уникально во многих отношениях, в том числе и в биографическом аспекте. Публикуемые сведения чаще всего позитивно или негативно тенденциозны, т. к. преследуют в первую очередь политические цели. При этом авторы невольно «приводят в соответствие» историческое значение монарха с его личной жизнью, принимая за исходную величину его политическую J олъ. Отсюда возникают те психологические портреты царей, которые мало соответствуют оригиналу. Тем не менее повторяемость некоторых биографических фактов у разных авторов позволяет предположить, что они имели место в действительности. Что касается императора Александра III, то его алкоголизм можно не подвергать сомнению, как и связь явно преждевременной смерти с этим заболеванием. А странное коллекционирование, которым он навязчиво увлекался в последние годы, прямо свидетельствует о наличии у него тревожного расстройства.

АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ (356–323 до н. э.), царь Македонии с 336 г., один из величайших полководцев и государственных деятелей Древнего мира. Создал крупнейшую мировую монархию древности.

Наследственность

[Отца называли] «…пьяницей, игроком и мотом… Он нередко напивался, что было вполне в традициях его рода, и часто увлекался женщинами. Решительно во всем этот пышущий здоровьем властитель преступал традиционные рамки. Он требовал такой свободы в области любви, которая далеко заходила за границы старинных представлений о нравственности». (Шахермайр, 1984, с. 41–42.)

[Мать] «… безудержная и демоническая в своих увлечениях. Хотя ее страсти были типичны для иллирийско-балканских женщин, однако полное отсутствие сдерживающих центров делало ее не похожей на своих земляков. Она могла преступить любые границы, для нее не существовало ни каких-либо моральных принципов, ни традиций». (Там же, с. 42.)

[Брат] «…из-за слабоволия и некоторого слабоумия — да к тому же он был эпилептиком, — его вообще не считали претендентом». (Там же, с. 349.)

Общая характеристика личности

«Очень вспыльчивый и необузданный, убивший несколько человек. Сначала фригидный, позже гомосексуальный. После возвращения в Вавилон наблюдалось постоянное пьянство». (Somogyi, 1936, с. 283.)

«Пристрастие к ночным пирам превратилось у него в опасный порок. Особый накал страстей среди его придворных вызывали мальчики, предназначенные для любовных утех. К одному из них — восточному юноше Богою, Александр, по-видимому, проявлял повышенный интерес». (Шахермайр, 1984, с. 307.)

«Солдаты Александра краснели и отворачивались, когда царь принародно забавлялся с евнухом Багоасом». (Сосновский, 1992, с. 62.)

«В последние годы пристрастился к неразбавленному вину. Ему нравилось сильно напиваться, как-то он даже вызвал на состязание, кто больше выпьет, самого завзятого кутилу и пьяницу, друга своего детства Протея. Александр оказался слабее Протея, откинулся на подушки, и кубок выпал из его рук». (Шахермайр, 1984, с. 344.)

«…Говорили, что пил он не так много, но проводил много времени за вином, беседуя с друзьями. Но Филин5 показал, что такое мнение вздорно, опровергая его ссылками на царские дневники, в которых часты записи такого рода: “В этот день спал после попойки”, а иногда: “Так же, как и на следующий день”. По этой причине Александр был мало склонен к любовным связям, тогда как в остальном отличался живостью и бодростью — признаки телесной горячности». (Плутарх, 1990, с. 19.)

«Невропатическая природа его гениальности проявила себя в заболевании мышц шеи, которое вынуждало его постоянно держать голову наклоненной в одну сторону». (Nisbet, 1891, с. 193–194.)

«Выраженная психопатия». (Ланге, 1928, с. 6.)

«…Жестоко страдая от лихорадки, Александр почувствовал сильную жажду и выпил много вина, после чего впал в горячечный бред и на тридцатый день месяца десия умер». {Плутарх, 1987, т. 2, с. 434.)

«Современные специалисты, на основании дошедшего описания симптомов, предполагают, что у Александра случилось какое-то серьезное повреждение в верхнем отделе брюшной полости: возможно, язвенное прободение желудка или острый панкреатит». (Мирошниченко, 1998, с. 32.)

«.. Предположение, что это могла быть малярия, причем в особенно тяжелой форме, так называемой malaria tropica, представляется весьма убедительным». (Фишер-Фабиан, 1998, с. 397.)

А. Шопенгауэр писал: «Деяния преходящи, творения же вечны». Однако деяния Александра Великого относятся к таким, которые сохранятся в истории столько же, сколько будет помниться сама древняя история. Одно из объяснений этому заключается в уникальном сочетании объективных исторических достижений Александра с яркими особенностями его личности (граничившими порой с психопатическими) и необычностью судьбы. Этот симбиоз и послужил основой для возникновения популярности, а затем легенд и сказаний. А народный эпос-этоуже «творение», т. е. то, что по определению близко к «вечности». Таким образом, мостик к славе пролегает чаще всего через своеобразие личности исторического деятеля.

АЛЕКСАНДРА ФЕДОРОВНА (1872–1918), российская императрица, с 1894 г. жена Николая II; оказывала большое влияние на решения императора. Расстреляна вместе с семьей в Екатеринбурге.

«…Заболела в возрасте 14 лет, когда у нее начались менструации. В это время у нее начинается сонливость. Она засыпает. Потом во время сна у нее делаются конвульсии. Она бьется по несколько минут. Потом успокаивается. Снова засыпает. Начинает говорить или петь — ужасающим образом. Ее лечили. Это прошло. Когда ей исполнилось 18 лет, болезнь стала возобновляться, но редко: два, три раза в год. Она уже заранее чувствовала приближение судорог». (Вырубова, 1928, с. 31.)

«Приняв православие, она со всей экзальтированностью новообращенной вдалась в ревностное исполнение всех внешних требований своей новой веры, не проникнув в ее внутреннюю сущность, сложную и глубокую. Болезненно религиозная по натуре, она все сильнее погружалась в мистицизм. Ее влекло к таинственно-темным оккультным силам, к спиритизму и всякого рода волшебству. Она стала интересоваться юродивыми, предсказателями, ясновидящими… Императрица страдала болезнью нервной системы и тяжелым неврозом сердца». (Юсупов, 1989, с. 234, 236.)

«До какой опасной степени доходила истерия Александры Федоровны, видно из примера ее ложной беременности. Навязчивая идея о ребенке мужского пола, о наследнике, до того овладела царицей, что… она вообразила у себя беременность, чувствовала все ее обычные симптомы и даже соответственно пополнела… Беременность оказалась бредом истерички… Впрочем, через несколько лет Александра Федоровна действительно забеременела и после четырех дочерей родила, наконец, сына. Но в то время она уже стала впадать в то религиозное помешательство, которое затем приняло такую ужасную форму… Александра Федоровна покорила также Николая своею ярко выраженною истеричностью. Сопротивляться ее воле было опасно, потому что это вызывало тяжелые истерические припадки, которых вообще уравновешенный, “тихий” и бестемпе-раментный Николай не выносил. А за истериками следовала полоса мрачной меланхолии, которая угнетала Николая. И Николай привык уступать жене во всем». (Любош, 1924, с. 256–258, 264.)

«После смерти Распутина6 “впала в состояние анемии, потеряв способность не только передвигаться, но лишилась и дара речи. Болезнь на с, ей раз осложнилась параличом конечностей, и императрицу приходилось