Ребенок спокойно трущил порцию, в душе с ней соглашаясь лишь частично — порция и впрямь немаленькая. В любом случае, даже если бы я померла от переедания, то это была бы лучшая смерть из возможных. А что? Было вкусно, да и мне практически всегда хотелось кушать после физических упражнений.

Мих, как мне разрешил называть себя наш повар-оборотень, под нос бурчал себе ругательства в сторону Гвен, которая пытается убить ребенка. И, более того, даже нормально кушать не дает! Но громко не спорил: уважал решение хозяев по моему обучению. Я тихонько посмеивалась, наблюдая за одновременно злой и смущенной Гвен. А после того, как я доедала, всегда говорила:

— Мих, можно я как вырасту, выйду за тебя замуж?

Чем, видимо, здорово льстила здоровяку, который сначала терялся, а потом лишь добродушно посмеивался на мои заявления. И позволял Гвен забрать меня после сытной еды, где наставница продолжала буквально вбивать меня знания.

А вот мои тренировки с мечом под руководством Илиуса больше напоминали степенные и размеренные занятия для благородных девиц. Что меня не особенно расстраивало: учитель точно знал, что делал. Зал для занятий использовали не общий, а учительский: чуть поменьше, но куда более функциональный и, что греха таить, красивый. Даже я, привыкшая к роскоши и помпезности некоторых покоев, была удивлена. В общем зале в вечернее время, как оказалось, бывают тренировки для проштрафившихся, а Илиус не желал метаться в поисках свободных помещений для упражнений. И достаточно четко выразил требования:

— Ваша задача проста. Не опаздываете, приходите в нормальном состоянии — никакой выпивки, драконьей травы или прочей гадости. За исключением общеакадемических выходных, отраженных в уставе, посещаете занятия. Вы слушаетесь меня и не задаете лишних вопросов. Ослушаетесь или нарушите эти правила один раз — неделю можете не приходить на занятия, второй раз — я предпочту не видеть вас месяц. А после третьего, думаю, мы распрощаемся навсегда. Я абсолютно не заинтересован в нерадивых учениках, как бы талантливы они не были.

В первый раз нам с Орсеном всучили деревянные мечи и заставили отрабатывать движения. Причем основы из основ. Через час тупого махания мечом, когда руки начинали ныть, я заметила, как легко совершается замах и ровно проходил линия взмаха. А вот Орсен явно не был удовлетворен такими занятиями, что неудивительно: драконов основам меча обучали с детства, заставляя отрабатывать по несколько дней одни и те же движения. Злился, скрипел зубами, но задание выполнял. Я очень надеялась, что он разозлится, ляпнет глупость, желательно, раза три, и учитель его выгонит. Но пока эта надежда оставалась несбыточной: Орсен прекрасно держал себя в руках. Пожалуй, за это его можно было уважать: не все драконы отличаются терпением.

Вскоре тренировки стали разнообразнее, а на одном занятии нас даже поставили в спарринг, что меня, собственно, заставило скривиться. Вот сейчас дракон отыграется. Наши физические возможности не соизмеримы. И в сражении на мечах мне нечего ему противопоставить. Если он ударит в полную силу, то не только выбьет меч, но и сломает руку. А рука моя мне дорога как память от родительских стараний и как инструмент, чтобы заваривать госпоже лучший из возможных чаев. Ну и боль я не люблю. Впрочем, кто ее любит? Нет, есть, конечно, индивидуумы, но сломанная рука даже у этих болевых «энтузиастов» не вызовет восторга.

В общем, для Орсена удобный случай представился: если я откажусь от боя, то на неделю лишусь занятий. А если буду отказываться постоянно, то можно забыть об обучении. Я стиснула зубы. Как будто это заставит меня отступить!

Но Орсен даже не подумал ударить в полную силу. Это меня так поразило, что я едва не выронила от неожиданности меч. За что и получила замечание от Илиуса. Но Орсен продолжил удивлять: сдержанный удар оказался не случайностью, он действительно не собирался давить на меня своей непомерной силой. Более того, в тренировке он старался использовать то, чему научился у мастера Илиуса. Как и я. Не прошло и пары минут, как я поняла, что искренне наслаждаюсь спаррингом. Я бы так сражалась вечно!

И, словно услышав мои желания, Драконий Бог решил показать мне хвост: двери тренировочного зала распахнулись и туда влетел эльф с судорожным вскриком:

— Там... Там принца...

— Там принца насилуют!

Орсен лишь приподнял одну бровь, но даже не прекратил схватку: все так же наносил удары и отступал, когда я перехватывала инициативу.

— Вы меня слышите? — Эльф был в панике.

Того гляди — шлепнется в обморок. Ну, конечно, эльфы же вечные цветочки. Девственники, то есть. У них же все только после брака (ну, не то что проблема), только с одной (моногамность я одобряю) и то, как я слышала, в полной темноте под одеялом (а это совсем грустно — одеяла у эльфов теплые, если ими долго накрываться, то и удар хватить может). И, желательно, в длинной сорочке. Еще и родители невесты могут свечку держать. Так, на всякий случай, чтобы лишнего движения не сделал.

Илиус хлопнул в ладоши:

— На сегодня заканчиваем. Орсен, разберитесь с досадной помехой. Надеюсь, больше в моем присутствии таких проблем возникать не будет. Иначе придется на время отстранить, чтобы вы точно решили проблему... изнасилования принца.

Последнее слово учитель сказал с плохо скрытым сарказмом. О любвеобильности драконов ходил легенды. Примерно как про эльфов, но только полностью наоборот: до свадьбы, много раз и количество поз превышало те, которые были зафиксированы в книге «Любовь по-драконьи». Ми шутя называл их затейниками, Глен молчала — негоже про хозяев говорить, а я думала, с какой скоростью я отрублю все лишнее тем затейникам, которые попробуют подойти к моей госпоже с их затейливыми планами.

Орсен все так же зло цокнул, видимо, привычка, поскрежетал зубами — и как только не стер друг о друга? Но уважительно кивнул мне, прекратил бой, отложил меч и уставился на эльфа:

— Так. Объясни, зачем мне помогать принцу?

— Так его же насилуют! Он там кричал и возмущался...

— Так пусть дальше кричит и получает удовольствие! — отрезал Орсен.

— Их там целых десять штук, каждая с приворотным и возбуждающим зельем. Затр... кхм... вы поняли? — жалобно спросил эльф.

Ей богу, так несчастно спросил, что даже мне стало жаль. А дракон вообще не прошибаемый какой-то. Зато наш учитель смотрел на эту сцену с затаенной улыбкой: наверняка ржал про себя как конь, но сдерживался. Репутация у Илиуса, да. Она такая прям суровая, приходится придерживаться.

— Так что, он с десятью не справится? — Орсен изумленно приподнял бровь, но все не торопился: протирал лицо влажным полотенцем. А потом подхватил второе и швырнул в меня. Я словила автоматически, уж слишком была поглощена развернувшейся историей.

— Так это только непосредственно под дверью, а так весь коридор забит. Возмущаются, что об отборе ни слова. И ведут себя странно, словно драконовой настойки попили. Но это потому, что кто-то в коридоре расколотил возбуждающее зелье...