– Слух о твоей силе, Наддод, не преувеличен, – уже за столом продолжал король. – Однако даже у такого сильного воина, как ты, должна быть своя слабость! Раскрой нам ее имя…– предложил Кетиль. – А лучше прикажи твоей женщине предстать теперь пред нами! Мы все хотим знать, что за прекрасница поразила твое сердце так же, как ты только что поразил выставленную цель!

Наддод, за которого было выпито по три больших кубка, теперь оказался почти также невменяем, как Харфагр. От радости либо от того, что добрые други буквально споили его.

– Покамест ни одна не поразила моего сердца…– признался Наддод приглушенным голосом, словно вспоминая слова. – Однако один купец рассказал мне…что за морем – если плыть на запад – есть чудный остров, – Наддод говорил медленно, но с чувством. Приходилось напрягать слух, чтобы получше расслышать его речь. Однако, как ни странно, гости стихли, внимая рассказчику. – Там вулканы и ледники, речки и водопады. Укрытые зеленым покрывалом дерна дома, разбросанные по равнине, упираются окошками в землю. Правит там мудрая королева, гордая и прекрасная…Повелевает она снегами и ветрами…– пока Наддод говорил, пирующие даже перестали уплетать яства. Речь о какой-то красотке, да еще и королеве с землями вдобавок, всех заинтриговала. – Я сяду на корабль и пойду на закат. Буду плыть много дней. Разыщу королеву. И женюсь на ней! – заключил Наддод.

– Это твой обет, Наддод?! – усмехнулся Лютвич едко.

– Это мой обет, – подтвердил Наддод, не чувствуя издевки.

– Ох, Наддод! – рассмеялся Кетиль. Наколов на острие кинжала кусок мяса, король отправил закуску в рот и, прожевав, продолжил. – Все же знают, что на западе рождается лишь море. И нет там суши. Верно, тот купец задолжал тебе немало! Раз решил услать тебя на поиски несуществующей королевы в пучину океана! И все же мы выпьем за твой обет! Как говорится, а вдруг…

Когда были осушены еще несколько заздравных кубков, речь взял один из ярлов. Он рассказывал историю, которая произошла с ним, когда он разорял набегами земли своего соседа.

– Упал я тогда с коня…– вспоминал ярл. Звали его Хакон. – Ударился головой оземь и забылся. И увидел я тогда дивный сон…Снился мне прекрасный светлый город. В нем было множество построек, не похожих друг на друга, но одинаково крепких и красивых. Высокие кружевные дома выглядели как игрушечные. «Что за люди могли построить такую красоту?», – спросил я себя тогда во сне. Храмы их милостивых солнечных богов возвышались на зеленых холмах. И не нужно было этим божествам кровавых жертв. В тихих речках плескалась рыба, а на лугах паслись стада скотины. Ярмарки пестрили заморским товарами и местными поделками, изготовленными умелыми ремесленниками. Были там и кузнецы, и литейщики, и горшечники, и косторезы, и оружейники, и кожемяки. Точно всех мастеров в мире собрали и привели в тот чудный град, чтоб нарядили они его. Даже одеяния простых жителей были украшены изумительными вышивками нитей и бисера, будто каждый из них какой-то князь или король. А женщины…Русоволосые кудесницы с глазами голубыми, словно небо. Скромны и терпеливы, как ангелы. Но смелы и прекрасны, как богини…– вздохнул рассказчик. – И не было в том городе ни злобы, ни лиха. Ни рабов, ни угнетателей. На площади собирались люди дружной толпою и говорили о городе своем прекрасном и все решали вместе, сообща…

– О чем задумался, мой ясмен сокол! – король обратился к Рёрику, когда Хакон завершил речь.

