– Теперь всё в порядке, – сказала Кара. – Мне только надо немножко передохнуть.

– Слишком много магии, как я и говорила, – заключила Грейс. – Вот я же знала, что ты недостаточно могущественна для таких заклинаний!

Грейс горделиво улыбалась, будто ученица, правильно ответившая на особенно сложный вопрос. Она обвела взглядом их стоянку, словно ища кого-то, кто способен оценить её воображаемую победу.

– Она права, да? – спросил Тафф. – Ты в самом деле использовала слишком много магии?

Кара кивнула.

– Ну да, вроде того. Мысленный мостик, ведущий к Врестою, не такой, как обычно. Он более… алчный. И он отбирает воспоминания независимо от того, хочу я этого или нет.

Тафф громко ахнул.

– Но это же опасно!

– Что, правда опасно? – переспросила Грейс, скорее с любопытством, чем с тревогой.

– Слушай, отмени ты это заклинание, – сказал Тафф. – Придумаем какой-нибудь другой способ…

– Всё будет нормально, – ответила Кара.

– Не можешь же ты всё делать сама!

– А мне и не надо, – сказала Кара, подняв руку и погладив его по щеке. – У меня ты есть.

– Ну да, конечно! – ехидно вставила Грейс. – От этого щенка столько пользы! Я хочу сказать, если бы не он…

Несмотря на свою слабость, Кара так зыркнула на Грейс, что та тут же умолкла.

– Она права, – вздохнул Тафф, опустив глаза. – Что я могу, на самом-то деле?

– Ты самый умный мальчик на свете! – сказала Кара. – Без тебя мы бы никогда не зашли так далеко. А теперь помоги-ка мне встать, малыш. Нам нужно добраться до той башни. И быстро.

Кобыла и её хозяйка немало пережили вместе, и сейчас Каре не было нужды прибегать к магии: Тенепляска и так чувствовала, что надо спешить. Как только обе девочки сели верхом, лошадка рванулась вперёд. Она галопом неслась мимо торчащих, как штыки, зарослей осоки, мимо рек, застывших безо льда, и клубы пыли вздымались из-под её копыт. Двое других животных старались не отставать. Дарно, чей скорпионий хвост был достаточно длинным, чтобы обвиваться вокруг талии Таффа, точно пояс, по-прежнему сохранял на морде привычное решительное выражение, а вот Врестой уже не улыбался. Он тащился позади всех, вывалив язык. Кара пыталась сообразить, не влияет ли мысленный мостик и на него тоже, как вдруг у неё закружилась голова, и она чуть было не свалилась на землю.

– Спасибо, – выдохнула она: руки Грейс поймали её за талию и удержали в седле.

– Если с тобой что-нибудь случится, – сказала Грейс, – я думаю, есть как минимум вероятность, что я застряну в этом моменте навсегда. Так что, пожалуйста, если собираешься умереть, отложи это на потом.

– Ты такая заботливая, прямо даже трогательно.

По пути она лишилась ещё нескольких фрагментов из прошлого – в основном о своей первой подружке, той девочке, что отказалась играть с Карой после того, как маму казнили. «Туда им и дорога!» – подумала Кара, пытаясь припомнить, как эта девочка выглядела, во что они вместе играли или хотя бы как её звали. Кара знала, что воспоминания по-прежнему тут, но не знала, как их найти. Это было всё равно, что искать в тёмной комнате осколок обсидиана.

К тому времени, как они доехали до башни Песочных Часов, Кара вообще уже не помнила о том, что у неё когда-то была такая подружка.

– Здоровенная какая! – восхитился Тафф, спешиваясь с Дарно и разминая ноги. – Как ты думаешь, что там внутри?

Кара оглянулась, чтобы убедиться, что Грейс не подслушивает.

– Ответы на вопросы о «Вулькере», – шепнула она.

– Понятно! – так же шёпотом ответил Тафф. Он помолчал. – А что такое «Вулькера»?

– Извини, забыла тебе сказать. Бетани говорила, что так называется гримуар принцессы.

– Ну вообще! – буркнул Тафф, пораскинув мозгами. – Теперь, оказывается, у него ещё и имя отдельное есть. Как будто он и без того был недостаточно жуткий.

Башня была такая высоченная, что шею вывихнешь, пытаясь разглядеть вершину. От земли – к перемычке между нижней и верхней половинами, где в каменной стене виднелась деревянная дверь – протянулась винтовая лестница. В некоторых местах кладка начала рушиться, обнажая глубокие царапины: как будто некий зверь пытался когтями проскрести себе дорогу внутрь.

– Подожди тут, девочка, – сказала Кара Тенепляске, похлопав кобылу по боку. – И ты тоже, – велела она Дарно.

Волк, не обращая внимания на слова Кары, затрусил вверх по лестнице. Его долгом было защищать Кару, нравится ей это или нет.

– Поглядите на Врестоя! – воскликнул Тафф.

Йонстафф прыгал из стороны в сторону – снова бодрый и энергичный. Однако в глаза Каре бросилось не это.

Хвост-маятник Врестоя мотался из стороны в сторону.

– Ничего не понимаю! – растерялся Тафф. – Я-то думал, его хвост движется, только когда время движется!

Воздух вокруг башни оставался застывшим, и их голоса звучали странно приглушённо. Однако позади, на дороге, время явно ожило: шелестела листва, качались ветки. Сова взмыла с макушки дерева и спикировала вниз, чтобы схватить зазевавшегося грызуна.

– Внутри башни Песочных Часов время и так стоит, – догадалась Кара, – а мы, вероятно, находимся достаточно близко, и на нас это заклинание тоже действует. Так что здесь Врестою ни к чему пускать в ход своё могущество.

Однако мысленный мостик между ними по-прежнему держался. И хотя Кара успела полюбить дружелюбного зверя, она понимала, что удерживать его дольше необходимого опасно.

– Ну что, – сказала Кара, – пора нам прощаться!

Она наклонилась, чтобы Врестой мог лизнуть её в нос. Из пасти у йонстаффа пахло утренней росой, в точности как она и воображала. Пока Тафф чесал пса за ухом, Кара встряхнула мысленный мостик. Пиявки отпали, и всё сооружение рассыпалось в пыль.

Врестой исчез.

– Жалко, что нельзя было оставить его себе, – вздохнул Тафф. – Он мне ужасно нравился.

– И мне тоже, – сказала Кара.

Стоило им начать подниматься по лестнице, как раздался дребезжащий грохот, словно кто-то тряс решётку огромных ворот, и деревья, поля, небо – всё исчезло, сменившись беззвёздной ночью, простиравшейся во все стороны, насколько хватало глаз.

– Где мы? – спросила Грейс.

– Мы не «где», – поправил Тафф. – Мы «когда».

– Ну хорошо. Так когда же мы?

– Понятия не имею.

Несмотря на темноту, ступеньки было видно вполне отчётливо, как будто башня излучала свой собственный свет. На небольшом клочке земли, что всё ещё продолжал существовать у подножия лестницы, гарцевала очень нервная Тенепляска.

«Мужайся, – сказала кобыле Кара, – я скоро вернусь».