Там, на берегу, когда он отдышался и восстановил силы настолько, чтобы обследовать место, где его одурачили и ограбили, он обнаружил, что пещера покинута. Вернулся к реке, туда, где причаливал, но там не нашлось ничего, на чем можно было бы плыть — все исчезло.

Вот тогда Лайнус вспомнил заброшенную тропинку, которую заметил, когда в первый раз поднимался к пещере; он возвратился к этому месту, пошел по старой тропе и вышел к крохотному потаенному заливчику. В кустах было спрятано дряхлое каноэ с пробоиной в борту. Он заделал дыру березовой корой, ободранной с ближайшего дерева; заплату он поставил кое-как, не потратив на работу и часа. Каноэ было брошено здесь давным-давно, и вряд ли грабители догадывались о его существовании. А весло он нашел самым простым способом — посмотрел в тех местах, куда сам бы его спрятал, будь это его лодка…

Он привязал каноэ у самого берега острова, под нависшим деревом, и осторожно пробрался через кусты к пристани. Подполз поближе, ловко, как индеец. Жаль, из оружия только нож.

Вниз по тропинке спускались люди, неся пушнину… его пушнину.

— Мы что, смываемся? — спросил один из них.

— Со всеми потрохами, — сказал Марти. — Папаша хочет, чтобы мы с этого места умотали раньше, чем появятся другие. Сейчас на Огайо чертова уйма народу, а вы знаете папашу… Он не любит сидеть на одном месте. Может, через полгода, может через год он снова сюда вернется и будет работать на тех же местах.

Марти посмотрел на плоты.

— Отвяжите плоты, когда закончите. Спустим их на пороги, пусть там разобьются.

Люди, носившие пушнину, пошли обратно за следующей порцией груза, а Марти забрался в долбленку и принялся укладывать винтовки.

Без единого звука, как призрак, Лайнус пробрался обратно в кусты, а оттуда сполз в воду. Нырнул и под водой поплыл к пристани. Не прошло и двух минут, как он бесшумно вынырнул под настилом. На минуту замер неподвижно, восстанавливая дыхание. Наверху возился Марти, сквозь щели сыпался песок, падали чешуйки коры с жердей. Корма долбленки отошла от причала, и Марти наклонился, чтобы подтянуть лодку поближе.

Один из людей, спускавшихся по тропинке с тюком шкурок, видел, как Марти схватился за долбленку… и исчез.

Человек этот остановился, тупо пялясь на воду и пытаясь понять, что же это он видел. Только что Марти был здесь, а теперь его нет. Лишь круги расходятся по воде…

Внезапно Марти вынырнул на поверхность, задыхаясь и крича от ужаса. Из раны в боку текла кровь. Потом он снова погрузился в воду.

Носильщик бросил тюк и с испуганным криком побежал обратно по тропе… но недостаточно быстро.

Лайнус вынырнул из-под причала, выхватил из долбленки винтовку, вскинул к плечу и выстрелил в тот момент, когда убегающий носильщик должен был вот-вот исчезнуть из виду. Но слишком опытный был охотник Лайнус, чтобы промахнуться с такого расстояния…

Убегающий вскинул руки и повалился лицом вперед, скрывшись из виду.

Лайнус мгновенно кинулся в кусты и замер неподвижно. У него не было ни пороха, ни пуль, и его разряженное оружие сейчас годилось только как дубинка.

Быстро пробравшись через кусты, он подполз к полянке, где был магазин. Полковник Хокинс стоял снаружи с двухствольным пистолетом в руке. Он прислушивался, пытаясь понять, что произошло на пристани.

Лайнус быстро оценил ситуацию у магазина и понял, что сможет действовать быстро, если вмешается Зебулон или Сэм. Он вытащил из-за пояса нож и метнул в спину человеку, который сторожил их.

И сразу же как будто ад разверзся. Зебулон выхватил из рук у падающего бандита винтовку и. держа ее за ствол, сильно ткнул в лицо второго охранника, который стоял у стены магазина. Тот качнулся назад, а Зебулон перехватил винтовку за приклад. Оба выстрелили одновременно. Бандит промахнулся, его пуля ударила в дальнюю боковую стену, отщепив кусок коры. А выстрел Зебулона свалил врага…

Хокинс мгновенно развернулся и выстрелил. Его первая пуля попала в Сэма. Тот повалился на колени. Вторая пуля убила Колина Харви. Хокинс пригнулся и бросился в кусты. Фалды сюртука развевались на бегу. Дора, которая была снаружи, на полянке, помчалась за ним следом.

Размахивая ружьем, как дубинкой, Лайнус бросился вперед. Правда, ему никогда в жизни не приходилось драться на дубинках, но он сумел уложить последнего из людей Хокинса.

Ева, которая вместе с матерью и Лилит отступала к кустам, узнала Лайнуса. Ее глаза поймали его худощавую быструю фигуру в тот момент, когда он выскочил из кустов и кинулся в драку.

— О, это он! — вскрикнула Ева. — Это он!

Как всегда в подобных случаях, схватка закончилась так же внезапно, как и началась. Мгновение назад раздавались крики, выстрелы, люди бежали и наносили друг другу свирепые удары, а теперь все затихло, светило солнце, тени падали от деревьев вокруг поляны… кто-то шумно переводил дыхание… кто-то приглушенно стонал.

Ребекка, позабыв о Зике, опустилась на колени возле Сэма. Харви вломились в кусты, преследуя Хокинса и Дору, а Ева бросилась к Лайнусу.

— Ты ранен! У тебя кровь на спине!

— Все нормально, — сказал он. — Мне надо собрать свои шкурки и двигаться дальше…

Она отступила назад, бессильно уронив руки, взглядом она искала его глаза.

— Так ты вернулся не для того?.. — Лицо ее потускнело. — Нет… я вижу, что нет. Они, значит, отобрали у… у вас пушнину, и вы вернулись за ней. Я должна была понять сразу…

Лайнус смущенно отвел глаза — он видел обиду у нее во взгляде и чувствовал себя виноватым.

«Это замечательная женщина, — подумал он, — с отважной душой… Ведь именно такое мужество меня всегда восхищало. Я-то видел, чего стоило ей, при ее гордости, прийти ко мне тогда. Вся беда в том, что я-не из тех парней, кто женится. Будь я таким, это была бы для меня самая подходящая девушка на свете, это уж точно».

Тяжело шагая, из кустов появились Харви.

— Они смылись, — устало сказал отец. — У них была долбленка в кустах на другом конце острова.

— Я стрелял, — сказал Брутус. — Думаю, влепил в него свинец. Но точно не знаю.

— Пусть удирают, — сказал Прескотт. — Их собственные грехи покарают.

Он боялся даже взглянуть на Сэма. Ребекка с помощью Лилит делала все возможное. Зебулона глубоко ужасала мысль, что он может потерять Сэма, он боялся услышать, что. у мальчика серьезное ранение. Сэм так изменился с начала путешествия, он стал мужчиной почти сразу, сам принимал решения, и в движениях у него появилась уверенность, какой Зебулон никогда не замечал в нем раньше.

Может быть, причиной тому было само расставание с фермой — фермой, принадлежавшей Зебулону. А теперь они просто Двое мужчин, делающих вместе одно дело, два самостоятельных человека, каждый из которых несет свою долю общей ноши.

— Глядя на раненого сына и на тело Колина Харви, Зебулон Прескотт впервые начал понимать, какой может оказаться цена этой дороги на запад.