– Заслушался я о прекрасном граде…Этот кубок в честь тебя, Кетиль, – Рёрик поднялся со своего места. – Стало быть, моя очередь обет давать, – Рёрик угадал, зачем старик обратился к нему. – Восхитил меня рассказ Хакона…Пожалуй…Я найду этот город. И сделаю его своим…

– Ахаха, хитрец…– Кетиль одобрительно покачал головой. Ему нравилась в Рёрике смекалка. Тот не стал бы сковывать себя более реальными обязательствами. – Твой обет выполнить непросто, ведь город сей сказочный. Померещился он Хакону, когда тот с коня повалился вниз макушкой…– напомнил король, посмеиваясь. – Не может быть на свете града такого. А как я узнал? Не бывает, мой мальчик, женщин одновременно прекрасных и терпеливых! – захохотал король. – И все же мы выпьем за то, чтоб боги обратили сон Хакона в явь!

Утренний туман над рекой рассеивался. На равнине вырисовывались очертания насыпного оборонительного вала. Новый город. Срубленный недавно на месте старого, уничтоженного пожаром. Ему всего пара лет, однако он уже завоевал восторженные отзывы путешественников. Властвует здесь всем известный Гостомысл – самый прославленный правитель среди славянских князей.

Гостомысл знаменит своими победами, своей мудростью и своим семейством. Некогда у князя было четыре сына, четыре взрослых наследника. Теперь же остался только один. Самый младший – Есений. Трое других пали в боях. Первый и второй – в схватках с хазарами; третий – в битве с урманами на Ладоге. Не предполагал Гостомысл правителя из Есения, не готовил его к тому. И все же стол останется именно ему, ведь в силу возраста других детей у Гостомысла, вероятнее всего, не будет.

Помимо сына, имеется у князя три дочери, три юные княжны на выданье. За приданое можно не волноваться: скотный двор полон живности, овины – снопов злака, а избы – всякой утвари. Удачные походы князя наполнили казну. Хотя, конечно, все же присутствуют некие затруднения. Куда уж без того в большом княжестве. Однако несмотря ни на что, справные дома жителей говорят о достатке общины.

Все в Новгороде основательно. Недаром он знаменит своим удивительным деревянным зодчеством. Если смотреть на город с холма, он похож на грибную поляну. Хозяйский двор никогда не ограничивается лишь одной жилой бревенкой. Бок о бок к ней прижимаются сараи, кладовые, сенники, амбары и прочие постройки. Все вместе они образуют теплые вместительные хоромы, в которых зимой удобно и человеку, и животному. Никакого соответствия между собою и никаких четких линий в расположении сооружений. Зато исключительной красоты отделка. Строгая, но изящная солнечная розетка украшает наличники окон и дверей, скаты кровель, ворота и калитки. Солнечные боги благословили город. Впрочем, встречаются и иные мотивы – лесные, полевые, сказочные. На любой вкус, будь-то неунывающий пастух или суровый чародей. Жилые избы теплые и просторные. Украшенные воздушным резным кружевом, окошками и гульбищами. На крышах восседают резные петушки, охраняющие постройки от огня и неприятеля.

Хоромы простого новгородца схожи с боярскими и жреческими. Отличают их только размеры и убранство. Но, бесспорно, самое богатое и обширное сооружение – это Новгородский детинец. В нем, помимо самого владыки и его семьи, проживает еще множество народу – челядь, слуги и дружина. Кому-то строятся отдельные дома, кто-то живет в подклетях. А самые красивые строения, безусловно, княжеские терема. Это не какие-то обычные избы. Терема высоки и имеют несколько ярусов. Они значительно отделаны снаружи и роскошно убраны внутри. Ковры, резная и серебряная посуда, сундуки с редкими тканями, заморские вазы, оружие – украшают покои властителя Новгорода.

Словом, не город, а сказка. Так его и описывают путешественники. Но имеются и проблемы, недоступные неопытному глазу. Многие еще недавно свежие постройки вроде мостов и мощеных дорог уже потеряли вид из-за капризного климата. А город давным-давно перестал вмещаться в пределы оборонительной стены. Если боги разгневаются и вновь нашлют огонь на новгородцев – возродить их чудный град также быстро, как в прошлый раз, уже не получится. Теперь нет заготовок леса. И неизвестно, найдутся ли руки для строительства. Ведь дружина князя уплывает к далеким и пленительным берегам Царьграда. Каким окажется итог похода, предугадать наперед невозможно. Ведь Византия является одним из самых мощных и влиятельных государств.