О.: Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под прямым и не прямым влиянием. Я иногда встречался с Ельциным в теннисном клубе. Что значит влияние на президента, только потому что я с ним встречаюсь? Как я могу на него влиять? А второе, я не использовал свою связь с Юмашевым и Дьяченко на первом этапе наших отношений. Я не пытался убедить президента совершить какие-то действия на первом этапе. Позже, позже, действительно, когда я принял решение пойти в политику, уже лично заняться политикой, тогда, безусловно, я использовал господина Юмашева и госпожу Дьяченко как силу, которая позволяла мне объяснить мои цели.

В.: Ельцину? В 1995 году вы уже начали вести политическую жизнь?

О.: Да, чуть раньше, я начал вести политическую жизнь в 1994 году. И как бы чертой явилась попытка покушения на мою жизнь в 1994 году. Я провел десять дней в Швейцарии, где я ничего не делал, только думал и думал о том, что происходит, осмысливал происходящее. Тогда я и принял решение, что если я лично, именно я лично не стану участвовать в политической жизни, то очень сложно будет вообще построить в России какой-то бизнес.

В.: Просто спрашиваю, в 1995 году были ли эти два человека — Юмашев и Дьяченко — полезным способом влияния на президента Ельцина, так или нет?

О.: Дьяченко практически нет, Юмашев — да, действительно.

В.: ОРТ. Как нам известно, это было акционерное общество, созданное в 1994 году, куда перешли активы «Останкино» — Российской государственной организации по теле- и радиовещанию. Я хочу задать вам ряд вопросов.

В параграфах 45 и 46 вашего свидетельского показания вы говорите нам, что «Останкино» было частично приватизировано, когда активы перешли в ОРТ, и что вы и ряд других российских бизнесменов приобрели все 49 % акций, которые продавались государством.

О.: Да, это правильно.

В.: Это вы собрали консорциум российских бизнесменов, которые приобрели 49 % акций?

О.: Да, я.

В.: Частичная приватизация телерадиовещательного бизнеса явилась результатом успешной кампании лоббирования именно вами?

О.: Конечно.

В.: В ваших показаниях вы говорите, что вы лично встретились с президентом Ельциным, чтобы обсудить этот вопрос. «Мне удалось убедить господина Юмашева и генерала Коржакова и через них президента Ельцина, с которым я встречался лично, чтобы обсудить этот вопрос, что государство должно превратить „Останкино“ в акционерное общество, оставив за собой 51 % акций». Это правильно, да?

О.: Правильно.

В.: Не правда ли, вот это как раз пример ваших возможностей? Благодаря знакомству с Юмашевым, с генералом Коржаковым в данном случае, лично выйти на президента Ельцина и убедить его, что разумно было бы частично приватизировать «Останкино». Это как раз пример того, как вы использовали этих двух лиц, для того чтобы повлиять на президента.

О.: Да, правильно.

В.: Всегда ли было такое понимание между вами и президентом, что вы и ваши коллеги, партнеры будете управлять ОРТ? То есть договорились ли вы с президентом таким образом, что вам будет принадлежать 49 % плюс контроль управления?

О.: В общем и целом, да. Так подразумевалось, я представил причины — почему. Без контекста причин бесполезно обсуждать, что произошло. А контекст был очень простым. Во-первых, я хочу, чтобы вы четко поняли, что это был не бизнес, это был не бизнес! Потому что ОРТ — центральный канал, Первый канал, он нес убытки, только убытки, и задолженность более двухсот миллионов долларов.

Как я вам говорил, по-настоящему я задумался о ситуации, когда меня чуть не убили, что мы должны помочь президенту бороться с коммунистами. И я был разочарован тем, что многие были разочарованы реформами, которые начал президент, многие обеднели. Так происходит после многих революций, сначала люди страдают. И я прекрасно понимал, что это не бизнес, на него нужно тратить много денег. Но ОРТ поможет нам бороться с коммунистами во время предвыборной кампании в 1996 году.

В.: Вы считали, что ОРТ — это и бизнес, и источник политического влияния?

О.: Нет, я хочу подчеркнуть, что до 2000 года ОРТ не было хорошим бизнесом, совсем. Только приблизительно в 2000 году ОРТ стало приносить прибыль. Опять же очень важно, чтобы вы поняли.

Я никогда не думаю о том, чтобы заработать миллионы или десятки миллионов, я думаю о том, чтобы заработать миллиарды. И я думал о том, чтобы капитализировать страну, а не компанию. Невозможно создать «Сибнефть» без стабильной политической ситуации. И идея была в том, что я был одним из первых, кто понял, что политическая стабильность повысит ценность компании. Вот почему я убедил президента через мои выходы, связь на них, принять решение приватизировать ОРТ.

В.: Господин Березовский, для вас в 1994 году ОРТ было не просто первым выходом на массмедиа, на СМИ, но и хорошим бизнесом. Согласны ли вы с этим?

О.: Я не помню, чтобы мне принадлежали какие-то массмедиа или СМИ в 1994 году.

В.: Посмотрите на 47-й параграф: «Для меня ОРТ было не только первым выходом на массмедиа и СМИ, но и хорошим бизнесом».

О.: Да, это правильное заявление.

В.: Справедливо ли тогда отметить, что, по вашим собственным показаниям, вы использовали ваше влияние на президента Ельцина и на его ближайших соратников, советников, чтобы проводить какие-то схемы, которые позволяли бы вам и вашим партнерам делать хороший бизнес?

О.: Я писал эти свидетельские показания несколько месяцев назад, в мае. Безусловно, я считаю, что это хороший бизнес. И это стало хорошим бизнесом. Но я хочу подчеркнуть. Подчеркнуть, что это вообще был не бизнес.

В.: В 1995 году, год спустя после разговоров с президентом об ОРТ, вы провели еще одну успешную кампанию лоббирования, связанную с созданием и частичной приватизацей «Сибнефти».

О.: Да, правильно.

В.: После того как вы взяли в свои руки контролирование и управление ОРТ, вы поняли, что вам нужно 200 миллионов долларов в год, чтобы финансировать издержки ОРТ. Правильно? И значит, вы искали, пытались найти источник фондирования. Помимо «ЛогоВАЗа» — вашего основного бизнеса, существующего на то время, чтоб финансировать ОРТ. И вы думали, что хороший источник финансирования для ОРТ — это большая нефтекомпания, да?

О.: Нет, на самом деле сначала я самостоятельно финансировал ОРТ из собственных средств, потратил огромные средства, которые я заработал в «ЛогоВАЗе» и в других бизнесах, которые были связаны с «ЛогоВАЗом».

Я вам уже говорил, я стал руководить ОРТ в то время только по политическим соображениям, прекрасно понимая, что в будущем это станет прибыльной компанией, как по всему миру телеканалы являются профильным бизнесом. Но в то время это было не так. И когда я встретился с господином Абрамовичем в конце 1994 — начале 1995 года, я тогда уже искал возможности купить нефтяную компанию, я побывал в Сибири. Я хочу подчеркнуть, что я не хочу, чтоб создавалось такое впечатление, что меня вообще не интересовал бизнес. Конечно, меня интересовал бизнес, и очень даже интересовал, но в то время основная задача для меня была — создать политическую стабильность, используя мои возможности в СМИ.