— Очень смешно. Но ты вернулся. Ну и как, справился с плохими парнями?

Его губы скривились, но в глазах не было и тени улыбки.

— С большей частью.

— Давай поедим. Так как же зовут тебя твои люди?

— Шейх Зеин эль-Тэйе. Или Soussi al-Kebir.

Хозяин пустыни. Телли прикусила губу, удивляясь, что такое необычное имя звучит так знакомо.

— Откуда же взялся Тэа?

— Так звали меня в Англии, во время учебы.

— Ты учился в Англии? Это многое объясняет.

Взглянув на него внимательнее, она отметила морщины, суровые складки у рта.

— Ты был на войне?

— Я живу на войне.

— Как можно жить на войне?

— Ты нападаешь. Ранишь. Убиваешь.

— И ты убивал… из самообороны?

— Можешь называть это так. — Тэа встретил ее вопрошающий взгляд медленной насмешливой улыбкой. — Месть, — тихо произнес он. — Оплата счетов.

— Месть за что?

— За принадлежащее мне.

— За твои деньги… землю?

— А также женщин и детей.

Телли сглотнула, опустила голову.

— Ты был женат?

— Да.

Телли не знала, о чем говорить дальше. По какой-то причине она не могла заставить себя расспрашивать его о жене. Она знала, что люди тут имеют несколько жен, но не могла представить Тэа в гареме. Мысль, что есть где-то женщина, связанная с ним, была невыносима. Внезапно аппетит пропал.

— Что не так? — спросил Тэа.

Телли покачала головой. Нелепо объяснять ему.

— Говорил я тебе, что мой отец похитил мою мать? — проявил он неожиданную разговорчивость.

Она вскинулась, насупила брови.

— Нет.

— Хмм. — Тэа отпил из своей чашки. — Ты спрашивала, откуда у меня такой хороший английский. Это потому, что моя мать англичанка. Она учительница. Преподавала в международной школе в Атике. Там отец ее увидел, похитил и сделал своей.

— И твоя мать ненавидит твоего отца за его поступок?

Тэа хмыкнул.

— Нет. Она любила его. Они прекрасно ладили до самой смерти отца. — Он поставил чашку на стол, поводил пальцем по ее выпуклой поверхности. — Мама никогда больше не бывала в Англии. Всегда жила в Оуахе и лишь недавно перебралась в Бараку. У нее дом в Атике. — Он чуть заметно улыбнулся. — Снова взялась за преподавание.

— Твоя мать вернулась к работе? — Телли не могла скрыть удивления.

— Да, ей так хотелось. Она любила преподавать, и ей очень недостает отца и моих братьев. Атик — теперь лучшее место для нее. — Он отломил кусок лепешки. — Тебе надо будет с ней встретиться. Напориста она не меньше тебя.

От теплоты его голоса сердце Телли застучало чаще. Вспомнился недавний поцелуй. Его губы и прикосновение рук.

Не переставая слегка улыбаться, Тэа спросил:

— Твой отец не похищал твою мать?

Мысленно Телли мгновенно оказалась в потрепанном фургоне, где выросла. Отец терял место за

местом из-за своего беспробудного пьянства, мать билась на нескольких работах, оплачиваемых одна хуже другой. Не самые благостные воспоминания.

— Нет. Никаких похищений.

— Снова это выражение лица, — сказал он. — Появляется у тебя всякий раз, как ты вспоминаешь о семье.

Ей было нечего сказать. Молчание затянулось. Тэа не был специалистом по заполнению пауз. И хотя Телли не слишком одобряла праздную болтовню, но лучше уж говорить, чем сидеть молча рядом с Тэа, в упор ее разглядывающим.

Он всегда так на нее смотрит. Как змея в пустыне. Ястреб в небе. Он просто ждет своего часа.

Телли стиснула зубы.

— У нас не хватало денег. Не было возможности учиться в колледжах. Во всяком случае, дорогих. Моя сестра Мэнди попала в спортивную школу университета Вашингтона, а другая — в колледж в Калифорнии, но они занимались спортом. А я нет.

— Почему?

— Я — старшая.

— И?

— Была нужна дома.

Телли облокотилась о стол. Она чувствовала себя бесконечно усталой и разбитой. Что-то не так. Голова шла кругом. Мир ускользал от нее.

— Эй, — окликнул Тэа.

Она едва смогла сосредоточиться, посмотреть на него.

— Телли?

Он раздвоился. Растроился.

— Что происходит? — успела спросить Телли и рухнула на пол.

— Создается впечатление, что и нервы у тебя никуда не годятся, — первое, что сказал ей Тэа утром.

Телли испуганно взглянула в его сторону, готовая согласиться с утверждением. Хотя оправдание у нее есть — не каждому приходится побывать в подобных переделках за такой короткий срок. Тэа между тем перешел к следующей теме разговора.

Уловив суть, Телли недоверчиво покачала головой.

— Мы едем к тебе домой? Познакомиться с твоими людьми? — медленно повторила она. — Но я думала, что твой дом тут, так же, как и твои люди.

— Здесь просто военный пост — одна из трех стратегических позиций, защищающих нашу территорию.

— Так ты привез меня на военную базу, потому что?..

— Я не знал, могу ли доверять тебе.

— А теперь можешь?

— Да. Я проглядел твои снимки. Все пять сотен. Ты говорила правду. Там только детские фотографии. — Он помолчал. — И очень хорошие к тому же.

Телли приложила ладонь ко лбу, проверяя, нет ли у нее температуры.

— Кажется, у меня галлюцинации.

— Нет.

— Но тебе понравились мои работы.

— Да.

— И поэтому я еду в твой настоящий дом?

— Я понял, что ты не шпионка.

Она оперлась на один локоть.

— Тогда, может, вместо того, чтобы тащить меня через всю пустыню в другое ужасное место, куда мне совсем не хочется, ты позволишь вернуться в город? Очень хотелось бы получить назад свои вещи. Ты даже не представляешь, как мне недостает одежды.

— Тебе понравится у меня дома.

— Тэа.

— Там очень приятное место.

— Тэа.

— Все уже решено. Прибереги силы для поездки.

Телли прикрыла глаза. У Тэа нет намерения отпустить ее. Если ему удастся настоять на своем, она всю жизнь проживет в Оуахе.

— Мне придется убить тебя, — безжизненно проговорила она. — Это будет непросто, но выбора нет.