— Ты хочешь сказать, что сигнализация сработала, когда они выходили?

— Возможно. Пошли домой, — сказал Роб. — Ты уже ничем не сможешь помочь.

— Я позвоню Клайву и предупрежу его, — сказала я.

— Я был бы признателен, если бы вы подъехали к магазину Тревора и посмотрели, все ли там на месте, дайте мне знать, если что-то пропало, — сказал Синг. — Часов в десять утра, мне нужно успеть заехать домой и принять душ.

— Конечно, — сказала я.

Домой мы вернулись на рассвете, и я приготовила Робу завтрак. Это все, на что я была способна. Я рассказала ему о своих размышлениях по поводу секретера. Он выслушал меня, но я знала, что он со мной не согласен. Роб сказал, что мне нужно обо всем забыть и жить дальше.

— Тебе не кажется, что арест Блэра был слишком поспешным? — спросила я Роба. — Значит, Блэр размахивал топором в присутствии десятков людей, включая шефа полиции, а затем тем же самым топором проломил голову Тревору? Неужели он считал, что никто не вспомнит о том, как он крушил секретер? Нет, он не так глуп.

— Думаешь, это было устроено преднамеренно? — сказал Роб. — Возможно, он пошел в магазин, чтобы вернуть свои деньги, а Тревор отказался отдать их.

— Он пошел в магазин с топором? — спросила я.

— Может, Блэр хотел только напугать его, а Тревор повел себя, как обычно нагло.

— Блэр — адвокат, — сказала я. — Он отмазал от тюрьмы нескольких скользких типов.

— Еще бы, — заметил Роб. — На кое-ком из его клиентов пробу ставить некуда.

— Может, один из этих типов затаил против него злобу и подставил его?

— А может, один из этих типов оказал ему услугу, — ответил Роб. — Кое-кто из них должны понимать, что многим ему обязаны.

— Полиция не смогла найти подтверждения тому, что был выписан чек или деньги перечислялись с банковской карты, — сказала я. — То есть они даже не смогли доказать, что Блэр заплатил за секретер. Да, еще эта история с долгом Тревора в восемьсот тысяч долларов букмекеру. У меня сложилось впечатление, что, по мнению полиции, Тревор выплатил долг наличными.

— Восемьсот тысяч баксов наличными? — спросил Роб. — Тогда Блэр помимо обвинения в убийстве получает еще кучу проблем.

— То есть?

— У добропорядочных и законопослушных людей вроде нас с тобой обычно не бывает такого количества наличных денег, — сказал он.

— Но Блэр очень богат.

— Если бы он пришел к тебе в магазин и предложил, скажем, сотню тысяч баксов за что-нибудь, ты бы приняла деньги по безналу или наличными?

— Нет, — сказала я, — такие серьезные суммы нужно переводить по безналу.

— Вот именно, — сказал он.

— Но Тревору нужна была наличность, чтобы оплатить карточные долги. Может, Блэр собирался выплачивать деньги по частям в течение какого-то времени, что, по крайней мере, подтверждает подлинность секретера. Он стоит гораздо больше восьмисот тысяч. Блэр мог решить, что сделка того стоит, и заплатил наличными.

— Лара, подумай. Честные люди не держат у себя такую сумму наличных. Ты когда-нибудь задумывалась, сколько места занимает такое количество денег? Допустим, сумма собрана в купюрах по пятьдесят долларов, сотенные бывает сложно сбыть. Значит, каждая пачка по сто купюр — это пять тысяч долларов. Тебе понадобится сто шестьдесят пачек в купюрах по пятьдесят долларов и четыреста, если купюры по двадцать долларов, самые ходовые купюры. Такую сумму нельзя просто так бросить в сумку и отнести антиквару, понимаешь? Хорошая это была сделка или нет, но у Блэра были наличные деньги, которых у него не должно было быть.

— И что ты этим хочешь сказать?

— Для того чтобы иметь так много наличности на руках, нужно иметь веские причины, которые скорей всего связанны с нарушением закона. Уж я-то знаю.

Еще бы Робу не знать! На тот момент он работал под прикрытием и управлял рестораном. Роб совершенно не разбирался в ресторанном бизнесе, однако прекрасно знал, что такое «отмывание» денег, и надеялся, что ему удастся поймать тех плохих парней, которые этим занимаются. Он рассказывал мне, что заработал кучу денег на отмывании незаконной наличности, но до сих пор не выяснил то, что он называл главным правонарушением, другими словами, преступлением, из-за которого и приходилось отмывать все эти деньги. На это задание Роба направили по причине его украинского происхождения, очевидно, в городе было несколько украинцев, которых интересовал подобный бизнес. Что я знала? Я была не особенно счастлива оттого, что ему приходится иметь дело с подобными людьми, которые, по-моему, могли прикончить даже за один косо брошенный взгляд. Но тем не менее я не сдавала позиций.

— Он адвокат, — сказала я.

— И что?

— Не знаю, — сказала я. — Может, ему не хотелось платить подоходный налог. Похоже, Синг считает, что я могла принимать крупные суммы наличными, чтобы мне не пришлось их декларировать. Может, Блэр так и поступал. Мне просто кажется, что совпадений слишком много. Конечно, у Блэра взрывной характер, но он не убийца.

— Может, тебе просто не хочется, чтобы он оказался убийцей?

— Тебе не пора поспать? — спросила я.

— Прости, я, кажется, слишком на тебя давлю. Болдуин был адвокатом по делу, которое находилось у меня в разработке. Я знаю, что тот парень был виновен, а Блэр отмазал его, и, можешь мне поверить, безопасней от этого наши улицы не стали, скорее наоборот, Я обвиняю тебя в предвзятости, хотя и сам не без греха.

— Просто у меня плохое настроение из-за того, что я не заметила этот замок, — сказала я. — И будь уверен, я согласна с тобой по поводу той мрази, которую Блэр отмазывает в суде. Но кому-то надо их защищать. Так уж устроена наша система правосудия. К тому же Блэр рассказал мне однажды о том, как он рос в нищете и, когда хотел поступить в университет, его дед достал из-под матраса пачку денег и дал ему. Только не закатывай так глаза! Я знаю, что выражение «из грязи в князи» — избитое клише. Деньги его деда помогли ему оплатить первый год пребывания в университете, и он смог продолжить обучение. Его дед верил в наличные деньги, и Блэр, наверное, тоже. Ладно, значит, у него было больше денег, чем у других людей. Я понимаю, к чему ты клонишь, но иметь такие деньги на руках — еще не преступление. Главное то, что ты сделаешь с помощью этих денег.

— И снова, дело не только в том, на что ты употребишь эти деньги, а откуда они у тебя, — сказал он. — Но я тебя понимаю и не могу утверждать, что, раз он отмазывал от суда всяких подонков, то он тоже — подонок, а также и то, что раз у него были наличные деньги, то он занимался чем-то противозаконным, или что именно он размозжил топором Тревору голову. Признаю.

— Спасибо. Ценю твое признание. Теперь тебе надо поспать, а я пойду в магазин, и, быть может, мы устроим ранний ужин, прежде чем ты отправишься ловить плохих парней.

— Отличная идея. Пообещай мне, что мы не будем обсуждать Болдуина, Уайли или замки, хорошо? — сказал он.