Он говорил совершенно искренне, безо всякого лукавства. Но ведь на то и друзья, чтобы не только брать, но и давать друг другу.

Марципановый человечек подробно рассказывал о своих семейных делах, понемногу полизывая шоколад. И мармеладный уже был тут как тут, ожидая, пока марципановый уйдёт или хотя бы остановится, – чтобы поговорить о своих делах и получить свою порцию шоколада. Но даже когда гости разговаривали между собой, добропорядочный хозяин, слушая их, чувствовал… как продолжает убывать его истончившаяся шоколадная оболочка. В чём же дело? Ведь в это время его никто не лизал!

Значит, думал шоколадный человечек, лежа на чужом диване, какой-то механизм внутри его подпитывается его же шоколадом. Вот те раз! А он-то полагал, что причины потерь только вовне…

– Надо закаляться, – советовал ему мармеладный друг, – обливаться холодной водой, бегать по морозцу. Низкие температуры сделают шоколад твёрдым, трудно слизываемым…

И шоколадный человечек начал закаляться! Выходил ранним утром в парк, бегал трусцой, махал руками, делал наклоны и круговые движения. Дома принимал холодный душ и ощущал, как крепнет его шоколадный организм. Но через две недели закалки начал вдруг чихать и кашлять и слёг с температурой. Пришлось пить горячий чай с малиновым вареньем, потеть под ватным одеялом и… наблюдать, как тает его вкуснейший и затвердевший было шоколад.

После болезни от шоколадного человечка, как от эскимо, осталась одна палочка. Он долго восстанавливался. С друзьями почти не общался, ходил как тень, но порой ощущал необыкновенную лёгкость и независимость. Он даже перестал думать о том, есть ли у него шоколад, сколько его и как его не терять. Ему вдруг стало очевидно, что сам он не способен нарастить шоколадный слой. А без него внутри одна прогорклость. И тогда…

Тогда шоколадный человечек сам пошёл к друзьям. Навестил уксусного человечка, выслушал его жалобы на тяготы уксусной жизни, иногда что-то незначительное говорил, понимая, что главное выслушать товарища, а не пыжиться над умным советом. Когда он закрыл за собой дверь, оставляя хозяина в менее кислом состоянии, то почувствовал, что его шоколадный слой не только не истончился, но, может, даже чуточку прибавился.

Возвращаясь от уксусного приятеля, встретил наш герой человечка горчичного и сразу же посетовал, что крыша дома местами превратилась в нечто похожее на дуршлаг. Горчичный, не жалуясь на свою горькую жизнь и друзей, пошёл вместе с ним, забрался на крышу и принялся за ремонт… Расставались они довольные друг другом, безо всяких потерь и взаимных претензий.

И опять шоколадный человечек почувствовал, что шоколаду в нём прибавилось. Или это ему только показалось?

Только разве это хорошо, когда у одних всё прибывает и прибывает, а другие ничего не получают? И тогда появлялся на пороге дома шоколадно-упитанного хозяина клюквенный человечек. Он очень любил кисленькое и совсем не любил шоколад. Однако к шоколадному человечку был неравнодушен.

– Как дела? Как здоровье? – сразу спрашивал он, не дожидаясь ответа. – Наверное, дружки твои замучили?..

– Нет, – бодро отвечал шоколадный человечек, – не…

– Да знаю я твоих дружков! – утверждал клюквенный человечек. – Ходят к тебе, донимают, а ты всех привечаешь, всех жалеешь… Ты вот скажи мне: ведь каждый рождается со своим вкусом, который остаётся на всю жизнь, так?

– Да, но…

– И не возражай! Уж если я люблю чай с лимоном и клюквенный морс, так мне хоть клубнику со сливками, хоть зефир в шоколаде подавай, всё равно слаще лимонного сока нет ничего.

Клюквенный человечек долго рассуждал о вкусах индивидуумов, иногда задавал вопросы, на которые сам же и отвечал. И шоколадный человечек, казалось бы, безо всякого повода опять начинал истончаться. Видимо, клюквенный приятель всё же незаметно пробовал вкусить горьковатой сладости, несмотря на заявление о любви к кисленькому.

Потом он ещё долго стоял в дверях, довольно улыбающийся, и всё норовил научить шоколадного, как отвадить друзей и не растрачиваться по пустякам. А тот, опустошённый, не знал, куда деваться от настойчивых поучений.

Зато после таких вот нежданных потерь случались и отрадные моменты, например встречи с карамельной барышней. Их отношения оставались дружескими и доверительными.

– Я хочу, чтобы ты не уставал, не доходил до изнеможения, – говорила карамельная барышня, видя в глазах шоколадного человечка затаённую печаль, которую старались не замечать его бодрые друзья.

– Спасибо, – благодарил он, ощущая, как от этих слов его шоколадный слой если не увеличивается, то становится твёрже. – Спасибо!..

– Мы теряем свои силы, когда надеемся только на себя, думая, что это только наши силы и мы вольны распоряжаться ими как хотим. А надо стараться достичь того, чтобы через нас действовал Сам Податель сил. И для этого свои силы надо истощить, чтобы не осталось даже мысли, что мы сами на что-то способны.

Да-да, несомненно, Податель!.. Почему же он всегда сомневается в Нём? Почему надеется на себя и пытается разными «техническими» приёмами восполнять шоколадный слой?.. Он же восполняется не нами, хотя и в зависимости от нашего внутреннего состояния.

Карамельная барышня сама порой ходила бледнее луны, но все друзья очень уважали её и любили поговорить с ней. Поэтому шоколадному человечку не удивительно было услышать эти слова именно от неё, несомненно имевшей личный опыт.

И возможность попытаться претворить услышанное в жизнь возникала незамедлительно.

…Приехала к нашему человечку шоколадная барышня.

– Наверное, я не вовремя… Хотела позвонить сначала, предупредить, да так вышло… – радостно улыбаясь, сказала она.

– Что теперь с тобой поделаешь, – по привычке вздохнул шоколадный человечек, предчувствуя значительную убыль шоколада, хотя и соглашаясь с необходимостью этого процесса. – Проходи, будем чай пить.

Гостья начала рассказывать, как нелегко ей живётся: все хотят с ней дружить, общаться, задают вопросы, на какие она ответов не знает, да и знать не может. А человечки всё льнут.

– Уж очень ты вкусная! – поставил диагноз хозяин дома. – Шоколадная вся! Вот к тебе и липнут, и лижут тебя, а ты убываешь понемногу. И на мужа и детей уже ничего не остаётся. Приходишь домой и начинаешь ругаться: то не так, это не по тебе…

Объяснял он без затруднений. Но при этом знал, как трудно самому что-либо изменить и убедить себя в пользе истончения.

– Что же делать? – спросила шоколадная гостья.

– Во-первых, всё же надо стараться ограничить ненужные контакты, – начал импровизировать шоколадный хозяин, не очень доверяя собственным словам. – На работе должны быть служебные отношения. Дружба дружбой, а служба службой.

– Как-то само так получается… Начинают рассказывать о своих личных делах, совета спрашивают… Им ведь совсем не с кем по-дружески поговорить. Я-то хоть с тобой могу поделиться…