Белый «Мини», которому было не меньше двенадцати лет, говорил о том, что их свидетельница дома.

– Есть новости? – уточнил Брайант, когда Доусон закончил говорить по телефону.

– Никаких. На месте преступления никакого телефона не было, – ответил Кевин.

– Проклятье, – проворчал его напарник. Он все еще до конца не верил в то, что им рассказал Хенрик, но если это было правдой, то телефон мог бы дать им улику – указать на того, кто выманил поляка на парковку.

– На этот раз дай мне самому провести беседу, – попросил Кевин, пока Брайант запирал машину.

– Это еще почему? – поинтересовался тот.

– Молодая девушка, – пожал плечами Доусон, как будто это все объясняло.

Брайант знал, что его коллега молод и хорош собой. Он просто не вполне понимал, какое отношение это имеет к допросу свидетеля.

Дверь открыла симпатичная женщина лет тридцати. Ее длинные светлые волосы были забраны в конский хвост, а серые джинсы плотно облегали аппетитные формы.

– Мэри Уэст? – спросил Доусон, показывая свой знак.

– Это моя дочь, – ответила женщина, освобождая проход. – А я – Кристи Уэст.

Брайант постарался скрыть свое удивление. Во сколько же лет она родила, в двенадцать?

Когда он вошел в помещение, то почувствовал хорошо знакомый запах. Собаки. Как ни старайся избавиться от этого аромата, он всегда будет присутствовать в доме.

По коридору в его сторону, радостно тявкая, бросились два джека-рассела[35]. Женщина наклонилась и мастерски подхватила их на руки.

– Мэри, к тебе полиция! – крикнула она в сторону ведущей на второй этаж лестницы.

Быстро осмотревшись, Брайант понял, что в доме живут только две женщины. Вдоль коврика стояли женские кроссовки. Целая коллекция шляпок, шарфов и перчаток свешивалась с двух загроможденных вешалок за дверью.

– В этот магазин она больше не вернется, – заявила Кристи, когда Мэри появилась на верхних ступеньках лестницы. – Всего один сотрудник в вечернюю смену. – Она покачала головой. – Ни за что.

– Ма, я должна вернуться, – возразила девушка.

– Только попробуй, детка. – Хозяйка дома поставила собак на пол и подтолкнула их в сторону кухни. – Если мне придется запереть дверь и связать тебя, – я это сделаю.

Взглянув ей в лицо, Брайант сразу же ей поверил.

– Но со мной ничего не случилось, – закатила глаза Мэри.

Кристи посмотрела на Брайанта, почувствовав в нем коллегу-родителя.

Дочери сержанта было столько же лет, сколько и ее дочке, и он позволил себе слегка улыбнуться.

Мэри никогда не поймет, что сейчас ее мать думает только о тех ужасах, которые могли с ней случиться. Мужчины, темнота, насилие – и среди всего этого ее одинокая дочь… Брайант хорошо ее понимал.

– Я с самого начала была против того, что по вечерам в магазине работает только один продавец, – заявила Кристи. – И против того, что на детей возлагают обязанность закрывать магазин на ночь. А она не хочет, чтобы я заезжала за ней на случай…

– Ма, прошу тебя. Со мной всё в порядке, – сказала Мэри, спустившись вниз. Она взглянула на мать и кротко улыбнулась. Когда они стояли рядом, то больше походили на сестер.

Женщины переглянулись. Было сразу видно, что они сладкая парочка.

– Хорошо, хорошо, я приготовлю кофе, – сказала Кристи.

Мэри проводила полицейских в переднюю комнату – небольшую, но дорого и со вкусом обставленную.

Возле камина стояли диван на два посадочных места и одинокий стул. По бокам располагались два стеклянных столика, а на совпадающей с ними по стилю стеклянной тумбе находились телевизор с плоским экраном и видеомагнитофон. Ламинат на полу добавлял комнате объема.

Брайант встал за софой, а Доусон уселся на стул.

– Я знаю, что события того вечера здорово вас шокировали, – начал Кевин, сильно удивив напарника. Этот паренек вел допрос не так жестко, как он ожидал.

Мэри широко улыбнулась.

– Все хорошо. Я в порядке, – ответила она, энергично кивая.

Но то, как девушка с трудом сглотнула, выдало ее с головой.

– Хорошо спите? – понимающе поинтересовался Доусон.

Мало кто на свете мог увидеть то, что довелось увидеть Мэри, а потом спокойно отойти ко сну.

Брайант вспомнил свое первое посещение места преступления в качестве полицейского. Тогда какого-то юнца ударили ножом на Лэй-Хай-стрит. Когда он там появился, парамедики пытались остановить поток крови из артерии на внутренней стороне бедра жертвы. Сержант занялся своей прямой работой и стал опрашивать свидетелей, а потом закончил свою смену и вернулся домой. Чувствовал он себя просто прекрасно. А вот сны его были полны рек и водопадов крови. Из-за этого он рано встал, отправился в спортзал и выколотил там душу из боксерской груши.

Эмоциям надо давать выход. Иначе они сами найдут его. И если эта девочка пытается скрыть свои отрицательные эмоции ради матери, то потом это ударит по ней бумерангом.

– Расскажите, что тогда случилось, – мягко попросил Доусон.

Мэри кивнула и подалась вперед, аккуратно сложив руки на коленях.

– Сначала я услышала звук. Я стояла спиной к улице. Запирала дверь. – Она взмахнула правой рукой. – Этот крик, он был жутко противный, как будто ранили какое-то животное. Сначала я подумала, что машина переехала собаку. Мне понадобилось около минуты, чтобы понять, откуда он доносится. Я еще не знала, что эти звуки издает человек. Перешла через дорогу и поняла, что звуки долетают с парковки, откуда-то сзади. А потом я услышала голос… – Девушка опять сглотнула, стараясь как можно глубже запрятать свои эмоции.

Открыв дверь, в комнату вошла Кристи с подносом в руках, который она поставила на стеклянный столик рядом с Доусоном. Тот улыбкой поблагодарил ее и опять повернулся к ее дочери.

Женщина отошла в сторону, но из комнаты не вышла.

– Продолжайте, – попросил Кевин.

Брайант с интересом наблюдал за девушкой.

– Я знаю, что мне надо было остановиться и вызвать полицию, но я продолжала идти вперед. До меня доносились звуки ударов и пинков, и они явно попадали в цель. – Руки девушки сжались. – И эти жуткие слова… – добавила она, качая головой.

– Они говорили с каким-то акцентом, Мэри?

– Наверное, с местным, – покачала младшая Уэст головой, подумав с минуту.

– А что случилось потом? – продолжил расспрашивать ее Доусон.