— Не нужно было доверять девчонке вроде тебя. Ясно, что все это время ты мне лгала.

Я снова пожала плечами и сказала, что ему пора идти.

— Зельда… — снова попытался начать он, такой сердитый, такой растерянный.

Я не могла больше оставаться и терпеть это. Еще немного, и я бы сломалась, и что бы тогда с нами стало? Я ушла, высоко подняв голову, выставив подбородок вперед. Только оказавшись в безопасности собственной спальни, позволила себе разжать кулаки и расцепить зубы. Я не выходила еще много часов — мерила шагами пол, рыдала и все больше убеждалась, что поступила неправильно. Я хотела, чтобы он начал ломиться ко мне в дверь, требовать, чтобы я сбежала вместе с ним. И в то же время такие мысли приводили меня в ужас.

Но он не вернулся. Когда от рыданий осталась только икота, а потом и просто вздохи, я приняла ванну, умылась и приступила к своему делу — быть одинокой, разбитой, почти девятнадцатилетней девушкой из Монтгомери.

Так продолжалось до октября, когда в один прекрасный день я пришла домой и обнаружила, что меня дожидается телеграмма:

МИСС ЗЕЛЬДЕ СЕЙР

ПЛЕЗАНТ-АВЕНЮ 6, МОНТГОМЕРИ, АЛАБАМА

ДОРОГАЯ СКРИБНЕРС ОПУБЛИКУЮТ МОЙ РОМАН

ДОЛЖЕН УВИДЕТЬ ТЕБЯ ПРИЕДУ ЧЕТВЕРГ. СКОТТ

Когда мы увиделись, он рассказал, что тем летом ушел с работы, вернулся домой в Сент-Пол и бросил все силы на переработку романа. В сентябре отправил рукопись в «Скрибнерс». Следующей весной они опубликуют «По ту сторону рая» — ту самую книгу, с которой все началось.

Когда в январе Скотт снова навестил наш городок, он снял комнату в гостинице в самом отдаленном от нашего дома квартале. Объяснения были ни к чему — я прекрасно понимала, что у него на уме. Понимала и, так же как и он, сгорала от нетерпения.

Сумеречным зимним вечером я переоделась из шерстяного платья в зеленое, в котором щеголяла в день своего восемнадцатилетия. Под платьем у меня было только белье — купленная накануне шелковая рубашка цвета слоновой кости.

«Наша помолвка нерушима, — сказала я сама себе. — Почему бы не сделать следующий шаг?»

Мы решили подождать со свадьбой до весны, чтобы у Скотта было время сделать последние штрихи в своем романе и закончить сборник рассказов, которые он надеялся продать. Аванса, полученного за книгу, даже близко не хватало нам на жизнь. Но Скотт нанял литературного агента. Завоевал доверие. Он написал моему отцу, уверяя, что все двери для него теперь открыты и мы не будем жить на рыбных консервах и бобах, что он сможет обеспечить нам надежную крышу над головой.

«Все будет хорошо. Он любит меня. Я ничем не рискую».

Укутанная темнотой и тяжелым бесформенным плащом, с шарфом бабушки Музидоры на голове, я отправилась к нему в гостиницу. Он встретил меня у парадных дверей.

— Тетушка Мирна! — воскликнул он специально для портье. — Как замечательно, что вы пришли! Я принес ужин, мы можем поесть у меня в номере. Пойдемте же, наверняка вы умираете от голода!

Я заковыляла рядом с ним, опустив голову, чтобы не было видно лица.

— Какой вы молодец, предугадываете все желания бедной старой тетушки Мирны, — проскрипела я.

Скотт закашлялся.

— Вот увидишь, — сказал он, когда мы подошли к лестнице, — я подготовил для тебя столько всего хорошего!

Когда Скотт провел меня внутрь, я подумала, что эта комната очень подошла бы моей бабушке. Окна закрывали оборчатые занавески. Стул и кушетка были украшены вязаными салфетками. На узкой кровати лежало красивое, но старомодное одеяло. Вся мебель была изношенной, будто ее скупили в старых поместьях, чтобы дать ей вторую жизнь здесь, в гостинице.

Скотт притянул меня к себе. Мне показалось или на его губах я ощутила вкус бурбона?

— Не нальешь выпить своей девочке? — спросила я.

— Волнуешься?

— Нет. Да. Нет, — все же решила я. — Не волнуюсь… Просто… Это такой переломный момент. Такое ощущение, будто мы с тобой… будто мы — какое-то новое существо, только что появившееся на свет… В мире нет никого, похожего на нас, и нам нужно самим узнавать заново каждую мелочь. Но это же глупости, да? Люди уже миллионы лет влюбляются и проделывают все, что следует за этим.

Скотт прижался своим лбом к моему.

— Это вовсе не глупо. Это действительно переломный момент. — Он снова поцеловал меня. — Давай я налью тебе выпить.

Бурбон прекрасно справился со своей задачей, и вскоре Скотт уже восхищался моей новой рубашкой — сперва глазами, затем руками, затем отодвинул ее, чтобы добраться до местечек, которым он хотел выразить восхищение губами. Я тоже восхищалась им.

Мы не спешили. Поначалу все было немного неловко — я хихикала, он шикал на меня и тут же сам заливался смехом. Обнаженная кожа прижалась к обнаженной коже, мы переплелись и наконец слились воедино так, как было задумано самой природой. Когда Скотт зарылся лицом мне в шею, двигаясь внутри меня, из моей головы исчезли всякие мысли. Осталось только ощущение, глубокое и первобытное, которого я не ожидала, не знала даже, что оно существует.

И хотя наш первый раз продлился лишь несколько безумных минут, он однозначно доказал, что нас со Скоттом связывает что-то исключительное, что-то, чему мы оба не могли сопротивляться. К счастью или к несчастью, но в этот момент эти чувства определили весь дальнейший ход моей жизни.

Скотт снова приехал в феврале. И снова я отправилась в его гостиницу — тайно, но охотно. Не помню, чтобы мы успели вымолвить что-то, кроме приветствий, прежде чем раздеть друг друга и рухнуть в постель.

После я сказала ему, что, возможно, беременна.

— Ты никак не можешь узнать об этом в тот же миг, — рассмеялся он.

— Я имела в виду — с прошлого раза.

Он уставился на меня.

— Что ж, думаю, нам обоим следовало этого ожидать. Хотя отцовство… — Он покачал головой. — Я и не думал, что это может произойти так легко. Но это не значит, что я не хочу детей.

— Я тоже.

— Просто кажется, все происходит ужасно быстро. — Он подвинулся, чтобы присесть, и зажег сигарету.

Я тоже села и подтянула простыню, чтобы прикрыть нас обоих.

— Да, так оно и есть.

— Слишком быстро. Есть способы… разобраться с такой ситуацией. Ты знаешь про… э-э… лекарства? Специальные таблетки и все такое.

— Конечно.

Сестра Таллу, Юджиния — Джин — рассказала об этом мне и другим девушкам, как и о многих других непристойных вещах, которые мы без конца просили повторить. Я узнала много важного. Чтобы предотвратить беременность, существовали специальные травяные отвары и растворы для наружного применения. Ни один из них не давал стопроцентной гарантии, и ни один из них я даже не собиралась пробовать. Как и Скотт, я считала, чтобы забеременеть, понадобится больше одной попытки. В конце концов, у Марджори на это ушли годы, и Тутси, похоже, шла по тому же пути.