— А мне нравится! «Виагру» посмотрели, «Тату», Кобзона! Саму Пугачеву обещал…

Волчанский безнадежно махнул рукой:

— Иди отсюда! Пугачева…

Рогозина вела машину. Тихонов, пристегнутый ремнем, как самый примерный пассажир, сидел рядом.

— В общем, так, Иван, — начала она. — Сейчас наша главная задача — Органист. Слышал о нем?

— А то, — сказал Тихонов. — У меня же в камере выделенка гигабитная стояла…

Машина свернула на боковую улицу.

— И какие мысли? — поинтересовалась Рогозина.

Лучший хакер вертел головой, совершенно недвусмысленно наслаждаясь разнообразием проносящихся снаружи картин.

— Э-э, — очнулся он наконец. — Да какие… Никаких…

— Тебе в Сети попадалось что-нибудь по торговле органами?

— Нет, — с излишней резкостью ответил Тихонов. — Не интересовался.

Впереди загорелся красный свет. Машина остановилась.

Тихонов чуть слышно щелкнул замком отстегиваемого ремня, нагнулся, поднял с полу свой рюкзак.

— Теперь придется поинтересоваться, — глядя на светофор, напряженно сказала Рогозина.

Почти вплотную с водительской дверью встал автомобиль. Увидев это, Тихонов с неожиданной быстротой открыл дверцу со своей стороны и, почти крикнув:

— В другой раз, Галина Николаевна… — шустро выпрыгнул на асфальт. Рюкзак выпорхнул следом за ним.

Полковник еле слышно выругалась. Она и не заметила, как из церемонной ученой крысы, облик которой постепенно стал проявляться в ней при размеренной университетской жизни, снова превратилась в типичного практика: жесткую, волевую и достаточно резкую начальницу. Но остатки расслабленности были еще, увы, налицо. Вернее — на поведение. Ну как можно было так лопухнуться с Тихоновым? Как можно было не просчитать наперед схему поведения этого авантюриста? Нарисовала себе в голове сладенькую картинку благодарного по гроб жизни преданного сотрудничка. А Иван чихать хотел и на нее, и на предложенную ему святую миссию поимки маньяка. Он воспринимал происходящее как очередное приключение. Вся его жизнь состояла из игры «Кто кого». И на сей раз — это очевидно — молодой гений переиграл ее. Собственно, за это — за его неординарность, за решительность, наглость Рогозина его и ценила. Был бы на его месте предсказуемый юзер — фиг бы она стала вытаскивать его из тюрьмы.

Пытаться выбраться из машины через водительскую дверь было бессмысленно. Явно говнюк предусмотрел и это. Рогозина хотела было вылезти наружу через пассажирскую, но сзади начали сигналить — светофор загорелся зеленым.

Чертыхнувшись, она тронулась с места и почти сразу припарковалась.

Из машины полковник Рогозина не вышла, а прямо-таки выпрыгнула. Оглянувшись, заметила удаляющуюся спину Тихонова. Пара секунд — и он исчез в подворотне.

Галина Николаевна какое-то время размышляла, потом снова села в машину и уехала. «Никуда он от меня не денется, — зло резюмировала она: — Дело времени. А сейчас надо решать более конкретные задачи».

…Обнаружить в городе интернет-кафе не трудно. Даже на периферии. В столице же они на каждом шагу — практически в любом торговом центре. Минут через пятнадцать после своего успешного «выхода в свет» Иван Тихонов с довольным видом толкнул стеклянную дверь в современно оформленный зал — как же все-таки за полтора года все оцивилилось! — и вошел внутрь.

— Мне комп на час и кофе.

Девушка за кассой меланхолично сообщила:

— Сто шестьдесят рублей.

Кучерявый посетитель порылся в рюкзаке, достал свою знаменитую мышь, вскрыл ее и извлек на белый свет пятитысячную купюру.

Девушка приняла деньги, но, поглядев на мышь, сказала:

— У нас со своим оборудованием запрещено.

— Это не оборудование, — Тихонов подмигнул. — Это бумажник.

Она улыбнулась и протянула сдачу.

— Любой компьютер. Кофе в баре возьмете.

— Сэнкс.

Иван сел за компьютер. Глотнул кофе. И начал просматривать информацию об Органисте.

Плазменная панель в кафе показывала новости — концерт «Блестящих»… в тюрьме…

Тихонов не зря считался лучшим. Опасность он чувствовал спинным мозгом. Когда в зал — выпить кофейку — вошел служитель порядка, хакер буквально стек под стол. Но настроенный на отдых мент даже не обратил внимания на странное поведение парня — много их тут таких, чудиков. На всех не нареагируешься…

…Еще новости. Очередная, шестнадцатая, жертва маньяка…

Посетители кафе бросили свои занятия и потихоньку начали стекаться к «плазме». Милиционер, чертыхнувшись, оставил недопитый кофе и вышел быстрым шагом. Он чувствовал себя тут как на лобном месте, понимая, что на следующей стандартной фразе журналюг «Милиция бессильна» все повернут головы в его сторону. Надо вовремя свалить…

Тихонову это оказалось на руку. Он так же шустро, как на шарнирах, выскочил из-под стола и как ни в чем не бывало уселся на рабочее место.

…Корреспондент, как и предполагал местный участковый, вещал с экрана:

— У следствия нет никаких сомнений — это очередная жертва Органиста. Тот же почерк. Снова никаких следов.

Ярким солнечным днем девочки шли по городскому парку. В самом центре парка спрятался за высокими деревьями старый кинотеатр — конечная цель их экспедиции. Там они в подъезде подслушали разговор взрослых соседок, днем — бесплатный рекламный сеанс нового 3D мультика…

— Ленок, не дрефь! — подбадривала самую младшую, сжавшуюся от страха, самая старшая. Девятилетняя Оксана.

Ее родители — выходцы из братской Украины, приехавшие в Москву на заработки, — Наталья Петровна очень удачно устроилась сиделкой за лежачей инсультной старушкой аж за целых двести долларов в месяц. Плюс кормежка. Плюс — проживание. Удивительное для выходцев из маленького городка восточной Украины везение! Муж ее — Семен — вытянул еще более выигрышный билет. Его взяли в подмосковный коттедж. На должность… На все должности. И сторожа. И плотника. И слесаря. И даже сантехника. И платили даже больше, чем Натахе. Триста баксов! Да еще после хозяйских пьянок оставались всякие экзотические разносолы: омары с кальмарами и какие-то японские сухие розы… Или нет, как их — роллы… И все это разрешалось доедать. Он даже, приезжая на свиданку к жене, мог шикануть. В скверике у метро, где они обычно встречались «на нейтральной территории», угощал ее всякими этими невидалями. Правда, не слишком хохлушка прониклась почтением к самурайским деликатесам.

— Эх, ща бы стюдня, — мечтательно проговорила она. — И борщица с салом…

Ничего невозможного для знатной кулинарки в осуществлении ее мечты не было. Кроме одного: готовить — а это тоже входило в ее обязанности — приходилось только то, что можно больной бабульке. Из хозяйских продуктов. Ну и самой есть ту же безвкусную бурду. Не будут же ей отдельно харчи привозить. Вот если б дети жили со старушкой, она бы их — тощих москвичей — откормила. И сама бы оторвалась! А так…