— Я ничего не считаю, — усмехнулась Лиза. — Так говорят все вокруг. Если не верите мне, пойдите и спросите кого угодно. Да что тут! — внезапно рассмеялась она. — Из всех, кто находится в этом доме, пожалуй, только вы с Загрядским не знаете, что над Юлией Прозоровской тяготеет «венец безбрачия», из-за которого все холостые мужчины бегут от нее прочь как от чумы! — с этими словами Лиза упорхнула за двери, оставив Матвея обдумывать услышанную новость.

Заложив руки за спину, он неспешно прошелся по гостиной. Теперь, когда нелестная правда всплыла наружу, ему многое стало понятно: и в действиях княгини Тумановой, и в поведении Юлии. Над одной из самых завидных московских невест тяготел «венец безбрачия».

«Все холостые мужчины бегут от нее прочь как от чумы»… Ну что ж, понятно, почему ему предложили жениться на такой богачке да еще и красавице. Кто еще мог присвататься к Юлии после того, как она схоронила троих женихов? Пожалуй, только доведенный до отчаяния разорившийся дворянин или какой-нибудь проходимец из числа тех, что не побоятся самого черта. А Матвей имеет графский титул и личные достоинства. «Так выходит, я не только не самый худший, но, напротив, самый приличный из возможных женихов Юлии? — подумал Матвей озадаченно. — Бедная девушка! Ей можно только посочувствовать»!

Но почему же тогда Юлия оказала ему такой нелюбезный прием? Вероятно, она слишком горда, чтобы выйти за человека, которому нужны лишь ее деньги. А в том, что она считала его именно таким, Матвей не сомневался. Он бы и сам на месте Юлии так думал.

Матвей вернулся в бальный зал. Его взгляд натолкнулся на Юлию, танцующую галоп с каким-то молодым офицером. Ее золотистые глаза сияли, на губах играла чарующая улыбка, щеки слегка разрумянились от быстрых движений. Внезапно Матвею пришло на ум, что ни одна женщина в этом зале не излучает такого очарования, как Юлия Прозоровская. Во всем ее облике чувствовалась поразительная внутренняя сила. И теперь Матвей понимал, откуда она идет: от мужественной решимости противостоять злой судьбе.

«Жаль, что она бесповоротно отвергла меня, — подумал он с сожалением. — Я бы не побоялся связаться с девушкой, над которой висит родовое проклятье. И вовсе не потому, что у нее много денег». Внезапно рядом раздался задорный смех. Оказывается, пока он был погружен в свои мысли, танец закончился и Юлия, заметившая Матвея, успела подойти к нему. По лукавому выражению ее лица было видно, что она задумала очередную проделку, но эта догадка не вызвала у Матвея ни злости, ни досады. Напротив, он почувствовал острый прилив жалости к девушке — такой очаровательной и такой несчастной. «Заколдованная принцесса» — внезапно пришло ему на ум, и его взгляд, устремленный на Юлию, помимо воли наполнился нежностью и теплотой. Правда, он тут же опомнился, замети в изумление в ее глазах. Не хватало еще, чтобы она подумала, будто он успел напиться и потому настроился на благодушный лад!

— Где вы так долго пропадали, граф? — спросила Юлия, сверля Матвея подозрительным взглядом. — Вы не поверите, но тетушка решила, что вы ушли, потому что я чем-то обидела вас! — она в притворном недоумении пожала плечами. — Какое нелепое предположение, не правда ли?

— Да, в самом деле, — усмехнулся Матвей. — Не представляю, как ей мог прийти в голову такой вздор. Разве такое ангельское создание, как вы, способно кого-то обидеть? Тем более человека, который находится у вас в гостях и отнюдь не ведет себя навязчиво.

Не ожидавшая столь прямолинейной отповеди плутовка смутилась и покраснела. Но тут же справилась с собой и окинула Матвея вызывающим, дерзким взглядом.

— Приятно узнать, что вы так хорошо обо мне думаете, — с улыбкой промолвила она. — И чтобы укрепить вас в этом мнении, я даже согласна подарить вам пару танцев. Например, эту кадриль, что начинают играть, и… любой другой по вашему выбору.

— Любой? — переспросил Матвей, вскинув брови. — И даже… мазурку?

Юлия философски пожала плечами.

— А почему бы и нет? Конечно, я слишком мало вас знаю, чтобы отдавать вам самый главный танец бала, но если вы настаиваете…

— Упаси Бог, — с притворным испугом отозвался Матвей. — Танцевать с вами кадриль — это еще куда ни шло, но мазурку, которая длится едва ли не целый час… нет уж, увольте, сударыня!

Юлия слегка опешила. Потом ее глаза полыхнули сдержанным гневом, а губы побледнели и сжались в тонкую линию.

— Прекрасно, — сухо процедила она. — Значит, мазурку я отдам кому-нибудь из своих старых поклонников. Но тогда… какой же танец вы хотите?

— Никакой, — ответил Матвей.

Рот Юлии медленно приоткрылся, а затем резко захлопнулся. В эту минуту у нее было такое комичное выражение лица, что Матвей едва удержался, чтобы не рассмеяться. Пожалуй, он бы и рассмеялся, но в этом случае рисковал не довести свой мстительный замысел до конца. А отплатить Юлии за ее злобные выпады Матвею очень хотелось. Даже если в ее жизни не все складывается гладко, это вовсе не значит, что она имеет право обижать других людей.

— Ну что ж, — наконец произнесла Юлия с натянутым смешком, — не хотите второй танец, так не надо. Ну, а на кадриль-то вы собираетесь меня приглашать? — она выразительно посмотрела в центр зала, где уже выстроились пары, ожидая, когда к ним присоединится хозяйка дома со своим кавалером.

Сделав вид, будто не понимает, чего от него хотят, Матвей посмотрел на Юлию с признательной улыбкой, а затем… отрицательно покачал головой.

— Благодарю вас за внимание, княжна, — сказал он, — но лучше подарите этот танец кому-нибудь другому. Я же прекрасно вижу, что вам не хочется танцевать со мной и вы предложили мне кадриль только из вежливости.

Юлия побагровела от злости.

— Послушайте, Елагин! — сердито зашептала она. — Вы что, решили поиздеваться надо мной? Где я найду другого кавалера, когда они все уже заняты?!

— Да, в самом деле, — с притворным удивлением пробормотал Матвей, оглядывая зал. — Но, в таком случае, мне не остается ничего другого, кроме как танцевать с вами… Точнее, вам не остается ничего другого, кроме как танцевать со мной, — с виноватой улыбкой поправился он.

Гневно сверкнув глазами, Юлия протянула Матвею руку, и он повел ее на середину зала. Первые минуты они танцевали молча: Юлия никак не могла совладать с яростью, а Матвей от души потешался, наблюдая за ней. Наконец он рассудил, что молчать дальше невежливо и нужно затеять хоть какой-то банальный разговор.

— Должен заметить, что у вас великолепный дом, мадемуазель, — начал он, не придумав ничего лучше. — Я имею в виду не только богатство, но и то, с каким вкусом здесь все отделано…

Повернувшись к Матвею, Юлия одарила его таким взглядом, что у него язык прилип к гортани. Ощутив, как его лицо начинает гореть, Матвей мысленно выругался. Ну и болван! Не нашел другой темы, кроме как обсуждать ее богатство!

— Так, значит, вам понравился мой дом? — с ехидством спросила Юлия. — А как же насчет меня самой? Готова спорить на все свои драгоценности, что я не показалась вам даже наполовину столь же привлекательной!