– Доброе утро, брат!

Верджил скользнул взглядом по обнаженной груди юного повесы и заметил рядом на столе два бокала и пустую бутылку из-под вина.

– Полночи с Мариан, как я вижу. Я же просил тебя оставить прислугу в покое! Не хватало только, чтобы у меня в доме приставали к женщинам.

– Мужчина не пристает, он бьется за жизнь. Но тебе-то не суждено этого испытать, хотя Мариан к тебе неравнодушна, и скрывает это не слишком тщательно.

– Ты тоже недостаточно скрытен, хотя в доме твоя будущая невеста.

Данте оперся головой о спинку кровати и улыбнулся.

– Ах да, прекрасная Бьянка! Твое описание совершенно не соответствует действительности. На самом деле она чудо как мила, прелестна и немного наивна. Что за удовольствие наблюдать, как она борется с нашими условностями.

Немного наивна?

– Я нынче утром сопровождал твою прелестницу верхом.

– Судя по состоянию твоей одежды, я бы сказал, что вы скорее проползли весь путь по земле.

– Браконьеры стреляли в лесу, лошади испугались, и мы действительно оказались на земле. – Все происходило немного иначе, но провоцировать расспросы было ни к чему. – Рад слышать, что мисс Кенвуд тебе приглянулась, однако хочу предостеречь: у тебя есть соперник.

– Не думаю, что это что-то серьезное, – ответил Данте, зевая.

– Ты еще не знаешь, о ком речь.

– Полагаю, не о тебе.

Верджил бросил на брата уничтожающий взгляд, который, однако, скрыл неприятный укол совести.

– Я шучу, Вердж. – Данте рассмеялся. – Вы не ладите, это очевидно. Она почти презирает тебя, и я очень страдаю от этого.

Однако если Верджил правильно понял происходящее, они с Бьянкой, к сожалению, поладили очень даже хорошо, пока лежали на земле.

– Нет, не я, но другая титулованная особа.

Это заявление умерило веселье брата. Данте был более чем уверен в своей неотразимости, но положение младшего сына не позволяло ему жениться по собственной воле.

– Какая особа?

– Ее кузен, Найджел Кенвуд.

– Второй в истории рода баронет Вудли? Что ж, титул у него весьма незначительный.

– Ее не заботят тонкости, связанные с родословной и положением в обществе. К тому же они родственники, их связывают кровные узы. Я думал, он во Франции, осматривает имущество, оставленное ему старым Адамом, но, боюсь, все закончилось скорее, чем я рассчитывал. Найджел вернулся из поездки и поселился по соседству с нами; я подозреваю, что он сделал это намеренно, зная, что мисс Кенвуд у нас. В конце концов, она владеет большей частью того, что не пошло на благотворительность, и, вероятно, по его мнению, он имеет на нее почти законные права.

Данте слушал Верджила с видимым равнодушием, но чрезвычайно внимательно.

– Что тебе известно об этом кузене?

– Он внук брата Адама. Они с братом вместе начинали дело, но тот разорился, и Адам выкупил его долю. Отец Найджела не желал заниматься торговлей, хотя Адам и предлагал ему партнерство. Сам Найджел возомнил себя человеком искусства и с тех пор, как достиг совершеннолетия, жил в Париже.

– Дилетант?

– Он музыкант. Адам порой жаловался на мальчика, говоря, что он ленится заниматься на фортепиано.

– Ну, хорошо, музыкант. Из-за этого ты поднимаешь тревогу?

– Это обстоятельство может стать причиной беспокойства или даже тревоги, поскольку мисс Кенвуд тоже занимается музыкой.

Услышав эту новую пикантную подробность, Данте приподнял брови.

– Она певица, – пояснил Верджил. – Очень любит оперу. А посему Найджел – потенциальный соперник: у них общие интересы, одна кровь.

– Ты слишком большое значение придаешь этим обстоятельствам. Мы ведем речь о браке, а не о любовной связи. Что, у отца с матерью, скажешь, были общие интересы? А у вас с Флер?

У них с Флер имелись самые приземленные общие интересы, но это к теме разговора не относилось. Верджил резко поднялся на ноги.

– Тебе стоит поторопиться. Я попытаюсь воспрепятствовать частым визитам Найджела, но совсем отказать ему от дома не смогу. – Он направился к двери.

– Эй, по-твоему, как быстро мне нужно действовать? – бросил ему вслед Данте.

Верджил обернулся. В его воображении тотчас возникла картина: руки Данте, обнимая Бьянку, прижимают ее к обнаженной груди, и ему стало противно. Чтобы избавиться от этих видений и подавить раздражение, ему потребовалось время. Эти объятия неизбежны… и необходимы.

– Даже не думай о том, чтобы обесчестить ее, – проговорил он. – И пока находишься в этом доме, держись подальше от Мариан.

Днем в кабинет Верджила заглянула Пенелопа и сообщила: пришло письмо с известием, что через десять дней к ним прибудут Флер с матерью.

– Я с неделю буду отсутствовать, но к их приезду обещаю вернуться, – заверил ее Верджил.

– Наверное, стоит пригласить еще каких-нибудь знакомых из Лондона, – задумчиво сказала Пенелопа. – Это поможет Бьянке освоиться в обществе.

– Только не слишком много, Пен, и отнесись к выбору гостей со всей тщательностью.

– Есть еще одно, Верджил. Мне кажется, Данте питает к Бьянке нежные чувства.

Верджил попытался понять суть сказанного, но перед его мысленным взором возникла лежащая на земле мисс Кенвуд с устремленным на него взглядом, потрясенная, с румянцем смущения на щеках, от которого кровь закипела в его жилах. Он словно бы вновь ощутил под своими руками ее тонкую, женственную талию, ее едва уловимый, головокружительный аромат лаванды и жаркую волну, захлестнувшую его, когда он, снимая ее с лошади, оказался так близко к ней.

– Пусть это тебя не тревожит, Пен. Данте не даст себя соблазнить.

– Я тревожусь не о Данте. Бьянка производит впечатление очень простодушной девушки, а Данте… не знаю, Верджил, известно ли тебе, ведь никто не решается обсуждать подобные вещи с тобой, видя, какой ты… Но все говорят, что Данте – безжалостный волокита.

«Интересно, как представляет себе Пен содержание мужских разговоров после ужина с сигарой за бокалом портвейна», – подумал Верджил. Вот уже не один год похождения младшего брата выводили его из себя, не раз подвергая тяжкому испытанию, когда приходилось смотреть в глаза взбешенного супруга.

– Приличия соблюдает даже Данте. Я уверен: его интерес к Бьянке не имеет целью каким-то образом опорочить ее.

Пенелопа часто заморгала и потрясенно уставилась на брата:

– Значит, ты ему позволяешь?

– А почему бы и нет?

– Бьянка всего лишь неискушенная девушка. Она испытает горькое разочарование, узнав правду о Данте.