Мы проехали милю или две, пока грузовик Минны не остановился. Мотор замолчал. Через несколько минут он выпустил нас из кузова, и мы оказались на огороженном складском дворе, расположенном в разоренной промышленной зоне, в тени скоростного шоссе Бруклин-Квинс. Это место называлось «Ред-Хук», как я потом узнал. Минна подвел нас к большому грузовику. Точнее, это был не грузовик, а огромный трейлер на двенадцати колесах, только без кабины. Минна поднял вверх тент, и мы увидели груз – сотню, две, а может, и больше одинаковых запечатанных картонных коробок. По моему телу пробежала дрожь: я тут же тайком пересчитал их.

– Так, ребята, двое забирайтесь в кузов, – сердитым тоном произнес Минна. Тони и Дэнни удалось первыми взобраться в кузов, где они были защищены от палящих солнечных лучей. – Вы будете носить коробки туда. – Он указал нам с Гилбертом на здание склада. – Эти подадут вам коробки, а вы перетащите их на склад. Все просто как божий день. Понятно? – Все кивнули, я пискнул. Никто этого не заметил.

Минна отворил широкие двери склада и указал нам, куда ставить ящики. За дело мы взялись с огоньком, но быстро скисли на жаре. Тони и Дэнни подтаскивали коробки к краю кузова, а мы с Гилбертом первую дюжину раз сбегали на склад. Правда, потом старшие парни смилостивились над нами и стали помогать нам таскать груз через раскаленный складской двор. Минна ни к одной коробке даже не притронулся – все время, что мы трудились, он провел в складской конторе. Комната была беспорядочно набита столами, каталожными ящиками, стопками бумаги, порнографическими календарями и оранжевыми знаками для дорожных работ – все это мы смогли рассмотреть сквозь пыльное окно. Минна курил и болтал по телефону, причем он только говорил, но не слушал своего собеседника, потому что каждый раз, когда я заглядывал в окно, его рот двигался. Однако дверь в помещение была закрыта, и мы не слышали, о чем он говорит. В какое-то мгновение во дворе откуда ни возьмись появился еще один человек. Этот тип вытирал пот со лба с таким видом, будто это он, а не мы таскал тяжеленные коробки. Вот Минна вышел из конторы, потом они вместе вошли в нее, и другой человек исчез из виду. Наконец мы перенесли последние коробки. Опустив тент трейлера и заперев склад, Минна указал нам на свой грузовичок, однако помедлил, прежде чем предложил забираться в кузов.

– Жаркий сегодня денек, а? – бросил он, пожалуй впервые посмотрев прямо на нас.

Обливаясь потом, мы закивали. Говорить мы боялись.

– Ну что, обезьяны, хотите пить? Лично я просто помираю от жажды.

Минна повез нас на Смит-стрит, расположенную в нескольких кварталах от «Сент-Винсента». Остановившись у какой-то забегаловки, он купил нам пива – каждому по банке «Миллера», а потом уселся вместе с нами в кузове, попивая из собственной банки. Это было мое первое пиво.

– Имена, – сказал он, кивая на Тони, нашего явного вожака.

Мы назвали наши фамилии, начав с Тони. Сам Минна не представился – он лишь пил медленными глотками и кивал. Я начал барабанить по борту кузова у себя за спиной.

Физическое напряжение прошло, удивление от того, что я оказался за пределами приюта, угасло, а потому мои симптомы поперли наружу.

– Наверное, вам следует знать о чудачестве Лайонела, – сообщил Тони, чей голос чуть подрагивал от самоуважения.

– Да будет тебе, все вы чудаки, не в обиду, конечно, будь сказано, – заявил Минна. – Родителей нет, или я что путаю?

Молчание.

– Допивайте ваше пиво, – поторопил Минна, отбрасывая свою банку назад, в кузов.

На этом наша первая работа на Фрэнка Минну закончилась.

Но на следующей неделе Минна снова возил нас на тот же пустынный складской двор, только в этот раз он был дружелюбнее. Задание было тем же, даже количество коробок почти такое же (242 вместо 260), и мы работали в таком же напряженном молчании. Я так и чувствовал переполнявшую Тони ярость, направленную на меня и Гилберта, словно он почему-то решил, что из-за нас его итальянское спасение откладывается. Дэнни, разумеется, был рассеян и не перетруждал себя. Несмотря на это, мы стали работать как одна команда – физический труд имеет свои особенности, и мы стали потихоньку осваивать их.

– Ну как, нравится вам работенка? – поинтересовался Минна, когда мы опять пили пиво.

Кто– то из нас сказал: «Конечно».

– А знаете, что вы делаете? – с ухмылкой спросил Минна. Мы молчали, он ждал. Уж больно непростой вопрос он задал. – Знаете, что это за работа?

– Вы это о чем? О том, что мы двигаем ящики? – уточнил Тони.

– Именно так, – кивнул Минна. – Такая двигательная работа. Когда вы работаете на меня, это так и называется. Вот, посмотрите-ка. – Встав, он сунул руку в карман и вынул оттуда скрученные рулончиком двадцатки и маленькую стопку белых карточек. Несколько мгновений Минна смотрел на бумажные купюры, а потом вытащил из рулончика четыре двадцатки и всем нам раздал по одной. Это были мои первые двадцать долларов. Потом он дал каждому из нас по карточке. На ней было написано: «ДВИГАТЕЛИ Л amp;Л. НЕ БЫВАЕТ МАЛЕНЬКОЙ РАБОТЫ. БЫВАЕТ СЛИШКОМ БОЛЬШАЯ. ДЖЕРАРД amp; ФРЭНК МИННА». И номер телефона.

– А вы Джерард или Фрэнк? – спросил Тони.

– Минна, Фрэнк. – Это прозвучало как Бонд, Джеймс. Он провел рукой по волосам. – Итак, вы – это двигательная компания, ясно? Выполняете двигательную работу. – Это показалось нам очень важным: мы называли свое дело двиганием. Я не мог придумать другого слова.

– А кто такой Джерард? – продолжал Тони расспросы.

Гилберт, я и даже Дэнни внимательно смотрели на Минну. Тони расспрашивал его от имени всех нас.

– Мой брат.

– Младший или старший?

– Старший.

– А кто такие «Л amp;Л»? – полюбопытствовал Тони после минутного раздумья.

– Это просто название, – объяснил Минна. – «Л amp;Л». Два «л». Название компании.

– Да, но что означают эти буквы?

– А что бы ты хотел, чтобы они означали? – усмехнулся Минна. – Любящие леди? Легкие лодочки? Липкие липучки?

– Так что же, эти буквы вообще ничего не означают? – спросил Тони.

– Этого я не говорил, не так ли?

– Лучшие любимые? – предположил я.

– Вот и замечательно, – кивнул Минна, махнув в мою сторону банкой с пивом. – «Л amp;Л двигатели» – «Лучшие любимые двигатели».

Тони, Дэнни и Гилберт уставились на меня, недоумевая, как это я умудрился заслужить поощрение нашего шефа.

– Любящие Лайонела! – услыхал я собственный голос.

– Кстати, Минна – это ведь итальянская фамилия? – спросил Тони.

Ну конечно, только это его и интересовало. Настало время разобраться во всем как следует. Все остальные, то есть мы втроем, могли проваливать куда подальше.