- Значит, вы теперь стали начальником охраны Говоруна.

- Значит стал, - ответил Васильев, не упоминая о временности своего статуса.

- С Бароном будьте осторожнее. Он вам этого не простит. Будет исподтишка гадости делать, подставлять где можно, и где нельзя.

- Спасибо. Я буду осторожен.

Сейчас ментовский полковник уже не выглядел тем лакеем, каким смотрелся в доме Говоруна. Видимо, Воробей прекрасно знал, когда, как и с кем следует себя вести. Голос его обрёл прежнюю властность, глаза смотрели строго и внимательно, словно перед ним был его подчинённый.

Всё было совсем не так, как сорок минут назад. Но сам Воробей, при этом, прекрасно понимал, что Васильев видел его поведение, слышал голос и, наверняка, сделал собственные выводы. Именно потому ментовский полковник старался казаться особенно грозным. Топорщил седые усики и говорил нравоучительным, не терпящим возражений, тоном. Но Васильев делал вид, что не обращает на всё это никакого внимания.

- Когда вы приступаете к исполнению новых обязанностей? - осведомился Воробей.

- Этот момент мы с Говоруном уже обговорили, - ответил Сергей Тимофеевич.

Эти его слова сразу поставили точку над «и» - показали, что обсуждать свои дела с ментом, отставной майор не собирается. Васильев на прощание пожал полковнику руку и пошёл в сторону своего подъезда, так ничего и не объяснив.

- Проблемы будут – звоните, - в спину ему сказал Воробей.

Васильев даже не обернулся.

Дома он сразу позвонил полковнику ФСБ Соловью.

- А я уж думал сам вас начать разыскивать, - заявил тот. – Здравствуйте, Сергей Тимофеевич. Какие у вас новости?

- Только что вернулся со встречи с Говоруном. Полковник Воробей меня подвёз до дома. А вчера он привозил ко мне врача-косметолога, знакомого Говоруна. Тот не доверился вашему фельдшеру, прислал своего врача. Считал его крупным специалистом. Но вывод косметолога был точно таким же. А потом…

- Я в курсе, что случилось с косметологом, - сказал полковник ФСБ. - Тело сейчас в нашем морге. Патологоанатом однозначно говорит, что это было убийство. Хирурга ударили сзади по голове обрезком трубы. Он упал в канаву и ударился головой о бетонный короб. А причиной смерти стало переохлаждение организма - ночью была минусовая температура. Это только днём так сильно тает. Сейчас наши оперативники копаются в ближайших мусорных баках - ищут обрезок трубы, подходящий для удара. Но это всё дела оперативного характера. Меня интересуют другие вопросы. Говорун вам претензий, по поводу смерти врача, не предъявлял?

- Никак нет, товарищ полковник. Даже разговор на эту тему не заводил. Перед поездкой полковник Воробей высказал предположение, что Говорун из-за этого может мне не доверять, но тот доверился. Видимо, я, в отличие от ментовского полковника, правильную манеру поведения выбрал.

- Какую именно?

- Чётко обозначил, что не я нуждаюсь в Говоруне, а он во мне - как в начальнике своей охраны. Я сумел убедить его в этом, причём очень неназойливо. А Воробей перед ним просто лебезит. Он даже никак не реагирует на кличку, которую ему дали уголовники. Меня такое прозвище обидело бы.

- А что обидного в этой кличке? Птичка, она и есть птичка. Это же не шакал?

Видимо полковник ФСБ был хорошо осведомлен о том, как в доме Говоруна принимают полковника Воробья. Похоже было на то, что кто-то оттуда постоянно постукивает Соловью. Об этом говорил и следующий вопрос:

- А как Барон отреагировал на свое смещение?

- Внешне - вполне нормально. Барон знает, что это только временная мера - до ликвидации Садовника. Кроме того, я категорически отказался заниматься любыми криминальными вопросами - их как и прежде будет решать Барон. Так что, это не полная его отставка, успеет ещё по кашлять.

- Врачи говорят, что ему жить осталось от силы два-три месяца.

- Я врачам, товарищ полковник, не сильно доверяю. Мне после одной тяжёлой контузии они вообще обещали инвалидную коляску. А я в строй вернулся и до пенсии дослужил. Но, у меня к вам, товарищ полковник, просьба.

- Слушаю тебя внимательно. Чем смогу - готов помочь.

- Мне нужен сканер для поиска жучков и видеокамер. Требуется сразу показать себя перед Говоруном специалистом высокой квалификации. Можно это обеспечить?

- Думаю, что можно. Наших приборов в доме нет, иначе я знал бы. А если есть посторонние, то их можно и снять. Ты сможешь ко мне через пару часов заехать?

- Нет проблем.

- Хорошо, я на тебя пропуск закажу. Приезжай, сканер тебе выделим. Только с обязательным возвратом, я на себя его выпишу. Ты уж меня не подводи.

- Конечно, товарищ полковник. Завтра отработаю, послезавтра верну.

Сергей Тимофеевич отправился за машиной. Как обычно проверил на двери обязательную контрольку и убедился в том, что гараж никто не посещал. В это время ему позвонил полковник Воробей, с которым они не так давно расстались.

- Как настроение, Сергей Тимофеевич?

- Спасибо, вашими молитвами. У вас какие-то новости?

- Да, есть небольшие. Не знаю только насколько они вам будут интересны. Вопрос касается вчерашнего врача-косметолога Валентинова. Не знаю уж по какой причине, но дело забрало на расследование областное управление ФСБ. Я только что звонил полковнику Соловью - он подтвердил этот факт и сообщил мне результаты судебной медицинской экспертизы. Хирурга, оказывается, убили.

- Я в курсе. Мне полковник уже рассказал. Я скоро к нему поеду.

- Зачем?

- Нужно утрясти кое-какие деловые вопросы.

- Какие?

- Я обязан вам докладывать устно или рапорт написать? - спросил Сергей Тимофеевич с нескрываемым вызовом.

- Да нет. Это я просто так спрашиваю. Обычное ментовское любопытство, привычка задавать вопросы. А когда вы обещали приехать к Соловью? Я, может быть, тоже к нему загляну.

- Через часик с небольшим.

- Нет, я смогу только во второй половине дня, попозже. Ладно, бывайте.

Зачем звонил полковник Воробей - отставной майор спецназа военной разведки так и не понял. Желал сообщить подробности о смерти Хирурга? Может быть… Но его настойчивые вопросы Сергею Тимофеевичу не понравились.

Васильев перегнал машину к дому, но поставил её почему-то не у подъезда, а чуть в стороне, около мусорки. Только поднимаясь по лестнице, к себе на третий этаж, он понял - почему так поступил. Машину, находящуюся там, было хорошо видно из окна кухни, даже не обязательно было подходить к окну. А если бы «Волга» стояла у подъезда, то она не только загораживала бы проезд другим машинам, но и присмотреть за ней было возможно только встав к окну вплотную. Зачем нужно было за машиной присматривать, Сергей Тимофеевич и сам бы не сказал - спроси его кто-то. Но поступить так - ему снова подсказала интуиция.