Джон рассмеялся.

– Это психологический тест?

– Ага, мечу на одно из больных мест, – кивнула Элина.

– Метать ничего не надо, не рыба. А насчет выбора… У меня не будет такой ситуации, именно поэтому я до сих пор и не женат.

Джон налил ей чаю. Элли закрыла глаза и откинулась в кресле. Во всем теле разливалась благодатная истома, кожа дышала каждой клеточкой. И она стала вспоминать свое детство, маму, и когда впервые увидела Влада. Весь вечер Элина рассказывала Джону о его брате. О работе, высказываниях, каких-то милых мелочах. Актер молча слушал и только курил. А потом взял ее за руку и очень нежно поцеловал.

– Ты чего? – смутилась Элли.

– Спасибо. Ты словно погрузила меня в свою жизнь, где был брат и где долгие годы не было меня. Это именно то, чего мне недоставало, то, что я хотел знать. Словно я увиделся с Владом и лично поговорил. А он был неплохим человеком…

– Прекрасным! Нам с мамой повезло.

– Я горд.

– А он гордился тобой.

– Не думаю.

– Гордился! Смотрел все твои фильмы и восхищался твоим мужеством, что не пропал в чужой стране, а наоборот, так прославился. Это, по большому счету, и правда удивительно.

Элли покопалась в своей сумке и достала письмо.

– Я, собственно, за тобой гонялась, чтобы отдать предсмертное послание твоего брата. Я не знаю, что в нем. Наверное, то же, что я тебе и говорила, просьба о прощении… Скажешь, что могла бы просто передать конверт через горничную в гостинице?

– Никогда так не сказал бы. Мне приносят несколько сотен писем и записок, а их я не читаю. Это было бы физически невозможно. Поэтому хорошо, что ты так не сделала. Я прочту прямо сейчас? Не терпится…

– Да, конечно, – кивнула Элли.

И Джон вскрыл конверт, погрузился в чтение. Честно говоря, Элине было абсолютно неинтересно, о чем брат написал брату, она просто выжидала, понимая, что Джону, возможно, тяжело даже видеть буквы, начертанные Владом. Она тихонечко встала со своего места и вышла из комнаты. Но перед глазами стояло его такое красивое и мужественное лицо с самыми выразительными на свете глазами.

«Артисты такого плана должны быть очень умными, глубокими людьми, иначе у них были бы пустые и глупые глаза, и они ничего бы не донесли до зрителя…» – подумала Элина ни с того ни с сего.

Она оказалась на террасе, которая выходила на лес, а вдалеке, сквозь стволы деревьев, просвечивала речка. Корпус пансионата находился позади бани. Откуда-то доносились голоса и гогот. Звуки явно приближались.

– Пацаны, вон веранда! Давай тащи шашлыки под крышу! Под крышу дома своего… Под крышу дома! А то, похоже, скоро дождь пойдет. Сейчас посидим, пацаны! – раздались крики.

Элли вздрогнула и сразу же ощутила испуг. Так косуля чувствует приближение охотника с его запахом пота и пороха, азарта и жажды крови. Она невольно посмотрела в сторону, откуда несся шум.

Из кустов со стороны речки появился сначала один мужчина – большой и грузный, с внушительным животом. В руках он держал какой-то мешок и бутылку водки. За ним появились второй, третий… Все они были какие-то лысоватые, «быковатые», с золотыми цепочками на мощных шеях. Элли словно сфотографировала эту картинку, замедлив «съемку» в собственном мозгу. Незнакомец, первым вышедший из леса, сфокусировался на Элли. Большая деревянная изба с резными перилами и поблескивающими в лучах заходящего солнца стеклами окон на втором этаже… На открытой террасе стоит в белом махровом халате с распущенными светлыми волосами женская фигурка… Румяные щечки, блестящие глаза…. Мужик оторопел.

– Ого! Ребята, баба! Вот это да! – Это прозвучало так, словно он вообще никогда не видел женщин.

Элли потуже запахнула на себе халат и попятилась.

– Стой, красавица! Куда же ты? Нам как раз бабы не хватало для полного расслабона!

Элли влетела назад в баню и дрожащими руками закрыла за собой дверь на щеколду.

– Джон! Джон!

– Что случилось? – вышел он ей навстречу, уже одетый в джинсы и футболку, которая красиво облепила его рельефное, еще не обсохшее или плохо вытертое тело.

Элли схватила его за руки своими вмиг похолодевшими ладонями.

– Тихо! Только тихо! Может, пройдут мимо… Может, пронесет…

– Ты куда уходила? Кого пронесет? Я уже хотел идти тебя искать! – Он привлек ее к своей широкой груди, чтобы успокоить.

– Тише! – Ее глаза казались просто огромными от ужаса.

– Да что такое?

Элли прижалась к нему и зашептала:

– Там какие-то мужики, пьяные, неадекватные…

– Они приставали к тебе? – напрягся Джон.

– Да нет! Просто… Сейчас они уйдут, и мы выйдем.

И именно на этих словах в дверь раздался грубый стук.

– Детка, ты куда убежала? Открой, Красная Шапочка, это я – Серый Волк! Де-ву-шка…

Элину как волной прибило к торсу Джона, который двинулся к выходу. Она буквально повисла на нем.

– Нет! Не открывай!

– Чего ты боишься? Что они сделают?

– Мы скорее дровосеки! – гоготнул второй, не менее противный голос.

– Их много, Джон, не надо! – дрожала Элли.

Актер внимательно посмотрел на нее.

– Я не имею права рисковать тобой… Поэтому сделаем так: сейчас откроем окно, и ты туда вылезешь. Беги отсюда!

– Эй, красавица! Чего молчим? – продолжали ломиться в дверь. – Слышь, мужики, а может, там с ней еще девочки? А то одной бабы нам не хватит.

– Отстаньте! Я вызываю милицию! – не выдержав нервного напряжения, крикнула Элина.

– Опаньки! Строптивая, стерва, люблю таких. Ломай, мужики! Слово «милиция» действует на меня, как красная тряпка на быка, так что зря ты это сказала, детка.

Элина оцепенела, не в силах не то чтобы вылезать куда-то, а даже сделать один шаг. Дверь с треском ввалилась внутрь, и в помещение также ввалились трое разгоряченных парней вместе с проклятиями и в облаке перегара.

– Ого, да тут влюбленная парочка! Что, в штаны наложил, красавчик? Мы позаимствуем твою бабу? Ты не против, если жить хочешь? Мы только попользуемся на время!

Джон слегка выдвинулся вперед, заслоняя собой Элли.

– Мужик, поделись девочкой, а? Хорошенькая…

– Ребята, она ж немолодая! – гаркнул кто-то из «незваных гостей».

– Да какая разница? Говорю – хорошенькая! – облизал губы один из ворвавшихся мужиков с налитыми кровью, мутными от алкоголя глазами.

– Выйдите отсюда по-хорошему, – спокойно произнес Джон.

Элли же от страха вообще ничего не соображала. Понимала только, что ее сейчас изнасилуют, откинув Джона в сторону, а может, и убьют.