В.: Господин Березовский, вам в деле Forbes было выгодно сказать, что вы никогда не лоббировали Ельцина в отношении ОРТ, потому что Forbes вас обвинял в том, что вы используете коррупцию для того, чтобы повлиять на президента. Вам это было удобно, да? Вам было удобно, служило вашим интересам — отрицать, что вы лоббируете президента, потому что они как раз вас в этом обвиняли.

О.: Нет, давайте-ка я разделю это дело на несколько этапов. Самое важное, что для меня было, это то, что Forbes пытался настаивать на том, что я гангстер или член гангстерской организации, что я ответственный за убийство Листьева, за массу других проблем, — вот это существо того, что они утверждали.

В.: Причина, по которой вы в данном документе это сказали, заключается в том, что вы думали тогда, что вам это поможет выиграть дело против Forbes. И поэтому вам тогда было совершенно наплевать на то, что это была ложь с вашей стороны.

О.: Нет, нет, я подал иск против Forbes, потому что я был уверен в том, что в их статье была масса фальшивой информации, лжи. И конечно, в итоге, вы помните, Forbes занял позицию, что это действительно была ложь и что все, что они заявляли в свою защиту, можно сказать, что у нас есть очень серьезные сомнения относительно юридической подкрепленности их позиции в защиту.

В.: Еще один момент, который вы здесь утверждаете, — это то, что вы оказывали влияние на Ельцина в части приватизации ОРТ не для того, чтобы нажиться на ней и сделать из нее финансовую «дойную корову», а в силу ее политической важности. Это тоже неправда? Вы в своих свидетельских показаниях сказали, что, по вашему мнению, ОРТ в долгосрочном плане была хорошей компанией, хорошим бизнесом.

О.: Это не неправильно, это верно. Я сейчас объясню почему. Как я уже раньше говорил, в то время ОРТ не была бизнес-компанией, это вообще не был бизнес. И приватизация ОРТ была направлена на то, чтобы истратить деньги, а не заработать деньги.

В.: Вы в своих свидетельских показаниях по данному делу говорите: «У меня нет сомнений в том, что президент Ельцин не принял бы это решение, не подписал бы этот указ о создании „Сибнефти“, если бы я не выступил со своей инициативой и не предпринял своих усилий».

О.: Да, это правильно, да.

В.: То есть он принял решение? И вы именно своим влиянием его убедили это сделать?

О.: Еще раз: да. Несомненно, я действую именно так. Я достигаю своей цели следующим образом: посредством убеждения людей, посредством доведения своих идей… И мне удалось довести до него это и убедить его.

В.: Да, но при этом в деле Forbes вы говорите, что решение о приватизации «Сибнефти», хотя его подмахнул Ельцин, на самом деле принималось бы приватизационной комиссией, и вы, когда это писали в деле Forbes, знали, что это не так.

О.: Ну, еще раз, я не знаю, насколько его об этом информировали, насколько была его глубина погруженности в этот вопрос, я не могу объяснить, что он по этому поводу знал, чего он не знал. Как я уже вам говорил, я не присутствовал, когда он встречался с Юмашевым или с Коржаковым и с другими.

В.: В деле Forbes они просили прекратить производство по делу вообще, по той причине, что у вас в Англии вообще нет необходимости защищать вашу репутацию, потому что никакой репутации в Англии нет, — это правда?

О.: Да.

В.: А вы дали тогда свидетельские показания в ответ на это ходатайство.

В.: Вы помните, что один человек, который подписал аффидевит — письменное заверение в вашу поддержку, — был как раз Евгений Швидлер. Помните?

О.: Да, помню.

В.: Вы просили господина Швидлера дать те показания под присягой в письменном виде?

О.: Да, просил.

В.: Его аффидевит, его показания под присягой в письменном виде были написаны вашими юристами?

О.: Да.

В.: Это аффидевит Швидлера. Он пишет про себя, что он вице-президент «Сибнефти». Он говорит: «Борис Березовский участвовал в создании „Сибнефти“, когда она была частично приватизирована в 96-м году. Сейчас компания полностью находится в частных руках. Он был членом совета директоров до октября 96-го года, он никакой больше роли не играет в управлении компанией и не держит акций. Но тем не менее он публично идентифицируется с этой компанией». Так вот это были свидетельские показания, которые вы просили представить в ваших интересах, поддержка вашей позиции в иске против Forbes. Вы тогда считали, что пункт первый этого аффидевита господина Швидлера соответствует реальности?

О.: Да, соответствует. Минуточку, подождите-подождите. Нет, минуточку, извиняюсь. Понимаете, я не помню точно дату, когда я был директором… членом совета директоров. А, да. Да, до 1996 года, когда я стал заместителем секретаря Совбеза. Да, это правда. Да, да, это правильно. Я согласен с тем, что здесь написано.

В.: Значит, тогда получается, что верно, что в 1998 году, когда этот аффидевит, собственно, писался, вы уже не играли никакой роли в управлении компанией и не держали в ней никакого пакета акций, это было подлинное отражение дел?

О.: Да, у меня не было никаких прав в отношении управления компанией, менеджмента и у меня не было пакета акций.

В.: Forbes говорил, что вы с использованием методов коррупции приобрели как минимум 80 % акций «Сибнефти».

О.: 80?

В.: Да. Это то, что они говорили, а вы это опровергали.

О.: 80 или 18?

В.: Да. Они сказали — как минимум 80. Посмотрите, господин Швидлер цитирует: «В статье неправильно говорится, что господин Березовский приобрел как минимум 80 % акций „Сибнефти“».

О.: Да, согласен.

В.: Вы согласны, что важность показаний господина Швидлера заключалась в следующем, я вам сейчас это медленно объясню. Слушайте внимательно. Господин Швидлер говорит, что заявление в Forbes о том, что якобы 80 % «Сибнефти» принадлежит человеку, которого Forbes называет убийцей и коррумпированным гангстером, напугало английских инвесторов, которые не хотели более иметь никакой связи с компанией, к которой имеет какое-то отношение человек, который описывается в таких нелицеприятных категориях.

О.: Я исходил из того, что, и это было совершенно ясно, в силу политической роли, а не потому, что я был гангстером или что-то вроде этого, я хочу еще раз повторить, то, что Forbes потом признал, это ложь. А причина заключалась в том, что серьезная политическая роль могла нанести удар компании, моя политическая деятельность могла оказаться негативной для компании.

В.: Независимо от того, были или не были вы «Сибнефти» акционером… Вернее так: были или не были вы акционером «Сибнефти» — имело критическое значение для показаний Швидлера?

О.: Ну, Швидлер и Абрамович настаивали на том, что меня надо дистанцировать, отвести как можно дальше от какого-либо прямого участия в управлении «Сибнефтью» или держания акций «Сибнефти».

В.: Господин Березовский, в производстве по данному делу вы утверждаете, что вплоть до 2001 года вы и господин Патаркацишвили совместно держали пакет 50 % акций «Сибнефти». Вы это утверждаете в своем исковом заявлении?