– Что ж, тут все ясно, – пробормотал себе под нос Бридон. – А поскольку до завтрака есть немного времени, будет нелишним покопаться в местной библиотеке.

Он все еще рылся в книгах, когда хозяйка дома пришла к нему с сообщением, что завтрак готов.

– Мистер Ривер любезно разрешил мне ознакомиться с письмом с Мадейры, – произнес Бридон. – Не знаю, может, имеет смысл послать телеграмму на «Скандерманию» и выяснить, действительно ли ваш брат сошел с корабля в Мадейре? А заодно опросить таможенников в Саутгемптоне на случай, если они запомнили вашего брата, хотя это маловероятно. Впрочем, письмо само по себе достаточно проясняет дело, не так ли? Отослав его, Колин сразу получил ваше послание и немедленно отправился домой. Письмо прибыло в Англию – а значит, и ваш брат тоже, – десятого числа, то есть в прошлую пятницу. Если он успел на почтовый поезд, то приехал одновременно с письмом в субботу утром. Думаю, нужно проследить за его перемещениями – через неофициальные источники, конечно, – во время уикенда. Вероятно, в Саутгемптоне Колин остановился в каком-нибудь отеле. Или, наоборот, сразу поехал в Лондон и провел там выходные. Вы знаете каких-нибудь его приятелей или знакомых, у которых он мог бы переночевать в Лондоне? Или, по крайней мере, к кому мог бы обратиться?

– В Лондоне Колин почти всегда заезжал к нам. Верно, Винсент? Если он действительно заходил к нам в дом, миссис Криппс должна быть в курсе. Я напишу ей. И потом, у него есть друг, Стратт, вместе с ним он попал в аварию. Стратт живет в Лондоне, и его фамилию можно найти в телефонном справочнике. Попробуйте обратиться к нему. Больше я ничего не могу придумать, хотя, разумеется, у Колина полно оксфордских друзей, о которых мы ничего не знаем.

– Из чего следует, – вставил ее муж, – что многих проблем можно было бы избежать, просто потратившись на открытку с почтовой маркой. Я всегда отправляю открытку, когда куда-то приезжаю.

Библиотека занимала самый большой зал в Дорне. При строительстве дома два помещения соединили в одно, а потолок подняли до уровня второго этажа. Винтовая лестница вела снизу вверх на обходную галерею, плотно заставленную книгами. Всюду на лепных карнизах, в рифленых сводах и на изразцах камина красовалось изображение подковы – герб семьи Риверов. Несмотря на размеры, комната выглядела достаточно уютной, и зимой здесь часто устраивали послеобеденное чаепитие. В половине пятого, когда Бридон продолжал «копаться» на библиотечных полках, в зал неожиданно вошел майор Генри Ривер и с удивлением воззрился на него как на человека, чье присутствие было так же нежелательно, как и необъяснимо. Очевидно, кузен хотел поговорить со своим родственниками тет-а-тет и, хотя он попытался скрыть разочарование, обнаружив в доме незнакомца, ему это плохо удалось. К счастью, одна случайная деталь помогла им сломать лед. На столе лежал воскресный номер «Очевидца». Оказалось, что они оба решали один и тот же сложный кроссворд, еженедельно печатавшийся в газете. Но несмотря на это, собеседники обрадовались, когда в зале появилась хозяйка дома.

– Кузен Генри, добро пожаловать! Винсент сейчас придет. Мистер Бридон, это мой кузен, майор Ривер. Приятно, что день стал немного длиннее, правда? Жаль, что вы не смогли остаться у нас после похорон, но в доме царила такая суета, что мы все равно не могли бы толком поговорить. Другое дело сейчас, когда вы приехали один… А, вот и Винсент!

И Мэри Хемертон принялась хлопотать над чайным столиком, предоставив мужу развлекать гостей. Однако было очевидно, что Генри Ривер приехал отнюдь не для того, чтобы поболтать о погоде. Он ерзал на стуле и косился на Бридона, словно спрашивая себя, есть ли какие-то шансы на то, что тот покинет комнату.

– Я приехал, чтобы кое о чем поговорить. Простите, мистер Бридон – тот самый джентльмен из страховой компании? Если нет, я не стану его утомлять. Кому интересно слушать про чужие семейные проблемы? А если да, я не возражаю, чтобы он остался. Вопрос в том, хотите ли вы, чтобы мы говорили в присутствии мистера Бридона? Мне кажется, незачем вмешивать сюда других людей.

Бридон сделал глоток обжигающего чая и уже стал подниматься, когда его остановил Винсент Хемертон.

– Все в порядке, – сказал он. – Поскольку дело касается страховки, мистер Бридон заинтересован в истине так же, как и мы. Уверен, ему можно доверять, и он не станет публично полоскать грязное белье нашей семьи, раз этого не требуют его обязательства перед Компанией. Выпейте еще чашечку чаю, мистер Бридон, и устраивайтесь поудобнее. Кстати, как вам чай? Вы не найдете этот сорт в обычных магазинах. Я специально заказал его за границей. Итак, майор, что вас беспокоит?

– Убийство, поджог, вредительство, – громко отчеканил Генри Ривер.

– Ну, что вы, дружище, – успокаивающим тоном пробормотал Винсент Хемертон.

– Так оно и есть. Я хочу вас спросить, что вы намерены с этим делать? Не стану делать вид, будто меня не волнует состояние вашего поместья. Еще одна подобная атака, и ваш отец может отправиться в мир иной. А что мне тогда достанется? Убийство, поджог, вредительство – вот что.

– Но, кузен Генри, вы же не хотите сказать, что Колин…

– Именно это я хочу сказать. Как умер бедный мальчик? Вы не знаете и не желаете знать. Но я будущий наследник и не собираюсь молчать. Взгляните на это! – Генри достал из кармана смятую бумагу и расправил ее. – Вы занимаетесь страхованием, сэр. Прочитайте это и скажите, сколько стоит жизнь человека, который получает подобные послания с утренней почтой?

Бридон взял листок и прочитал небольшой текст, написанный пляшущим раскосым почерком, который так любят авторы анонимных писем.

– Это написал какой-то сумасшедший, – предположила Мэри.

– На свободе бродит гораздо больше психопатов, чем находятся в больницах, – согласился ее муж. – Они часто хватаются за какую-нибудь новую сенсацию, о которой трубят газеты, а потом рассылают письма фигурантам дела. В печати вас упоминали как наследника поместья, майор.