— Абсолютно. — Он сунул руку в карман и достал ключи от машины. — Я собираюсь домой. Вы едете?

— Нет. Меня потом отвезет Джесси.

— Хорошо. — И он направился к выходу.

— Я намерена пробыть тут до конца срока. И намерена сполна окупить свои затраты.

Джастин обернулся:

— У вас есть какие-нибудь жалобы? Вы считаете, что за свои деньги получаете меньше положенного?

— Нет, — с запинкой ответила Эшли. — Я удовлетворена.

— Значит, вы боитесь, как бы не пропали следующие четыре дня, за которые вы заплатили? Вы не будете обмануты, Эшли…

Утром Джастин с мстительным удовлетворением отметил, что Эшли выглядит не менее раздраженной, чем он. Видимо, тоже провела бессонную ночь.

Короткая поездка до гавани прошла в молчании, и только когда лодка отчалила от пристани, Эшли спросила:

— Где мы собираемся ловить сегодня?

— В одной укромной бухточке. Я давно там не был, но всегда возвращался оттуда с хорошим уловом, особенно после дождя.

Он заметил, что, пока они плыли к цели и солнце все больше прогревало воздух, Эшли начала постепенно успокаиваться. К несчастью, о себе он этого сказать не мог.

За два часа, проведенных в бухточке, они поймали и отпустили несколько рыб. Джастин учил ее, как правильно освобождать выловленную добычу, поскольку у обоих не было настроения вместе ужинать.

— Хорошая идея, — сказала Эшли со своего места на другом конце лодки. — Намного благороднее отпускать рыбу.

— А зачем ее хранить без всякой необходимости? Это приносит только вред. Кстати, если бы каждый рыбак прилежно ловил рыбу, у нас бы скоро вообще ее не осталось.

Ощутив легкий рывок лески, Джастин мгновенно сделал подсечку и начал подтягивать энергично сопротивляющуюся добычу. Затем перегнулся через борт, схватил рыбину и осторожно вытащил крючок.

— И сколько же она весит? — спросила Эшли.

— Думаю, больше трех фунтов, — ответил Джастин, показывая ей добычу.

Он сунул рыбью голову в озеро, чтобы вода заполнила жабры, и когда почувствовал, что рыба дернулась, отпустил ее. На прощание малоротый ударил хвостом, послав в его сторону тучу брызг. Джастин сел на скамейку и вытер лицо,

— Думаю, он вас поблагодарил.

Взглянув на Эшли, он был очарован ее улыбкой.

— Да, похоже на то.

Джастин взял удилище и стал насаживать приманку, пытаясь отвлечься от Эшли. Он считал, что вполне успешно справляется с ролью профессионала, однако не мог справиться с эмоциональными узами, которыми она его опутала. Всю ночь он думал над тем, как ему поступить. Здравый смысл говорил: у Эшли своя жизнь, пусть она сама ею распоряжается. Но сердце не принимало отказа…

Его бесило, что она с такой легкостью свела их отношения до физического уровня. Да, сначала он думал то же самое, но вскоре осознал, что между ним и Эшли нечто большее, чем просто физическое влечение. Он не хотел лишь переспать с ней, он хотел, чтобы она навсегда вошла в его жизнь. И это открытие до смерти его испугало.

— Джастин!

Он повернул голову на ее изумленный крик и увидел, как Эшли, откинувшись назад, быстро сматывает леску.

Удилище вдруг изогнулось, она ухватила его двумя руками, чтобы оно не выскользнуло, в отчаянии глядя на своего наставника.

Джастин бросил спиннинг и начал перебираться к ней, изучая поверхность воды. Через пару секунд из озера выпрыгнул громадный окунь, блеснул в веере сверкавших на солнце брызг и снова исчез в глубине.

При виде своего улова Эшли мертвой хваткой вцепилась в удилище, ожидая, что эта чудовищная рыба утянет ее за собой.

— Дайте ему поплавать, — сказал Джастин. — Такой великан быстро устанет.

— Отлично, — пробормотала Эшли, тяжело дыша. — А когда устанет, может, сам залезет в лодку?

— Сомневаюсь. Где ваше чувство самосохранения?

— Думаю, я проглотила его несколько минут назад. — Эшли протянула ему удилище: — Вот. Действуйте сами, я не могу.

Их взгляды встретились.

— Нет, можете, — ответил Джастин.

Окунь снова выпрыгнул, но далеко не столь энергично, видимо, начал уставать, как и предсказывал Джастин.

— Сматывайте леску, — скомандовал он.

— Послушайте, я не могу. Берите удилище и вытаскивайте эту глупую рыбину!

Не оборачиваясь, Джастин покачал головой:

— Это ваш улов. Вы должны все делать сами.

У Эшли было два варианта: она могла или победить рыбу, или выпустить удилище. Ни тот ни другой ее не устраивали. Она хотела, чтобы окуня поймал Джастин. Она видела в его глазах волнение, которое почти ощущала даже на расстоянии, очень может быть, что такую рыбу он ждал всю жизнь, а окунь по прихоти судьбы оказался на ее леске.

— Сматывайте! — резко напомнил ей Джастин. — Не давайте ему возможности порвать леску.

Он не принял ее предложения, и теперь ей придется делать это за него. Упрямец!

Хотя рыба, судя по всему, сильно устала, но сдаваться так быстро не собиралась. С каждым футом у Эшли росла уверенность, что она сейчас предпочтет второй вариант. Шло настоящее сражение: человек против природы. Наконец под руководством Джастина ей удалось подвести чудовищного окуня достаточно близко к лодке, чтобы использовать сеть.

Эшли села на скамейку, уверенная, что ее руки онемели до конца жизни, и стала наблюдать, как Джастин освободил рыбу от крючка, вынул из сети и осторожно положил в садок.

— Это один из тех, кого вы хотели поймать? — спросила она.

— Примерно… Собирайте свои вещи, мы возвращаемся, — сказал Джастин, переходя на корму.

Выполнив его указания, она села на пассажирское место и, когда он встал за руль, прикоснулась к его руке.

— Простите. Я знаю, как вам хотелось его поймать.

— Это дело случая, Эшли. Рыба была голодна, первой ей попалась ваша наживка.

— С таким же успехом она могла стать и вашей добычей…

Джастин слегка нахмурился, но она выдержала его взгляд, жалея, что не может прочесть его мысли. Наконец он криво улыбнулся и покачал головой:

— Спасибо за предложение, однако нам лучше быть честными.

Он вывел лодку из бухточки и на максимальной скорости помчался обратно к гавани.

Спрыгнув на причал, Джастин побежал по дощатому настилу в контору, и вскоре началась бурная деятельность.

Рыбу аккуратно вынули из садка, переложили в широкий бачок, наполненный озерной водой, потом с величайшей предосторожностью, словно транспортировали атомную бомбу, перенесли в офис, где тщательно взвесили и измерили. Воздух дрожал от взволнованных криков, все пытались говорить одновременно, не умолкали телефонные звонки, люди входили, уходили, снова возвращались.