Между тем, сержант-инструктор воспринял затянувшуюся паузу как огорчение капитана по поводу провальной стрельбы.

– Разрешите совет, господин капитан.

– Давай.

– Не пытайтесь до всех нормативов дотянуться, они для молодежи написаны, и их уровня вам уже не достичь. Да и не надо, работа у вас другая, достаточно просто себя в форме держать.

Вольдемар грустно улыбнулся. Двадцать восемь, а уже старик.

– Вы, сержант, не моложе меня, а все нормативы перекрываете с солидным запасом. Бежали мы вместе, но у меня язык на плечо, а вы только покраснели слегка.

– Я же инструктор. Как я буду других учить тому, чего сам выполнить не в состоянии? Поэтому я каждый день тренируюсь, а вы всего два раза в неделю, да и то по два-три часа. Впрочем, кроме вас, штабные здесь вообще не появляются.

Прав сержант, до уровня спецназовцев уже не дотянуться: и возраст, и штабная служба не позволят. Однако пора, возвращаться в штаб не хотелось, но пришлось.

Нехорошие мысли, мучившие Вольдемара всю дорогу, немедленно оправдались, как только он открыл дверь своего кабинета. Все плохие новости были написаны на лице заместителя прописными буквами, оставалось только уточнить детали.

– Кто?

– КДК-один.

– Экипаж? Есть выжившие?

– Никого, – ответил лейтенант Табер. – Экипаж погиб в полном составе.

КДК-1 в одиночку путешествовал по планетной системе, в которую входила Тара, прилепившись к одному из астероидов. В принципе, корабль мог маскироваться и сам, но так было надежнее. Вся операция по высадке разведывательной группы была разыграна как по нотам и сейчас вступала в завершающую фазу. Поскольку противодействия противника не ожидалось, десантный катер решили не бросать, а забрать с собой. Для этого привлекли к операции довольно крупный корабль с большим ангаром, куда катер мог войти достаточно быстро. Катер уже подобрал группу и готовился стартовать в космос. В рубке КДК-1 царило радостное волнение, еще немного, катер будет подобран и можно возвращаться домой.

– Крейсер!

Изумленно-испуганный вопль оператора раздался абсолютно неожиданно. Все взгляды метнулись к экрану тактического компьютера в надежде, что оператор ошибся. Не ошибся. Хотя аппаратура командного корабля работала в пассивном режиме, она смогла идентифицировать цель по мощности исходящих от крейсера радиосигналов. Само появление здесь крупного военного корабля считалось событием почти невероятным. У Коалиции оставалось не так много кораблей этого класса, чтобы гонять их по задворкам второстепенных, с военной точки зрения, планет. Сейчас, накапливая информацию, компьютер рисовал траекторию движения крейсера. К сожалению, траектория направлялась к Таре, точнее, к зависшему на околопланетной орбите десантному кораблю.

– Не успеют, – подвел итог младший лейтенант.

Действительно не успевали. Пока подберут катер, пока разгонятся, а крейсер уже начал интенсивное торможение, пять «же» как минимум.

– К бою!

В рубке КДК-1 команда была встречена скорее с удивлением. К какому бою? На старом, пусть и модернизированном, сторожевике – с крейсером?

– Он нас сожрет и не подавится, – выразил общее мнение артиллерист.

– Заткнись, – прошипел механик и уже громче: – Ну, что замерли? Команды не слышали?

Рубка зашевелилась, посыпались доклады о готовности. Сержант Данилевич поспешил в свой пост управления двигателями бывшего сторожевика.

– У нас есть шанс?

На этот вопрос своего подчиненного старый сержант покачал головой:

– Нет. Против крейсера никаких шансов.

– Тогда зачем?

– Лейтенант хочет отвлечь внимание крейсера на нас и дать десантному кораблю возможность уйти.

– А получится?

– Увидим. Пост управления двигателями к бою готов!

Остановить крейсер действительно было нельзя, но помешать ему было можно. Командир КДК-1 увидел неплохую возможность сделать это. Траектория, по которой тормозил крейсер, проходила рядом с астероидом, за которым прятался командный корабль. При этом для интенсивного торможения крейсер использовал маршевые двигатели, то есть летел кормой вперед. Если влепить все четыре ракеты в эту корму, то экипажу крейсера с поврежденными маршевыми двигателями надо будет думать о собственном выживании, а не о продолжении охоты. Неприятность заключалась в том, что как только КДК-1 включит свой радиоприборный комплекс, он будет немедленно обнаружен крейсером, и уйти от ответного залпа ему уже не удастся. Можно было попытаться использовать в качестве укрытия астероид, но умные ракеты могли найти корабль и там, даже если он успеет спрятаться.

Артиллерист крейсера сработал безупречно. Несмотря на поврежденные двигатели, рыскание корабля и легкую панику в рубке, он выждал, когда внезапно атаковавший их сторожевик войдет в зону наиболее вероятного поражения, и, не скупясь, выпустил по нему сразу четыре ракеты. Хватило бы и двух. Уже первая превратила КДК-1 в груду металлолома, вторая прошла мимо, третья и четвертая разнесли остатки корпуса на более мелкие фрагменты. Отчаянно тормозя маневровыми двигателями, крейсер старался замедлить свой малоуправляемый полет в бездонную черноту космоса. Десантный корабль республиканцев спешно подхватил катер с разведчиками и, набрав ход, улепетывал прочь из такой негостеприимной системы. Только в поясе астероидов добавилось несколько крошечных, по космическим меркам, стальных обломков, которые постепенно занимали свои места на орбитах вокруг местной звезды. Им торопиться было некуда.

Вольдемар рассматривал список, выведенный на экран коммуникатора. Не читал, а именно рассматривал. За последние три дня он прочитал его больше сотни раз и помнил наизусть. Да и был этот список очень коротким, всего одиннадцать имен и столько же фамилий – весь экипаж командно-десантного корабля с порядковым номером один. В этом списке под седьмым номером стояла фамилия Данилевича, должность – старший механик, представлен к Военному кресту третьей степени, в скобках – «посмертно». Такая же пометка стояла напротив десяти остальных членов экипажа КДК-1. Список представляемых к награде был готов еще три дня назад, его уже давно пора было отправлять начальству, но капитан Дескин оттягивал эту печальную процедуру. Ему почему-то казалось, что пока список не отправлен, еще есть надежда на возвращение корабля, а отправить представление наверх все равно, что подписать окончательный приговор всему экипажу. Глупость, конечно, телеметрия, принятая десантным кораблем, однозначно свидетельствовала о полном уничтожении КДК, ни одной спасательной капсулы отстрелено не было.

Вольдемар оторвал глаза от коммуникатора. Незримая тяжесть давила на сердце. Он тяжело вздохнул, потом со злостью хлопнул по клавише. Список представленных к наградам членов экипажа КДК-1 отправился в путешествие по инстанциям. Незримая бюрократическая машина пришла в движение. Захрустела своими бюрократическими шестеренками, зашелестела пластиком документов, выплеснула из своих бюрократических конденсаторов заранее накопленную там энергию, погнала электроны по своим сверх– и полупроводникам. И все ради того, чтобы через некоторое время выплюнуть наружу тот же список с рядом подписей и согласований. И тогда через бескрайнюю черноту космоса и прозрачное стекло оптического волокна в разные концы Республики помчится беда. Где-то упадет в обморок мать, где-то зарыдает вдова, будут кричать дети, молча сожмут кулаки мужчины. Зачем? Зачем все это? Ради чего?