– Мы с ним кармически связаны.

– Еще скажи, что ты его по гороскопу подбирала. Мне-то не заливай. Как твои родители отреагировали на такой неравный брак?

– У меня нет родителей! – заявила мне Авенга и помрачнела.

Мы тогда часто виделись – беременность объединяет. И вот что странно. Виделись мы часто, а ни я, ни Карасик о Жилиных практически ничего не знали. Да я и сейчас ничего о ней не знаю, через пять лет! Странная она. Ни откуда она, ни где выросла, с кем дружила. Мы часами напролет вместе тусовались в женской консультации, обсуждали все на свете. Иногда у нас троих языки болели – так много мы говорили. Авенга рассказывала, как проводится обряд изгнания недобрых духов из коммунальных квартир, но никогда не рассказывала, как познакомилась с мужем. Мы хохотали, слушая, как она давала своим клиенткам посвящение первой степени в тайный женский орден «Созвездие» – брызгала на женщин водой, как священники на Пасху – и они обретали невероятную женскую силу.

– Это что же? Плацебо? Самовнушение?

– Это либидо. Нереализованные женские амбиции. А я вроде как даю им индульгенцию, разрешение. Потом еще заворачиваю в тряпочку сувенир – деревяшку – и говорю, что теперь они все могут. Крыши едут, браки укрепляются?

– А у вас с мужем как? Все в шоколаде? – подбиралась к ней я. Но она только улыбалась и молчала.

– У нас будет ребенок. Этого достаточно. Кстати, чего это нас не принимают? Пойти, что ли, проклясть? – она хмыкала и заходила к врачу. Авенга терпеть не могла, когда наш гинеколог уходил пить чай. Она могла разозлиться и, к примеру, сказать, что заговорит его кресло так, чтобы женщины в нем теряли сознание. Если он немедленно не перестанет пить чай и не начнет прием беременных.

– Вы с ума сошли? – спрашивал у нее наш хороший, в общем-то, но очень уж любящий чай Дмитрий Степанович.

– Хотите попробовать? Будете меня и дальше игнорировать – у вас дома клопы заведутся. Хотите? Или вам в ресторанах будут всегда в суп плевать, – невинно хлопала глазами Авенга. И ее странный бесовский магнетизм срабатывал. С ней никто не хотел связываться. Дмитрий Степанович ворчал, что всякие видал выкрутасы от беременных, но такого… В общем, если с нами была Авенга, очередь проходила быстрее или хотя бы веселее. Уже после нескольких месяцев беременности Авенга открыла нам страшную правду, что ведьмствовать она стала потому, что вообще-то по образованию психолог (неоконченному, правда), но к психологу люди шли плохо.

– А вот к гадалке и ясновидящей побежали толпами, – поделилась она с нами. А больше я, пожалуй, ничего такого о ней и не знала. Она умела так вести разговор, что все персональные вопросы словно обходили ее стороной. Честно сказать, она тоже была какая-то мутная. Так что они с мужем действительно друг другу очень даже подходили. Но дружить с ней мне нравилось.

В общем, еще будучи беременными, мы уже ставили перед собой вопросы здорового образа жизни. Но тренировали мы преимущественно только язычки. А оздоровлялись мы по рецептам мамы Карасика. У ее мамы миллион разнообразных рецептов, большую часть из которых надо пить или есть. Но никогда – шевелиться. Самым активным из ее рецептов были субботние бани. Мы ходили в баню, сидели там в ароматном, пропахшем запахом веников и дров предбаннике, пили травяные чаи, мазались кремами и оздоровлялись. К сожалению, часто наше оздоровление заканчивалось в ресторанчике с другой стороны банного домика. Люське по фиг, она, ведьма, худая, как щепка. Рыжая бестия – одно слово. Она заказывала себе борщ, карпаччо – съедала пару тонких кусочков соленого лосося и говорила, что больше не хочет. А мы с Сашкой доедали. И карпаччо, и хлебную корзинку, и допивали компот. Банное оздоровление с чаями закончилось тем, что Авенга родила, похудев при этом на пару килограммов. А мы с Карасиком округлились сверх всякой меры. Вот тогда-то Марлена и произнесла роковое слово «фитнес», разрушившее в конечном итоге Карасикову личную жизнь.

– Не, девочки, это уж без меня. Вы как хотите, а если я еще что-то сброшу, муж сбросит меня с моста. Он и так уже говорит, что я стала слишком похожа на представителя потустороннего мира. И что он меня по ночам скоро будет за смерть с косой принимать.

– Авенга, а ты не сбрасывай – ты набирай. На тренажерах можно же и набирать мышечную массу, – пыталась внушить ей я.

Но она сказала со смехом, что предпочитает заниматься сексом с мужем, а не с велотренажером. Из-за этого ее откровенного презрения и нежелания думать о будущем своего костлявого тела я в первые полгода нашего фитнеса чувствовала некоторую неловкость. Впрочем, потом она как-то прошла.

На фитнес мы ходили два раза в неделю. Конечно, когда только купили карточки, мы были полны энтузиазма посещать клуб пять дней в неделю по меньшей мере. И оставаться там по три-четыре часа. В общем, глаза горели, волосы развевались, при виде огромного зала с тренажерами, беговыми дорожками и какими-то неведомыми каракатицами возникало сладкое чувство грядущей светлой эры здоровья и счастья. А уж глядя на девушек с идеальными линиями бедер и талии, уверенно разминающихся в зале групповых тренировок, мы уверовали в светлое будущее окончательно.

– Неужели и мы будем такими? – хлопала глазами Карасик, глядя, как тренер по танцу живота выделывается под звуки чарующей восточной музыки.

– Ну, это потребует труда… – Марлена прикусила губку. Она одна из нас уже имела некоторый опыт и понимала, что такими именно намерениями, какие были у нас в тот момент, и вымощены все мостовые в ад.

– Мы готовы! – кричали мы наперебой. Но уже через несколько дней наши позиции несколько видоизменились.

– О-о-о! – стонали мы с Карасиком дома, страдая от болей в каждой имеющейся в теле мышцы. Не помогли ни сауна после занятий, ни горячие чаи с веточками розмарина, которые нам присоветовала травница Карасикова мать.

– Завтра пойдете? – осторожно поинтересовалась Марлена.

– Ну, нет. Мне неделю придется лечить вывих, – отмазалась я. У меня очень удачно подогнулись ноги на выходе из тренажерного зала. У Сашки такой отмазки не было, так что еще пару дней она послушно волочилась за Марленой, которая и сама не пылала такой уж энергией и жаждой спортивных подвигов. Она, как потом выяснилось, была ужасно рада идее ходить вместе в клуб. Но видела ее больше как возможность поболтать, почесать языками, поплавать медленной степенной группой в полосатых купальниках по бассейну, полежать в сауне. Одной скучно. А персональных тренеров она с некоторых пор боялась, как огня. Они думали, что она в состоянии сделать за один раз шестьсот отжиманий. Они кричали:

– Чего лежим? Делаем вид, что в обмороке? Не верю! Ну-ка, ручки подняли, ножками в упор уперлись и… раз! Так, почему глаза закатываем?!

– Умира-а-а… – стонала Марлена. И даже жадность не смогла заставить ее доходить курс занятий с персональным тренером до конца. И вообще, она – женщина нежадная. Подумаешь, деньги. Тут речь идет о жизни и смерти.

– Давайте ходить на аэробику, – предложила я. Идея всем показалась здравой. Веселая музычка, танцевальные движения, улыбающиеся лица, взмахи ногами. Сплошное здоровье!