Мы добрались до черного кара с полностью тонированными стеклами. А ведь я видела эту машину, когда выходила с работы, но даже внимания не обратила.

Герберт распахнул передо мной заднюю дверцу и вполне услужливо указал садиться.

– Нет, – замотала я головой.

– Да, – отрезал он. – Я не собираюсь продолжать разговор на улице.

– Мне еще раз повторить, что нам не о чем разговаривать?

– А как насчет твоей сестры? О ней и ее коме.

Я нахмурилась, вспоминая слова Ричарда не соглашаться на предложения его братца, что бы тот ни обещал.

– Насколько помню, эта тема закрыта. Мне звонили из больницы, счета оплачены, и я ничего вам не должна.

– Ничего, – согласился мужчина. – Но что, если я скажу, что твоя сестра не в коме, и никаких повреждений мозга у нее нет? Ты передумаешь?

Звучало бредом. Полнейшим, вот только это моя болевая точка, после которой я, как кошка, которую подвело любопытство, сую свой нос куда не следует.

– Вы знаете другой диагноз?

– Для того чтобы ответить на твой вопрос, нам нужно поехать в одно место.

Я приготовилась отступить еще на шаг, потому что с этим типом в одной машине никуда не собиралась, но он закончил фразу:

– В музей Аластара Фокса. Там хранится одна вещь, которая может пролить свет на произошедшее с твоей сестрой в аварии.

Мне вспомнилось здание недалеко от центральной больницы, вот только ума не приложу, что могло найтись среди пыльных экспонатов такого, что решило бы проблемы Тиффани.

– Ты, конечно, можешь отправиться своим ходом и дойти до монорельса, но хочу напомнить, что по пути тебе придется преодолеть оцепление полиции, так что на моем каре будет быстрее.

Он продолжал сыпать аргументами, а я вдруг поразилась собственной трусости. Боюсь, как маленькая девочка, словно мне пять лет, а я потерялась одна в большом городе. Инкуб ведь мне ничего не может сделать, разве что мысли прочесть.

Герберт устало потер переносицу, пробормотав себе под нос:

– Как же с тобой сложно. Было бы проще, будь ты как все.

– Хорошо, что я не как все, – буркнула я и все же села в салон.

Кожаная обивка, мягкая подсветка, люксовая комплектация и шторка, отделяющая задние сидения от водителя. Герберт захлопнул дверь с моей стороны, обошел кар и сел рядом. Тут же опустил шторку, назвав андроиду-шоферу адрес, и задернул ее обратно, можно подумать, тот мог подслушать.

– Вы сказали, что у моей сестры не кома, тогда что?

– Есть догадки, но они требуют подтверждения. Потому что я слышал ее мысли, когда был в клинике, и нечто подобное уже было описано…

– Стоп! – перебила его я, в одно мгновение осознавая перспективы его дара. – Вы слышали ее мысли?!

– Да! Очень тихие отрывочные слова, не связанные между собой фразы, а потом я попытался вмешаться в них, и твоей сестре, похоже, это не понравилось. Так что поломку приборов в этот раз, скорее всего, спровоцировал я. Произошел очередной скачок ее мозговой активности, и все оборудование в палате мгновенно вышло из строя.

Меня затрясло. Со стороны звучало так, будто он ставил эксперимент над Тиффани, и какое счастье, что она после этого выжила.

– Вы в своем уме? – прошипела я. – Хоть немного отдаете себе отчет, что могли натворить? Она ведь могла погибнуть, если бы приборы не запустили заново. Это ведь требует времени…

Я мысленно поблагодарила докторов центральной клиники за быструю реакцию. Ведь если учесть, сколько приборов было подключено для поддержания жизни сестры, каждая секунда была на счету.

– Времени, и немало. – Его голос даже не дрогнул, ни капли раскаяния в поступке. – Десять минут сорок четыре секунды, я засек. И твоя сестра по-прежнему жива, что уже удивительно, если она не аквалангистка-ныряльщица, умеющая задерживать дыхание.

– Я вас убью…

– Это вряд ли, потому что, скорее всего, только я догадываюсь, что с твоей сестрой, и даже если от нее отключить все эти электронные побрякушки, она вполне сможет протянуть без них пару месяцев.

После этой фразы я поняла одну очень важную вещь. Герберт Сакс – псих! Самый натуральный!

– И чтобы подтвердить мою догадку, мы едем в музей, – закончил этот ненормальный.

* * *

– Хорошо, в музей так в музей, – сказала, понимая, что спорить бесполезно, да и в машину я уже села, поэтому, отвернувшись к окну, уставилась на городские улицы.

Мы ехали по Фелс-сити, по городу, названному в честь изобретательницы самолета, в музей имени ее мужа, а по совместительству еще и какого-то там пра-пра-прадеда всех инкубов.

Я никогда особо не задумывалась, кому подчинена вся жизнь вокруг. По умолчанию весь уклад воспринимался чем-то самим собой разумеющимся, теперь же, когда нервы были натянуты до предела, а рядом сидел Герберт Сакс, я невольно начала подмечать ранее незаметные детали. Сквозь все вокруг, через предметы и названия проступал силуэт семьи Сакс. Ничего, в принципе, удивительного. По сути, это их мир, который они сами выстраивали поколение за поколением. Наверное, даже неплохой, но уж точно не идеальный.

– У тебя занятные мысли, – нарушил молчание Герберт. – Считаешь нас теневыми владельцами планеты?

– А разве это не так? Хотя вам уже и планеты мало. – Я неопределенно махнула рукой в сторону космодрома в сотне миль отсюда.

– Кому нам? Инкубам? – мужчина зачем-то переспросил, хотя и так прекрасно знал ответ.

Я смерила его тяжелым взглядом. Конечно же им.

В день в небо взлетали десятки шаттлов, засоряя выбросами воздух, зато принося владельцам космической программы миллиарды кредитов.

– Какие же вы иногда, люди, глупые. – Если бы Герберт умел оскорбляться, наверное, сейчас именно это чувство было бы самым близким к его состоянию. – Не видите дальше собственного носа. Инкубам не нужны деньги, нам вообще в этом мире мало что нужно. Большинство из того, что мы делаем, делается ради вас. Обычных людей.

Из моей груди вырвался ироничный смешок.

– И какая же выгода обычным людям от того, что натуральное молоко практически невозможно купить, а воздух с каждым годом все гаже?

– А какая выгода обычным людям, когда из-за перенаселения планеты начнется голод и вспыхнут новые войны? – ответил вопросом Сакс. – Ты винишь инкубов, мы же слишком хорошо помним свою историю, чтобы не допустить ее повторение. Мир уже знал две войны из-за ресурсов, наша задача не допустить третьей.

– Звучит очень благородно, что неправдоподобно! – Верить этому типу было бы крайне глупо. Возможно, он просто старался казаться мне лучше, чем есть на самом деле.

– Мне нет смысла тебя в чем-то убеждать или разубеждать, но ты казалась мне неглупой девушкой, чтобы понять: через пару десятков лет человечество выйдет в космос окончательно, освоит Марсус, полетит к новым звездным системам. А воздух очистят специальные станции. Уже существуют разработки…