тихий, бьющий прямо по нервам звук, и кошка с гномом замерли друг напротив друга, словно чего-то ожидая.

Шерсть кошки вздыбилась сотнями острых игл и затвердела. Глаза вспыхнули алым, клыки увеличились втрое, а когти мягко вышли на всю длину из пальцев мягких лап. Она тихо зашипела, резко прыгнула и… исчезла.

Остались только смазанные контуры. Я еле успела разглядеть, как взбешенный хищник прыгнул к гному, ударил того лапой по груди, подкидывая его тело вверх и назад, и резко скакнул прочь, вновь застывая в отдалении и внимательно следя за врезавшимся с силой в стену арены и рухнувшим вниз телом.

Анрел вскрикнул, а гэйл мрачно улыбнулся. Песок быстро набухал алой кровью, а толпа безмолвно замерла, пытаясь понять, что произошло.

— Почему они не останавливают поединок? Он проиграл, — кажется, это я сказала вслух.

— Бой только до смерти, — сказал кто-то за спиной.

Я не обернулась, чтобы узнать кто.

Гном же вяло зашевелился, пытаясь встать и нашарить рукой секиру, воткнугую в песок аж на середине арены. Не найдя ее, он медленно встал, держась дрожащей рукой за стену и глухо кашляя кровью, которой тут же быстро окрасились борода и растерзанная кольчуга на груди. Хмуро взглянул на довольно заурчавшую кошку, вновь припадающую к земле и готовящуюся к еще одному прыжку, он вытащил из ножен кинжал и выставил его перед собой, сжав зубы и расставив в стороны ноги для упора. Спиной — прислонился к стене. Слишком тяжело стоять? Да. Наверное.

— Я… я не могу смотреть. — Дрожащий анрелочек отвернулся, опустив голову и сжимая кулаки.

Иревиль только вздохнул и посмотрел на меня.

— Мне не нравится битва. Это уже не бой, а избиение, — сообщил он, взъерошивая волосы на затылке.

Киваю, сужаю глаза и резко, с силой, врезаю кулаком по стеклу. Защищенное магией, суперкрепкое, оно рассыпается на тысячи осколков от моего кулака. Ребята отпрыгивают в стороны, сзади что-то ошарашенно кричат воины, а кошка резко взмывает вверх, готовясь к последнему броску.

Режим боя. Активирован. Режим ускорения. Активирован. Уточнение запроса: обезвредить. Принято.

И тонкая фигурка девушки слетает с подоконника на арену быстрой смазанной тенью.

Успела. В последний момент, но успела. Появилась словно из ниоткуда перед носом кошки. Удар в лоб ладонью, прогоняя волну силы по телу, отпрыгнула назад, врезаясь пятками в арену и поднимая целую тучу песка и пыли.

Кошка припадает на все четыре лапы. Шипит и недовольно оглядывает нового противника. Еще прыжок. Удар. Отскочила, зло мявкнув, и прыгнула снова.

Удар.

Когда же ты поймешь, глупая?

Только после пятого раза.

Врезалась в стену, обиженно взвыла и скрылась в темном проеме открытой клетки, расположенной за стеной арены.

Подойти к гному, протянуть руку. Оттолкнул. Спросил: кто меня просил? И поковылял к выходу, зажимая раны на груди.

А я осталась стоять, глядя на балкон с особыми местами — для тех, кто входит в Совет. Встретилась взглядом с серыми глазами недавнего знакомого. Он улыбнулся мне и чуть приподнял бокал с вином в руке, одобряя недавнюю победу.

— Почему он не злится? — анрел, удивленно. — Ты же выскочила без очереди.

— Потому, что все еще впереди, — Иревиль, дергая меня за ухо и указывая влево. — Ты сорвала им развлекательную программу, но прогонять нас не будут. Зато нас убьют.

Повернуть голову, взглянуть на распахивающиеся с тихим скрежетом высокие черные ворота и ощутить разом нахлынувшую полную бесконечную тишину.

— Все… стихло, — задумчиво.

— Купол. Они закрыли купол!

Поднимаю голову и смотрю на появившуюся словно из ниоткуда, закрывшую арену и отгородившую меня от зрителей полусферу.

— Значит, сейчас будет плохо, — Иревиль сжал кулаки. — Иль, если что — мы рядом, но… особо на нас не рассчитывай.

Киваю и уступаю сознание давно заталкивающему его вглубь разуму машины. Глаза изменяют цвет на черный, из пальцев выходят длинные тонкие когти, а мысли и чувства мои словно обрубает.

Скорей всего, это будет совсем неопасно. Еще одна кошка или медведь. Но на всякий случай тело включило полную защиту. Защиту души от всех возможных внешних факторов повреждения…

Из ворот медленно вышел, ступая босыми ногами по белому песку, человек… наверное. Белая кожа. Черные глаза и волосы.

Похож на Сима, но… другой.

Высокая гибкая фигура. Длинные руки и ноги. Худое, узкое лицо. Красив, очень красив. Но пугающей дикой красотой хищника. Движения чуть ломаные, не совсем человеческие. Смотрит прямо, на лице — ни единой эмоции. И одет в потрепанные временем и боями штаны и куртку. Когда-то черные, а теперь просто серые.

Остановился. Смотрит.

Девушка стоит там же, где и раньше, и так же не шевелится. Лицо — бесстрастно и спокойно.

И он медленно, словно неохотно, растягивает губы в улыбке. После чего из плеч и пальцев выскальзывают длинные тонкие жгуты, чуть извиваясь, зависают в воздухе и осторожно обвивают его руки и тело.