Мейва сжала пальчиками его подбородок и притянула к себе.

— Может, это изменит твое мнение? — страстно прошептала она, а ее дыхание коснулось его губ.

Такой смелый и голодный, ее поцелуй воспламенил душу Дарио. Это была та Мейва, на которой он женился. Девочка в теле женщины, которую он уговорил забыть все те запреты, которые преследовали ее большую часть жизни. Дарио слишком хорошо обучил ее. Она расцвела под руководством знатока женщин и упивалась обретенной сексуальностью. И теперь Мейва использует ее, чтобы уничтожить его.

Тем не менее Дарио боролся, подпитывая себя сомнениями. Кого же на самом деле она желает: своего мужа или Ива Готье, того канадского туриста, с которым крутила роман и в чьей арендованной машине оказалась, когда произошла авария?

— Пока к тебе не вернется память, ты не можешь утверждать, что знаешь меня, Мейва, — произнес он, заставляя свой язык хоть как-то ворочаться.

— Я знаю одно: я хочу тебя с тех самых пор, как спустилась с трапа самолета в твои жаркие объятия.

Но правда ли то, что она говорит? Или Мейва поддается власти гормонов так же, как в первый день их знакомства? Дарио очень хотел бы знать это наверняка.

Словно чувствуя его неуверенность, Мейва прильнула к нему, и ее груди коснулись его.

— Пожалуйста, Дарио…

Проклиная себя, он закрыл глаза, противясь искушению. Женщина не растерялась и опустила его руку к себе в декольте. Ее соски немедленно налились желанием под его ладонью. Дарио стиснул зубы, пытаясь сдержать порыв.

Изнемогая от его сопротивления, Мейва издала глубокий гортанный звук, приподняла юбку и села к нему на колени.

Ее длинные обнаженные ноги, бледные, как слоновая кость, в лунном свете, сломили оборону мужчины. Дарио ничего не мог с собой поделать. Его ладони заскользили по изгибу ее бедер, обещающих сладость, тепло и ласку. Постепенно пальцы Дарио нащупали влажную ткань, а под ней — пылающую плоть.

Мейва задрожала, вздрогнула и издала невнятный стон. Дарио снова начал ласкать ее, хорошо зная те места, где прикосновения доставляли ей особенное удовольствие. Затем он отодвинул шелк и начал гладить средоточие ее женственности, сплетая в то же время их языки воедино.

Дарио убивала эта искусная пытка, когда Мейва с таким жаром предлагала ему себя, истекающую желанием, а он не мог ее взять. Кровь застывала в жилах, и воздуха не хватало в легких. Если бы она хоть на миг прикоснулась к нему — даже через одежду, — он тут же взорвался бы. Но она не делала этого. Наконец Мейва получила разрядку и упала на него, рыдая.

Дарио обнимал ее, пока она не успокоилась, а затем усадил рядом с собой.

— Нет, — молила она, вцепившись в него, — хочу сделать это вместе… Пожалуйста, Дарио!

Однажды он уже сыграл в русскую рулетку и не собирался повторять это.

— Я пришел неподготовленным.

— Какая разница, ты же мой муж!

О, это имело значение. И будет иметь, пока они оба не будут уверены в том, что он — тот человек, который ей нужен, и не на одну ночь, а навсегда.

Чтобы предотвратить возможность повторного соблазна, Дарио встал и отошел от качелей.

— Не думаю, что мы выбрали правильное время и место, — заметил он. — Наше отсутствие наверняка заметили. Антония уже накрывает на стол, и, если мы не вернемся на террасу, она пошлет кого-нибудь за нами.

Мейва вскрикнула от ужаса:

— Надеюсь, ты шутишь!

— Посмотри сама.

Она выглянула из-под балдахина. Горничная вынесла закуски и удивленно оглядывалась в поисках хозяев.

— Ради бога, сделай что-нибудь, — всхлипнула Мейва, приглаживая волосы. — Нельзя, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде.

Дарио больше не мог сдерживаться. Конечно, он не совсем потерял рассудок, но тело перестало слушаться его. Ему было настолько больно, что он с удовольствием прыгнул бы в бассейн прямо в одежде, если бы это не привлекло ничьего внимания. Все зашло слишком далеко, и впредь он этого не допустит.

— Я пойду вперед и отвлеку Антонию, — сказал Дарио, беря бокалы и шампанское и успокаиваясь. — Проходи в свою комнату через библиотеку и присоединяйся ко мне, как только приведешь себя в порядок.

Пробравшись к себе незамеченной, Мейва заперлась в ванной. Сбитая с толку и пристыженная, она увидела себя в полный рост в зеркале. Ее лицо пылало, блеск для губ размазался, а глаза сверкали, как два безумных маяка. Что, в конце концов, с ней происходит? Планируя соблазнить своего собственного мужа, она выбрала такое место, где их в любой момент могли застать. Они оба были не в себе, и это наводило на размышления.

Может быть, она слишком изменилась после аварии, и поэтому Дарио сопротивляется? Может, она тоже стала для него незнакомкой?

Ясно одно: признает это Дарио или нет, но он хочет ее так же сильно, как она его. Он говорит, что их брак не был идеальным, однако взаимное сексуальное влечение сохранилось. Тогда почему он противится страсти? У Мейвы не было ответов.

Освежившись и приведя себя в порядок, молодая женщина решила, что не успокоится, пока не найдет хоть какие-нибудь ответы. Так как ее муж категорически не желает говорить об этом, а она скорее начнет грызть землю, чем задаст вопрос своей свекрови, придется полагаться на собственную изобретательность. Только так она сможет собрать недостающие части мозаики и вспомнить прошлое. Ответы есть, и они ближе, чем кажется. Это стало очевидно, когда Мейву озарили краткие вспышки воспоминаний, которые появились сегодня.

И возможность кое-что выведать появилась у нее на следующий день, а точнее, следующей ночью, когда Дарио улетел в Милан.

Чтобы избежать встречи с бдительной Антонией или с кем-нибудь из прислуги, Мейва дождалась полуночи и только тогда покинула свою комнату.

Ее первым пунктом назначения был кабинет Дарио. Он достаточно удален от помещений для слуг, так что тут ей нечего опасаться.

Письменный стол был завален разного рода документами, что естественно для бизнесмена, занимающегося делами дома, но среди этих бумаг не было абсолютно ничего личного, как заключила Мейва, бегло просмотрев их. Ящики стола были не заперты, из чего она сделала вывод, что в них тоже нет ничего, способного вернуть ей память. Книжные полки тоже не дали никаких подсказок. Оставался только компьютер. Но как ни мечтала Мейва все вспомнить, она понимала, что это уже слишком. Посмотреть, что лежит у мужа на столе, — это одно, а вот рыться в личных файлах и читать переписку — совсем другое.

Покинув кабинет, Мейва прокралась через библиотеку, комнату с домашним кинотеатром, парадную столовую и гостиную. Чуть дальше она наткнулась на двойные двери, которые сразу же поддались ей. Как она и предполагала, это были комнаты Дарио.

Они занимали целое крыло. Когда женщина прикоснулась к выключателю слева от нее, четыре настенных бра осветили холл. Ослепительно-белые стены контрастировали с богато украшенным турецким ковром, закрывавшим часть черного мраморного пола. Не менее привлекательно смотрелся стоявший на столе букет цветов. Двустворчатая дверь занимала большую часть одной стены, а арка, ведущая в гостиную, располагалась напротив.