— Для нас есть исключения, — говорит Дима. — Неужели ты не изучала историю своей расы в нашем мире?

— Не было времени, — говорю, все так же, не сводя взгляда в тату, и жалея о том, что не была столь любознательна, как…муж? О, богиня, за что мне это?

Это конец всему. Моя жизнь закончилась в этой пещере. В нашем мире не существует разводов, так как пары сознаются по воле судьбы. Влечение, которое испытывают друг к другу истинные пары вечно. Никто другой тебе становится неинтересен.

— Ты моя жена, Ани, — говорит Дима, и в его голосе столько тепла, что я вздрагиваю. — Магия признала, что мы истинная пара.

— Я не могу быть твоей женой, — качаю отрицательно головой. — Не могу быть! Это не возможно! У меня есть еще десять лет! Есть время!

Я не могу сдержаться. Мое тело бьет крупной дрожью. Истерика накатывает волной. Ее не остановить. Разум сражается с губительной информацией, отрицая, пытаясь найти разумное объяснение.

— Посмотри на мою грудь, Ани, — говорит Дима, и берет меня за руки. — У меня точно такая же тату. Мы с тобой связаны. Ты моя жена. Прими это.

— Нет! Нет! — Кричу в истерике, вырываю руки, и бегу из пещеры не видя ничего перед собой от застилающих слез глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дима не успевает за мной, так как поскользнулся на скользком камне. Мне же каким-то чудом улыбается удача, и я выскакиваю из пещеры. Ныряю в озеро, и гребу к берегу. Туда, где мои вещи. Туда, где сейчас отцы. Туда, где все просто и понятно. Туда, где я оставила свою честь, достоинство, и мечты на свободную жизнь.

* * *

Тяжело дыша, выбралась на берег. Схватив свою одежду, кинулась было в чащу леса, но остановила себя. Стоп! Что я делаю? От чего бегу? От того, что сейчас случилось, и уже не изменить? Или от того, что, несмотря на всю ужасность ситуации, мне понравилось?

Себя обманывать не было смысла. Если откинуть всю странность произошедшего, мне действительно понравилось. Мне хотелось этих прикосновений, поцелуев. Ко мне впервые кто-то так прикасался, не считая того же Дима много лет назад.

— Ани, пожалуйста, постой, — услышала сзади надрывный голос Димы. — Не убегай, прошу!

— Как видишь, я стою, — огрызнулась, даже не поворачиваясь к нему лицом.

— Я понимаю, как это все неожиданно, — голос Димы приближался. — Я сам растерян. Я ведь точно в такой же ситуации, как и ты, за единственным исключением того, что хотел этого больше жизни. Но это произошло, и я счастлив, от того, что пусть так, но это произошло.

— Я не чувствую тебя, — повернулась к нему лицом. — Почему? Ведь истинные пары чувствуют друг друга. А после консуммации всегда устанавливается связь. Я ее не чувствую. Ничего не чувствую.

Дима отшатнулся, растерянно моргнул, скривился, словно от сильной боли, но быстро взял себя в руки. Мое сердце на секунду екнуло от мысли, что своими словами причинила ему боль, но я быстро прогнала это чувство. Это жалость. А из жалости нельзя быть с человеком, это еще хуже, чем отказывать ему.

— У меня есть предположения на этот счет, — сказал Дима. — Но более точно смогу сказать, когда спрошу у магии.

— У Амины? — Уточнила зачем-то я.

— Да, у нее, — кивнул Дима. — Пока мы не вошли в возраст второго совершеннолетия, Амина не может общаться и передавать нам информацию. Но мы можем спросить у нее сами, когда вернемся.

— Обязательно спросим, — кивнула, и сложила руки на груди, что бы угомонить свое сердце. Близость почти обнаженного Димы действовала на меня странно. Во рту пересыхало, низ живота начинал ныть еще больше, а глаза постоянно нравились соскользнуть с его лица, и смотреть, как капли воды стекают по сильному торсу. — Какие у тебя будут предположения?

— То, что ты не чувствуешь меня как истинного объяснимо возрастом, — сказал Дима. — Нам нет еще ста десяти лет, а значит и зова еще быть не может.

— Допустим, — кивнула соглашаясь. — Но ведь метка брачная настоящая. Между нами должна образоваться связь.

— А насчет метки, я думаю, прошло еще слишком мало времени, — сказал Дима. — Уверен, что скоро связь появится.

— Ладно, соглашусь, что твои доводы вполне логичны, — сдулась я. — В голове не укладывается. Ума не приложу, что теперь делать.

— Как что? — Удивился Дима. — Будем жить вместе. Я буду тебя любить, оберегать и защищать. Потом у нас родятся дети. Во второе совершеннолетие поедим в путешествие по всей Эйферии, что бы найти остальных истинных. Как я понял, их должно быть еще четверо!

— Еще четверо, — устало повторила за ним. — Какой кошмар. Моя жизнь закончилась, но я ничего не чувствую, кроме ужасной усталости, и желания поспать. Разве это нормально?

— Милая, все будет хорошо, — подошел ко мне Дима, и положил свои горячие ладони мне на плечи. — А то, что ты устала, нет ничего странного. Потеря девственности, да и еще несколько часовой марафон после вымотает кого угодно. Тебе просто надо поспать, отдохнуть. И уверяю тебя, твоя жизнь только начинается.

После озвучивания того, что прошло пару часов, я вскинулась. Почему нас не хватились? Прошло пару часов, а отцы нас не искали.

— Дима, а где мои отцы? — Спросила его, напряженно просматривая берег.

— Не знаю, вообще-то я был с тобой в пещере, если не забыла, — сказал он, и так же стал рассматривать пустой берег. — Наверное, уже наловили рыбы, и ушли ее готовить. Давай возвращаться. Уверен, что придем как раз к вкусному ужину.

Я лишь кивнула, надела топик и шорты прямо поверх мокрого купальника, и поплелась в сторону дом, опустив голову, и обхватив себя руками. Нечеткой тихо ругательство, а после меня поднимают на руки.

— Что ты делаешь? Отпусти немедленно, — ударила Диму по плечу.

— Несу свою жену домой, — сказал он. — У нее был тяжелый день. Я забочусь! И отпускать тебя не намерен.

От слова «жена» мои щеки покраснели, в груди что-то щелкнуло, а разум кричал, что это ошибка. Как может такое быть? Тело плавится от близости его тела, а разум в панике бьется, что бы придумать выход из ситуации.

Дима донес меня до дома быстро, и даже дыхание не сбилось. Словно он был не человек, а оборотень, дракон или вампир. Сколько он тренируется интересно? Стой, Ани, какая тебе разница вообще? И душа в этот момент впервые подала свой тихий голос с одним единственным предложением, от которого сердце в груди перевернулось: «ведь он твой муж».

Возле дома было все тихо, так