— Мне понятен твой гнев. Я… просто ничего не понимал, когда проснулся. — Он повернулся к остальным. — Я приношу свои глубочайшие извинения всей компании. — Он с присвистом втянул воздух сквозь зубы. — Но хуже всего из-за этого придется Андреа и мне. В коробе, который я в неведении своем разрушил, была волшебная книга. Если только мы не найдем копий, у меня будут лишь те заклятия, что я храню в своей памяти. Лишь они одни — и когда я использую их, других не будет. — Маг сделал шаг назад и воздел руки. — Было бы непростительно использовать какое-нибудь — скажем, огонь — для самозащиты.

Барак улыбнулся и шагнул вперед.

— Давай пробуй. Об заклад бьюсь — мои пальцы сожмут твое горло, преж… — Он осекся, ощутив затылком колючий холодок острия кинжала.

— Остынь, Карл. — Уолтер, как всегда, спокоен. — Без драк. Слышал, что сказал Ахира?

Если быстро рвануться вперед и одновременно лягнуть того, кто сзади… «Нет, — сказал себе Барак. — Нет. Дело не стоит риска».

— Тогда как быть…

Ахира поднял ладонь.

— С Аристобулусом я сам разберусь. — Он повернулся к магу. — Опусти руки.

— Я…

— Опусти руки! — Гном будто врос в землю перед стариком, поставил на землю топор и оперся о него широкой грудью. — Лучше нам договориться сразу. Хочешь ты слушаться приказов, как остальные, или желаешь остаться сам по себе?

Аристобулус осклабился.

— Пустые угрозы. Ты не рискнешь выгнать меня. — Он махнул рукой на Энди-Энди. — Оставишь отряд с единственным магом?

Ахира повернулся к нему спиной.

— Тогда уходи. Хаким, убери нож. Барак, ты принимаешь мое командование?

Тот почесал место, куда только что упирался кинжал, и удивился, не обнаружив на пальцах крови.

— Сейчас — да. — Неужто гном и впрямь решил отделаться от Аристобулуса? С утратой сокровищ это может еще больше затруднить задачу. Но он прав. Им и так туго; они просто не могут позволить себе никаких разладов. — И до тех пор, пока ты уверен, что приведешь нас домой, Ахира.

Гном кивнул.

— Я не просто уверен — я готов в этом поклясться.

Он снова повернулся к Аристобулусу и изобразил крайнее удивление тем, что Аристобулус еще здесь.

— По-моему, я велел тебе убираться.

— Ну подожди. Ты…

— Нет. Ты или с нами, или нет. Ты решил быть один. Скатертью дорога.

— Но… как же я смогу… ты думаешь, я…

— Честно говоря, я думаю, ты погибнешь. Маг, один, без волшебной книги? У тебя нет ни единого шанса. Мы нужны тебе больше, чем ты нам. — Ахира положил ладонь на грудь Аристобулуса и толчком отправил того на четвереньки. Потом повернулся к Карлу.

— Если через две минуты он не уберется — тебе предоставляется возможность проверить, что быстрее: твой меч или его рот. — Гном подмигнул и ухмыльнулся.

Молодец. Надеюсь, это сработает.

— Понято. — Карл шагнул к упавшему магу.

— Подожди! — Страх в голосе Аристобулуса был сравним разве что с мертвенной бледностью его лица. — Я согласен. Ты командир.

Подходящий к магу Карл не обернулся взглянуть на Ахиру.

— Даешь ему шанс?

— Да. — Гном пошел прочь. — Помоги ему встать.

Карл улыбнулся ему вслед. Не сказать, что я от тебя в восторге. Но точно знаю, что не буду вставать у тебя на дороге. Никогда. Он обвел глазами Дорию, Ловкача и Уолтера, потом — перевел взгляд на Энди-Энди. Урок усвоили все. Но лишь до тех пор, пока у тебя будет получаться. И чертовски хотелось бы, чтобы у тебя получалось.

Ахира уже довольно долго сидел один в сторонке, на стволе упавшего дерева, и созерцал муравейник, когда к нему подошла Дория.

— Джеймс? Можно посидеть с тобой?

— Садись.

Он ударил по сгнившему стволу пяткой, и тот затрещал. Гном подавил смутное раздражение, вызванное ее приходом: было так хорошо побыть одному, не возиться с шестью — двенадцатью — личностями… Даже с четырнадцатью, если считать обе свои.

Дория аккуратно расправила складки одеяния и грациозно уселась на траву, в упор глядя на гнома желтыми немигающими глазами.

Он отвел взгляд. Похоже, они поменялись местами. Прежде она всегда избегала его взгляда.

— Что-то стряслось?

— У нас проблема.

— Правда? — Он изогнул бровь. — Только одна? Это было бы отлично. Просто отлично. Ты о какой говоришь? В данный момент я переживаю насчет Ловкача и Хакима. Мне лезут в голову с полдюжины бед, которые могут там стрястись, и ни с одной мы ничего не сможем поделать. Сколько их уже нет?

— Пару часов. Но я говорила о проблеме совершенно новой. — Она потерла глаза. — Я не могу восстановить заклинание.

— Что?

Клирик — не то, что маг, он не зависит от книг. Клирику, чтобы заклинание восстановилось, надо всего лишь помолиться об этом. По крайней мере так всегда считалось.

— Я старалась. Честно, старалась. Но не получается.

Гном даже не пытался скрыть ни свой гнев, ни свое разочарование.

— Ты старалась… — что ты старалась делать?

— Молиться Исцеляющей Длани. Но ничего не произошло. — Она царапала одной рукой другую, оставляя долгие кровавые бороздки. — Я ощущаю в голове другие заклятия — все до единого. Но использованного вспомнить не могу. — Струящаяся светлая прядь упала ей на глаза; она отбросила волосы. — Возможно…

— Что?

— Возможно, если б я верила…

Он схватил ее за плечи и встряхнул.

— Ты хочешь сказать, что после всего, что с нами случилось, не веришь в магию?

— Прекрати. Прекрати! — Он позволил ей стряхнуть свои руки. — Это не то. Просто мысль о боге с Исцеляющими Дланями…

— Милосердном божестве?

— … творящем добро, исцеляющем людей — мысль эта кажется мне ужасно абсурдной. — Она запустила в волосы тонкие пальцы. — После того что случилось с нами — после того что случилось со мной — я все еще не приемлю этого. На самом деле — не приемлю.

— Здесь не место для таких разговоров. — Он никогда прежде не видел Дорию с этой стороны. Под ее внешним дружелюбием, под наманикюренными ногтями и слегка странными манерами таилась глубокая печаль.

— Не место. — Она пошевелила губами, но изо рта не донеслось ни слова. Дория спрятала лицо в ладонях.

— Если не хочешь говорить об этом — не надо, — сказал он и тут же сам себя обругал. Исповедь — могучее средство очищения души; он должен был предложить ей поговорить, заставить выговориться. — Нет, расскажи мне.

Вяло как-то вышло. Проклятие.

— Не могу.

Он потянулся к ней, мягко отвел ее ладони от щек.