— Откуда взялись все эти чудесные вещицы?

Гейл направилась к шкафчику, наполненному стеклянными и керамическими фигурками вперемешку со странными трубками и античными приспособлениями.

— Мужчины в нашей семье на протяжении всей многолетней истории любили ездить во всякие научные экспедиции. Эту маленькую библиотеку мы превратили в хранилище наших трофеев. В других домах горделиво выставлены головы оленей и чучела львов, а Уэсты, как видно, охотятся за древними свитками и солонками.

— Трофеи героев!

Она смотрела на все с улыбкой.

— Если неотступное стремление моего деда раскрыть целительную силу редких видов водяных лилий или страсть моего отца к черному континенту Африки и ритуальной резьбе по дереву можно назвать героическими, тогда… да. Успеха Уэсты добились лишь в научном смысле слова.

— Никаких состояний, нажитых в чужих странах?

— Мои предки не искали никаких коммерческих выгод в своих путешествиях. Лишь собирали бесценные сокровища знаний.

— Как и вы во время путешествия в Индию, да?

Он кивнул, и его лицо залил легкий румянец смущения.

— А где ваши безделушки и сувениры? Ваши предки хотя и не обладали талантом стяжать богатства, но имели наметанный глаз на восхитительные образцы и поделки экзотического мира.

— Мое богатство в книгах. Их содержимого должно хватить для кого угодно. — Он пожал плечами, как будто тема вызывала у него неловкость. — Но достаточно. Идемте в лабораторию и посмотрим, получится ли у нас провести день в мире.

«“Получится ли у нас не препираться” — хотел он сказать».

— Звучит разумно.

Они вышли из кабинета и направились по лестнице на третий этаж. Легкость, которую испытывала рядом с ним Гейл, доставляла ей истинное наслаждение.

— Я ужасный человек, доктор Уэст, когда устаю.

— Тогда ваших пациентов ждет разочарование, мисс Реншоу. Роженицы не могут ждать, когда вы отдохнете, чтобы вытащить вас из дома в зимнюю ночь принимать затянувшиеся роды, или больные дети с кашлем, как, впрочем, и остальные пациенты. Горячка не пройдет от того, что вы устали или три дня кряду дежурили у постели того или иного больного. — В его тоне не было упрека, была лишь констатация печальных обстоятельств их профессии. — Вам придется учиться спать в любых условиях и в любое время суток, учиться быть терпеливой и любезной в моменты крайнего напряжения и усталости.

— Еще один урок, — произнесла она, не в силах сдержать улыбки от простого удовольствия, которое ощущала, когда он смотрел на нее с одобрением.

Дойдя до лаборатории, Роуэн открыл перед ученицей дверь с галантностью джентльмена, сопровождающего даму на бал.

— Поскольку вы проявили интерес к химии, давайте посмотрим, сможете ли помогать мне в приготовлении лекарств, мисс Реншоу. — Он подвел ее к запертому шкафчику в углу. — Все здесь должно содержаться в чистоте и порядке. Если что-то берется, должно потом возвращаться строго на свое место. Малейшая ошибка с внешне похожими порошками может с легкостью привести к смертельному исходу, если дать лекарство не тому пациенту. Так что будьте внимательны: тщательно мойте химическую посуду и ставьте все на место. Вы меня поняли?

Она кивнула. Было страшновато думать об ответственности, связанной с изготовлением лекарств.

— Чистота и порядок. Я поняла.

Роуэн снял со шкафчика две книги в истрепанных переплетах из черной кожи и положил перед ней.

— Все мои рецепты я держу здесь. Каждый имеет аннотацию с указанием ингредиентов и их количества, а также их поставщиков.

— Их поставщиков? — справилась она.

— Не все аптекари одинаково надежны. Я привык отслеживать, где приобрел то или иное вещество, чтобы в случае отсутствия эффекта или изменения реакции знать, где искать причину.

— Столько всего нужно запомнить!

Он улыбнулся:

— По этой причине мы все записываем. В этой книге с зеленой ленточкой я записываю, каким пациентам предназначено лекарство и в каких дозировках. Аналогичную информацию, естественно, заношу и в свой рабочий журнал, но эту книгу я храню вместе с химическими препаратами, чтобы сразу видеть фармакологический состав того или иного лекарства и ход лечения.

— Ход лечения?

— То есть, чтобы я мог оценить, действует ли оно, а если не действует, то сменить тактику, чтобы не принести больше вреда, чем пользы. — Роуэн открыл книгу, чтобы показать это на примере. — Эти формулы строго конфиденциальны и являются профессиональным секретом, мисс Реншоу. Я работаю в тесном сотрудничестве с одним-двумя аптекарями, чтобы уберечь от посторонних глаз свои усилия и частную жизнь моих пациентов.

— Я понимаю.

— Если в лаборатории случится пожар, вы должны будете в первую очередь позаботиться о собственной безопасности, но если будет возможность что-нибудь спасти, спасите эти две книги. Все остальное я могу восстановить. Но это… — Он покачал головой. — Это наследие трех поколений врачей и моих собственных исследований.

— И что вы исследуете, доктор Уэст?

— Тепло.

— Прошу прощения?

— Я пытаюсь понять связь между температурой и болезнью. Самые страшные заболевания развиваются в тропической жаре. Но почему? Почему жара ускоряет наступление смерти? Не передается ли лихорадка с потом? Если да, то как? Сама природа лихорадки является предметом споров ряда моих коллег. Некоторые считают ее некой внешней силой, которая внедряется в тело человека и разрушает его. Другие думают, что лихорадка, возможно, является защитной функцией организма. Ответным огнем, так сказать, против невидимого врага. Опасная защита, но последняя надежда.

Защита против невидимого врага. Слова прозвучали в ее голове как некий призыв взять в руки оружие. Гейл обнаружила, что его страстная речь захватила ее.

— Но разве лихорадка — не болезнь?

— Возможно, нет. Такое открытие могло бы стать революционным переворотом в медицине. — Он подвел ее к другому столу, где разложил погодные и навигационные карты. — Но мы пытаемся понять, почему та или иная болезнь вспыхивает в одном месте и не встречается в другом. Что, если смена времен года причастна к этому в большей степени, чем мы полагаем?

— Поразительно!

— Я исследую влияние температуры на течение различных заболеваний. Квакеры проповедуют для замедления прогресса заболевания охлаждать тело холодными ваннами или воздухом. Другие считают подобный подход самоубийством. Мы закрываем окна и укутываемся в одеяла, чтобы максимально повысить температуру. Но если тепло враг… Такова бесконечная дилемма, и я в своих исследованиях пытаюсь ее разрешить.

— Для этого вы и отправились в Индию!

Сама того не сознавая, Гейл сформировала свое мнение о его путешествии в Индию на основе мнения тетки, но теперь почувствовала, как запылали от стыда ее щеки. «Я обещала делать самостоятельные выводы, и сейчас самое время начать».