Лондоне, он почти никогда не видел настоящей тьмы. Всегда было свечение уличного фонаря, лучи фар. Никогда не было такой густой тьмы, к которой будто можно было прикоснуться. Только на Скале Святого Петра он узнал, что такое темнота на самом деле.

Теперь его окружала такая тьма. Сияние исходило только от его водолазных часов. Светящиеся стрелки сказали ему, что сейчас было 2.30 ночи.

Тьма, но не тишина. Все волонтеры лагеря легли спать. Малек ушел в город. Но все равно был шум. Волны на берегу. Периодический крик диких зверей, которых Зак не мог опознать.

Он лег в кровать полностью одетым, оставив рыболовные снасти у двери палатки. Таким образом, он мог найти их, не включая лампу. Он сделал это сейчас, схватил удочку и сумку со снастями и выскользнул из палатки.

Зак видел сияющие угли костра. Луны не было, но звезды все еще были поразительно яркими. Достаточно яркие, чтобы пирс было видно в 500 метрах южнее Зака. Он тихо пошел туда. Земля была каменистой и твердой. Зак на миг очутился на острове с Рафом.

«Если не хочешь, чтобы тебя услышали на твердой земле, сначала наступай на носок. Проверяй опору, и ты не потревожишь камни. А потом медленно опускай пятку. Балансируй на задней ноге, пока передняя не может поддерживать вес твоего тела».

Он двигался медленно. Три минуты шел до костра. Там он наклонился и поднял горсть пыли. Он подбросил ее в воздух и смотрел, как она падает. Легкий ветерок вернул ее в сторону лагеря. Это означало, что все смогут услышать его шаги, поэтому он продолжал ходить на цыпочках, пока не оказался в 100 метрах от лагеря. Только тогда он ускорил темп.

Территория вокруг пирса была безлюдной. По крайней мере, Зак никого не видел. Сама пристань была старой и шаткой. Она стояла под небольшим наклоном. Его первые несколько шагов были нервными. Доски под ним скрипели, но через несколько секунд стало ясно, что они выдержат его вес, поэтому он увеличил скорость. Зак побежал по ней, пригибаясь. Он не хотел оказаться замеченным на фоне звездного горизонта. Достигнув конца, он быстро сел, свесил ноги с края, открыл футляр для удочки и соединил три части удочки. Он вынул катушку из сумки для рыболовных снастей и щелкнул переключателем на ее нижней стороне. Жужжащий звук. Передний и задний края катушки открылись. Зак поднес ее к глазу и посмотрел на море.

Ночное зрение замаскированного объектива окутала все призрачным зеленым светом. Он смотрел на звезды. Так они были еще более зрелищными, чем невооруженным глазом. Зак мог смотреть на это всю ночь, но не мог. Надо было поработать. В отсутствие подходящего камуфляжа на суше этот пирс был его лучшим наблюдательным пунктом. Когда «Меркантиль» войдет в гавань, именно отсюда он будет вести наблюдение — просто невинный доброволец, проводящий время за рыбалкой. Он повернул голову к гавани. Он мог детально разглядеть обветшалые африканские рыбацкие лодки — пять из них. Он мог различить завязанные узлами рыболовные сети и большие куски бетона, привязанные к веревкам, которые явно действовали как якоря. Когда прибудет «Меркантиль», Зак был уверен, что сможет увидеть все, что происходит на палубе.

Что-то плюхнуло в воде. Зак опустил взгляд и увидел изогнутую блестящую спину морского существа. Он вспомнил мурен и поежился.

Зак осторожно опустил удочку на доски пирса. Он вытащил из мешка узкий фонарик с красным фильтром. Его луч был толщиной с кончик карандаша, но этого света хватало для работы. Фильтр был красным, не мешал его способности видеть во тьме, как мог помешать белый свет. Он вспомнил слова Майкла в вертолете:

«Ты найдешь снаряжение в пяти досках от конца пирса…».

Он отсчитал доски, держа фонарик низко, чтобы его не увидели издалека. Когда он добрался до пятой доски, он провел кончиками пальцев по ней и потянул. Доска поднялась нелегко. Заку пришлось вонзить кончики пальцев немного глубже в щель, но через тридцать секунд ему удалось поднять ее. Он направил фонарик в брешь.

Там был пакет, завернутый во что-то вроде полиэтилена. Он выглядел красным, но это было из-за фонарика. Какого бы цвета он ни был, он определенно был непрозрачным.

«Не вытаскивай снаряжение, пока оно не понадобится», — сказал Майкл. Зак не был так уверен. Возможно, ему стоило забрать пакет из укрытия сейчас. Распаковать. Проверить, все ли там было…

Однако решение было принято за него. Потому что именно тогда он услышал шаги.

Он быстро опустил доску. Она упала криво, не совсем уместившись на своем месте. Но у Зака ​​не было времени это исправить. Он успевал только спрятаться. Но где он мог спрятаться в конце пирса?

Его руки дрожали, когда он собирал рыболовные снасти. Шаги приближались, и чем ближе они были, тем больше паники он ощущал. Его пальцы не слушались мозга. К тому времени, как рыболовные снасти были упакованы, а мешок — перекинут через плечо, он вспотел и увидел слабую тень приближающегося человека.

Зак пригибался. Он дополз до конца пирса и, все еще дрожа, перебрался через край, ухватившись за деревянный пол кончиками пальцев. Мышцы его рук и предплечий горели, пока он висел там; его костяшки скрипели. Он мог только сосредоточиться на том, чтобы не упасть, и молиться, чтобы тот, кто туда шел, не заметил, как его руки сжимают конец пирса.

Когда они остановились, шаги были всего в нескольких метрах от него. Зак задержал дыхание. Он слышал, как вода внизу плещется об опоры пирса, а иногда скрипят деревянные стыки; его руки, сжимающие конец пирса, ныли; его бицепсы пылали, как и его разум. Если его обнаружили, что тогда?

Он не знал, сколько еще мог продержаться. Его пальцы скользили.

Что-то хлопнуло. По вибрации пирса Зак сделал вывод, что тот, кто был наверху, вернул доску на место.

А потом шаги устремились прочь.

Зак выждал тридцать секунд, затем медленно и с болью начал подниматься. Ему потребовались все силы, чтобы поднять голову над уровнем пирса, и он увидел уходящую тень. К тому времени, как он забрался, он был истощен и задыхался. Но он не мог отдыхать. Быстро сняв с плеча рыболовную сумку, он вытащил