— Н… да! Да есть!

Суровое лицо мужчины стало ещё угрюмее.

— И детёныши?

— Эм… Дети? Двое! Они ждут…

— Ложь, — прищурился Кайрон. Айла попятилась. — Стоять! — и ноги приросли к полу.

— У меня есть жених… — сдалась Айла, но ее правда подействовала на мужчину ещё хуже — он весь напрягся и шумно задышал. В глубоко посаженных глазах мелькнули багровые всполохи.

— Теперь нет, — обнажил клыки варвар, — ты моя пара. Навсегда.

Опять пара?! Да что же это такое?

— Самка, которую выбирает волк, — ответил на ее мысли. — Только один раз и до конца жизни.

Дурнота подкатила к горлу. Айла пошатнулась, и тут же была схвачена в крепкие объятья.

— Пусти… — захныкала, упираясь ослабшими руками в широкие плечи, — я не хочу….

Варвар опять что-то заворчал, ткнулся носом ей в шею, жадно, со стоном втягивая воздух. Нюхал ее как животное, стискивая до хруста в ребрах.

— Моя пар-р-ра, — шептал, тиская и поглаживая, — Такая вкусная… Такая нежная… Твой голос, губы… они сводят с ума!

— Нет… нет!

Но что мужчине ее трепыхания! Отстранившись, он окинул ее затуманенным взглядом.

— Мы ложимся спать, — объявил варвар, — раздевайся!

Айла лежала ни жива, ни мертва. Голова кружилась от слабости, глаза слипались, но она никак не могла заснуть. Всего в полуметре от нее находился варвар. Который… спал. Даже посапывал! В то время как она отсчитывал каждый вдох.

Девушка осторожно пошевелилась и опять замерла. Все происходящее напоминало какой-то извращённый балаган. После истерики, которую она закатила, и догонялок по всей комнате, варвар лично вытряхнул ее из штанов. Но вместо того, чтобы наброситься и отыметь до потери сознания, просто подхватил на руки и отнес в кровать, а сам устроился рядом. И даже рубаху, вполне себе длинную, стащить не попытался!

— Оборотни не насилуют самок! — ворчал, сверкая своими невозможными глазами. — Спи! Тебе нужен отдых. Ты встревожена и не слышишь меня. Утром поговорим.

Его слова казались издевательством, особенно после того, как на пол полетела и его одежда. Но прошла минута, другая, потом угли в камине совсем потускнели, погружая дом и голого по пояс мужчину во мрак, а ее так никто и не тронул! Айла опять заворочалась. Она боялась оборотня до трясучки, но почему-то память настырно воскрешала те мгновения, когда впервые перед ней очутился обнаженный дикарь.

Сильные жилистые руки, широкий разворот плеч, могучая грудь. И между ног… Айла прикусила губы, чтоб не застонать. Впервые она видела мужское естество. Неудивительно, что в единственную ночь с Кельвином ей было так больно. Хотя, кажется, варвар был все-таки больше…

— Ты долго будешь ёрзать? — прозвучало в ночной тишине.

Тело сделалось совсем каменным, а сердце прогрохотало о ребра первые панические мелодии. Послышался усталый вздох.

— Айла…

Она чуть не подпрыгнула из положения лёжа. Вкрадчивый, бархатный голос совсем не походил на жуткое рычание, словно по сгибу локтя провели мягким мехом ширшола. Мурашки пробежалась вдоль позвоночника.

— Я не возьму тебя силой.

В темноте она не видела мужчины., только слышала глубокое и ровное дыхание. И больше ничего. Он не пытался ни обнять ее, ни устроится между ног.

— Я не возьму тебя силой, — ещё раз мягко повторил он, — просто спи. Тут довольно места на двоих. Смотри, я даже не касаюсь тебя.

— Не могу, — прошептала она, — Можно мне хотя бы … в другую комнату?

— Она не даст защиты. Даже если я сейчас убегу на другой край селения, то при желании поймаю тебя на десятой минуте охоты.

А то она не понимала! Хлипкая дверь не преграда такому, как он.

— Это самая удобная и теплая кровать в доме, — продолжал варвар, — а из лежанки в соседней комнате я вырос еще на шестнадцатой весне. Спи.

И, пока Айла судорожно решала, что возразить, бессовестно спокойно добавил:

— К тому же ты моя пара. Чем быстрее мы привыкнем друг к другу, тем лучше.

Айла стиснула зубы, чтобы не разреветься.

— Я не хочу быть парой. Я хочу до… домой…

Все-таки она расплакалась. Глуша позорные всхлипы в ладонях, ждала ругани или того, что так упорно навязывал рассудок. Это все обман. Жестокая игра, где мужчина просто даёт мнимую безопасность, чтобы потом одним жестоким ударом искрошить ее в пыль. Сломать, вывернуть наизнанку и превратить жизнь в ад на земле. Ведь больнее всего — когда не ждёшь подвоха. И не важно, что сейчас ей никто не лезет между ног. Она какая-то пара! И жажда в мужских глазах не оставляет места фантазиям, зачем она лежит в кровати. О, видел бы ее Кельвин… Не простил бы! Ни за что!

Воспоминания о женихе горькой влагой обжигали щеки. Как же стыдно! Айла сама не понимала почему, ведь будь ее воля, сейчас бежала бы прочь из поселения варваров даже в одной тонкой рубашке, но все равно в груди болезненно сжималось, стоило вспомнить, с каким ожиданием смотрел на нее Кельвин, отдавая кольцо. Которое осталось где-то в лесу, в самом дальнем кармашке серой холщовой сумки. И ее родители… Бедная, бедная мама и отец! Каково им сейчас! Встречать день, не зная, жив ли твой ребенок?

Как ее сморил сон, Айла не помнила. Просто на следующий всхлип не осталось ни сил, ни слез и она провалилась в мягкую, рычащую темноту.

***

Эта была самая кошмарная ночь в его жизни. Лежать рядом, но не сметь коснуться… Кайрон бесшумно вышагивал перед кроватью, на которой спала Айла. Всклоченные темные волосы разметались по подушке, чуть опухшие губы приоткрыты. Волк сходил с ума. Злился на его вину перед парой, что теперь так рьяно не желает быть с ним. Конечно, самка испугана! Да после такого чудо, что она вообще смотрит на него! Сердце болезненно сжалось. Больше, чем понимать свое влечение к самцу, ему претило осознавать, что по его глупости девушка могла пострадать намного сильнее.

Кайрон остановился, с силой сжимая кулаки. Как мужчина, он по-прежнему был возмущен, что Айла — человек. И все же его недалекость принесла мучения женщине. Нет, больше она не пострадает! Он исправит свою ошибку, и прежде всего терпением и заботой покажет, что ей нечего бояться.

Но слова сейчас бесполезны. За своим страхом девушка просто не слышит его! К тому же ее не зовет запах, не изматывает желание слиться с избранником в одно, наполняя воздух жаркими стонами и ароматом близости двух обнаженных тел.

Мучительное давление в паху усилилось. О, как же хотел он лечь между девичьих ног! Задрать тонкую рубашку и одним толчком погрузится во влажную, тугую плоть. Наполнить ее своим семенем, оставляя запах глубоко внутри нежного лона. Пока Айла спала, Кайрон не удержался и очень деликатно обследовал свою избранницу. Девушка была худа, но некоторая костлявость не могла испортить изящества тонкой талии и хрупкости плеч. Ее кожа была нежна, а бедра развиты достаточно, чтобы привлечь мужчину.