Линетт внимательно смотрела на нее, сжимая и разжимая руки.

— Джи, пойди-ка во двор поиграй. Туда иногда приходит большой кот, он любит валяться на солнце. Пойди найди его.

Джи сделал последний глоток чая и вышел через заднюю дверь.

— Нельзя такое при нем говорить, — сказала Линетт. — У него теперь никого, кроме тебя, придется тебе научиться служить ему опорой.

Джейд это задело. Она пыталась открыться Линетт, поделиться с ней чем-то настоящим.

— Знаете, Джи у меня был и до Рэя, и я его сама растила.

— Ты его растила так, как тебя вырастили. Следила, чтобы был живой, но даже не смотрела на него толком.

— Ой, Линетт, перестаньте.

— Рэй рассказывал мне, сколько раз Джи пропускал школу, потому что ты спала после пьянки. Надеюсь, тебе хотя бы стыдно.

— Стыдно? Нет, это не по моей части, — сказала Джейд и решила, что более подходящего момента не будет и нет смысла умасливать Линетт. — Я пришла попросить у вас в долг.

Линетт сплела пальцы и покачала головой.

— Я закрыла «Суперфайн». С тех пор как опубликовали репортаж, мне стали звонить. Делать заказы. Предлагать кейтеринг. Но никто не поможет мне выполнять заказы. Без Рэя мне не справиться.

— Мне нужно каких-нибудь двадцать долларов. Просто переждать до следующей зарплаты.

— Знаешь, я ведь тебя с похорон не видела. Ты ни разу меня не проведала.

— Не помню, чтобы мы ходили друг к другу в гости.

— Мне тоже нелегко, — продолжала Линетт. — Сперва я потеряла Билли. Теперь Рэя. Умирать плохо, но иногда я думаю, что тем, кто остается, хуже.

Джейд не могла согласиться. Она бы что угодно сделала, чтобы вернуть Рэя, — что угодно, только не умирать самой. Она точно знала, что хочет жить. И для сына своего хотела только этого.

Линетт вздохнула и поднялась с дивана. Она казалась шире, чем на похоронах. Вернулась она со своей мандариновой кожаной сумкой. Покопалась в ней и протянула Джейд двадцать долларов.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь, — сказала Линетт. — И как не отношусь. У меня нет секретов.

— Не уверена, что знаю, — сказала Джейд, — но это наверняка взаимно.

Она сунула банкноту в кошелек.

Линетт откинулась на спинку дивана, как будто она слишком устала, чтобы мериться силами с Джейд.

— Рэй мне был почти как сын. Я не дам вам голодать, особенно Джи.

— Спасибо за честность, — сказала Джейд.

Она пошла к задней двери, чтобы позвать сына.

— Подожди, — сказала Линетт. Она встала, охнула, и положила тяжелую руку Джейд на плечо. — Я просто не знаю, на ком выместить гнев. И вымещаю на тебе. Это неправильно. — Линетт посмотрела на нее с мольбой. Ее голос стал мягче. — Я знаю, что вы с Рэем думали завести еще одного ребенка.

Джейд высвободила руку. Ей не хотелось говорить об этих моментах, о которых Линетт ничего не могла знать, как Рэй шептал ей на ухо, когда они занимались любовью: «Зайка, представь, видишь ее — нашу девочку?»

— Ты изменилась, — сказала Линетт. — Не могу объяснить. Что-то изменилось во взгляде, в том, как ты двигаешься, в руках и ногах. Я заметила, когда ты вошла в дом. И Джи сказал, что утром тебя вырвало.

— Он умер шесть недель назад. Это слишком долго. Я бы уже знала.

— У тебя были месячные?

— Говорят, горе на все влияет. Может, это просто стресс — я не задумывалась об этом. Это невозможно.

— Сделай тест.

— Его не вернешь, Линетт.

Линетт вздохнула, и теперь Джейд увидела, что она плачет.

— Разве это было бы такой ужасной трагедией, Джейд. Рэй уже однажды подарил тебе жизнь. Что если он снова дарит тебе жизнь, напоследок. Может, в тебе хранится последний кусочек Рэя.

В супермаркете Джи обогнал ее и стал хватать с полок все, что она велела. Она хотела скорее попасть домой и приготовить ему обед, чтобы успеть поспать пару часов, а потом отвезти его к ее двоюродной сестре Кармеле. Ей не нравилось оставлять сына у Кармелы, но теперь его некому больше было оставить. С Уилсоном она не разговаривала. Обычно, когда Джейд приходила утром, Кармела храпела на полу под телевизор, а Джи сидел, скрючившись в уголке на диване, как будто он вообще не спал, всю ночь не смыкал глаз, отгоняя дурные мысли.

Джи положил в тележку хлопья, молоко, бананы и все, что было нужно для ее любимого блюда: куриную грудку, помидоры-сливки, пачку спагетти, панировочные сухари и банку соуса.

— Знаешь, когда я еще не познакомилась с твоим папой, я сама себе готовила ужин и умела готовить только одно блюдо: курицу под сыром. И больше я ничего не готовила, потому что даже не хотела пробовать — так это вкусно.

Она чмокнула пальцы для эффекта, и Джи захихикал. Она хотела удержать его смех в себе. Это было ее величайшее достижение за день.

— Пойди принеси сыр, — сказала она, и он снова убежал. Хороший мальчик.

Вернулся он, размахивая зеленой банкой. Она поблагодарила его и быстро подсчитала покупки. На остатках они протянут несколько дней, с соусом можно будет сделать пасту, а курицу положить на хлеб. Она велела ему отнести на место помидоры и идти к кассам.

В аптеке Джейд посмотрела тесты на беременность. Она слишком близко приняла слова Линетт и теперь чувствовала себя глупо. Линетт всегда смотрела на Джейд так, как будто она не имеет права быть матерью — многие женщины так на нее смотрели, особенно когда она была помладше и везде таскала Джи с собой. Если бы она сделала аборт, они считали бы ее убийцей, а теперь они считали, что она и Джи — пустая трата жизни. Зачем этому миру еще один ребенок?

Однажды ее остановили за сломанный поворотник. До дома оставалось ехать пять минут, а ее остановили аж четыре копа. Все вышли из машины, светили ей в лицо фонариками, уложили Джи на землю рядом с ней, щекой на асфальт. Ее трясло от ярости, как будто по всему телу прошел электрический заряд. Ее отпустили с предупреждением. По дороге домой у нее непроизвольно дергалась нога, а с ней и машина. Гнев уступил место страху, страху за сына, страху перед миром, от которого она не сможет его защитить. И это все до того, как они потеряли Рэя.

За кассой сидел мужчина с худым лицом и волосами до плеч. В отражающем желтом жилете поверх клетчатой рубашки. Он поздоровался с ней, она проворчала что-то в ответ и посмотрела на кассу, чтобы проверить, правильно ли все посчитала.

— Какой у вас милый мальчик.

Джейд кивнула кассиру и сказала спасибо.

— Это он в маму такой хорошенький, да? Но вас мало назвать хорошенькой, вы не просто хорошенькая.

— Не смейте со мной так разговаривать при моем сыне.

— Я просто сделал вам комплимент.