— Что-то не так? — Голос Эмили звучал хрипло, хотя она понимала, что никакой вины за ней нет.

— Не так? — Клауд рассмеялся невеселым смехом. Эмили смотрела на него во все глаза, — Это слишком мягко сказано.

— Клауд…

— Пожалуйста, помолчи. Пока помолчи.

Прежде чем Эмили еще раз успела спросить его, что случилось, Клауд схватил се в охапку, швырнул на кровать и, с силой войдя в нее, принялся молча и исступленно удовлетворять свою страсть. Эмили отвечала ему не менее пылко, однако, придя в себя и продолжая сжимать в своих объятиях трепещущее тело Клауда, она внезапно почувствовала, что ей больно и обидно. Вроде бы нее было как всегда: такой же яростный взрыв страсти, такое же сладостное ее утоление, и в то же время Эмили понимала, что ее просто использовали, бесцеремонно и грубо. Клауд не только не сказал ей ни единого нежного слова, поласкал ее с таким расчетом, чтобы побыстрее возбудить и побыстрее самому удовлетворить свое желание. Еще никогда Эмили не чувствовала себя настолько униженной. Что ж, сделка есть сделка… И все равно она не могла с этим смириться.

Клауд вздохнул, однако так и не поднял головы с груди Эмили. Ему не хотелось смотреть ей в глаза — ведь он прекрасно понимал, что она сейчас испытывает.

— Прости меня, Эм, ты заслуживаешь лучшего. Я тебя просто использовал.

— Почему ты это сделал? — шепотом спросила Эмили, надеясь, что причина окажется достаточно уважительной и ей будет не так обидно за себя.

— Не знаю. У майора я услышал одну неприятную новость и понял, что просто должен вернуться сюда. А потом, когда я увидел твою соблазнительную розовую попку, удалявшуюся в направлении спальни, то понял, что мне нужно, чтобы пережить это ужасное известие.

— Так что же рассказал тебе майор?

— Ты знаешь, почему мы с Джеймсом уехали из форта?

— Да. Один офицер собирался совершить там какую-то глупость, о которой вы его предупреждали, и из-за этого мог погибнуть и он сам, и его солдаты. — Она еще крепче обняла Клауда. — Значит, он все-таки сделал это?

— Да.

Клауд почувствовал, как ярость, которую ему едва удалось обуздать, вспыхивает с новой силой.

— Он со всем своим отрядом напал па индейцев. Вернулись трое… Только трое, Эм! И что самое обидное, одним из троих был этот подонок. Меня так и подмывало вернуться в форт и убить его… Убить, как он убил этих несчастных, поведя их на верную смерть. Быть может, если бы мы с Джеймсом остались, тогда…

— Все было бы точно так же, — перебила его Эмили. — Ведь этот офицер тебе не подчиняется. Ты ему можешь только советовать, но не приказывать, а советов твоих он бы все равно не стал слушать. Похоже, он из тех людей, которые, если что-то вобьют себе в голову, будут стоять на своем до конца, каким бы плачевным ни оказался результат. Я не сомневаюсь, что каждому, кто отправился с этим мерзавцем, хотелось сбежать от него куда подальше, но солдаты побоялись, что их обвинят в дезертирстве, и выполнили этот дурацкий приказ. У них просто не было другого выхода, а у тебя был. Если бы ты поступил иначе, они посчитали бы твой поступок величайшей глупостью.

Приподняв голову, Клауд легонько коснулся губами щеки Эмили и печально улыбнулся:

— Этого-то мне и нужно было… Твои слова меня почти утешили. Здравый смысл подсказывал мне, что я ничего не смог бы сделать, только сам погиб бы вместе со всеми. Но когда тебе рассказывают такую ужасную новость, хочется взять этого мерзавца, который загубил столько жизней, за горло и придушить. — Клауд вздохнул. — Как бы мне хотелось хоть что-то предпринять, чтобы не дать этому безмозглому кретину, который не видит дальше своего носа, опять распоряжаться человеческими жизнями.

— А мне кажется, кое-что можно сделать. Я, конечно, плохо разбираюсь в армейских делах, но, по-моему, если офицер совершает ошибку, в результате которой гибнут люди, проводится расследование.

На лине Клауда застыло такое недоуменное выражение, что Эмили едва сдержала улыбку. Похоже, эта простая мысль никогда не приходила ему в голову. Он даже вскочил с постели.

— Я должен снова переговорить с майором. — Клауд принялся поспешно натягивать одежду.

Эмили облегченно вздохнула:

— Где Джеймс с Торнтоном?

— Пошли раздобыть себе что-нибудь поесть. А ты нарядись-ка сегодня получше, детка: майор пригласил нас с тобой на ужин. Там будет только самое избранное общество. — На ходу застегивая рубашку, он выскочил из комнаты.

Вздохнув, Эмили поднялась с постели и начала одеваться. Она вовсе не горела желанием идти к майору — там она наверняка столкнется с Памелой, и ничего хорошего из этого не выйдет. Приказав себе не трусить, она принялась прикидывать, что бы ей надеть на званым ужми. Несмотря на то что выбор был невелик, это оказалось непросто. Наконец поймав себя на том, что раздумывает совсем не над тем, что надеть, а о необходимости во что бы то ни стало затмить красотку Памелу, Эмили невольно улыбнулась.

Клауд Райдер сидел, потягивая писки, и хмуро глядел на танцующих. В особенности его занимала одна парочка. Майор, по его мнению, уделял Эмили слишком много внимания, и, что еще хуже, Эмили, похоже, это очень нравилось. До тех пор, пока Джон Лидс не пригласил Эмили на танец в первый раз, Клауд был об этом человеке самого высокого мнения; теперь же он испытывал острое желание вытащить наглеца майора из зала во двор и хорошенько отмутузить.

Кто-то тронул Клауда за рукав. С трудом оторвав взгляд от Эмили, он поднял голову. Рядом стояла Памела, и Клауд сердито нахмурился. За вечер эта особа уже изрядно ему надоела; казалось, она только тем и занималась, что отпускала шпильки в адрес Эмили и отчаянно флиртовала с ним, делая вид, будто не понимает, что она ему абсолютно безразлична. Если бы Эмили была сейчас с ним рядом, недовольно подумал Клауд, эта дура Памела не доставляла бы ему столько хлопот; он послал бы ее к черту, и дело с концом.

Снова бросив взгляд на Эмили, которая весело смеялась над очередной шуткой майора, Клауд призадумался. Прежде, когда женщина намекала, что не прочь с ним переспать, ему и в голову не приходило отказываться. все выглядело чрезвычайно просто. Они предлагали, он брал. Да и кто такая эта Эмили? Всего лишь одна из длинной вереницы женщин, с которыми ему доводилось заниматься любовью и которым он никогда не собирался хранить верность.

Вся штука в том, сердито размышлял Клауд, что ему не хочется брать товар, который беззастенчиво и навязчиво предлагает Памела. Отхлебнув очередной глоток виски, он пришел к неутешительному выводу, что на этот раз ему нужна только Эмили. Настроение его от этого, разумеется, не улучшилось, однако он решительно пресек все попытки Памелы завязать с ним милую беседу.

Все это время майор Джон Лидс игриво улыбался стройной невысокой блондинке, которую держал в своих объятиях.

— Должен признаться, мисс Эмили, я чрезвычайно удивлен тем, что такая очаровательная женщина, как вы, оказалась рядом с Клаудом. Не поймите меня неправильно — приятно удивлен.