шаг назад, прижимаясь спиной к стене. Официант моргает и показывает вверх. Я смотрю на галерею, нависающую над танцполом. Павел стоит по другую сторону стеклянной стены, прижимает телефон к уху и смотрит в мою сторону. Наверное, звонит Роману, чтобы настучать на меня. Я провожу большим пальцем через плечо в сторону кабинки, а затем делаю движение рукой, показывая, что он должен убрать беспорядок. Павел массажирует висок свободной рукой и качает головой. Думаю, он не разрешит мне больше проводить встречи в «Урале».

Мой телефон звонит, когда я уже на полпути к машине. Я достаю его и отвечаю на звонок, не глядя на экран. Мне не нужно… У меня для брата запрограммирован специальный рингтон.

— Да?

— Я убью тебя! — кричит Роман, и я быстро убираю телефон от уха. Крики продолжаются еще около минуты, обычная теплая семейная болтовня. Сплошные сердечки и радуга. — …порежу тебя на мелкие кусочки, а потом скормлю их твоему зверю.

— Мими не ест сырое мясо. — Я подношу телефон к уху и прикуриваю сигарету. — Это вредно для пищеварения.

— У тебя неделя, чтобы найти мне нового покупателя. Неделя. Ты понял?!

— На прошлой неделе я уже поговорил с Каморрой. Они возьмут вдвое больше, чем мы продали украинцам. И у меня назначена встреча с некоторыми бандами в пригороде на этих выходных. У нас все в порядке.

— Черт возьми, Сергей. — Он вздыхает.

— Шевченко сказал кое-что интересное, прежде чем я его устранил. Это было про ирландцев.

— Что?

— Они ведут переговоры с Диего Риверой. Похоже, они планируют вторгнуться на нашу территорию.

— О, я бы хотел посмотреть, как они попытаются, — фыркнул он. — Серега, не вздумай больше убивать наших покупателей. Ты меня понял?

— Я буду стараться изо всех сил.

— Он будет стараться изо всех сил. Я прям так рад, — бормочет Роман в трубку и кладет ее.

* * *

Припарковав машину в гараже, я сразу же иду к Феликсу в квартиру, чтобы принять душ и переодеться. Я старался не испачкать кровью рубашку, но немного крови все равно попало на рукав. Не хочу, чтобы Ангелина увидела это и испугалась. Кроме того, если бы она увидела меня в крови, ей пришлось бы все объяснить.

Когда закончил, я направился в дом. Внизу никого нет, поэтому я бегу наверх, в свою спальню, где Ангелина свернулась калачиком в кресле, держа в руках книгу. На мгновение думаю, что она читает один из моих детективных романов — у меня их тонны, — но останавливаюсь на месте, когда замечаю обложку. Она держит «Анну Каренину», русское издание. Неужели Феликс был прав насчет нее?

Она оторвалась от книги и встретилась с моим взглядом.

— Как прошла встреча?

— Отлично. — Я опираюсь на дверной косяк и киваю в сторону книги, которую она держит в руках. — Ты говоришь по-русски?

— Не совсем. Я знаю некоторые основы. — Она пожимает плечами. — На первом курсе я ходила на курсы русского языка, но в итоге решила уделить внимание английскому и итальянскому.

— Как много ты знаешь?

— Ну, я, наверное, могу спросить дорогу по-русски и помню названия некоторых фруктов и овощей. Зато знаю много ругательных слов. — Она фыркнула, встала со стула и подошла к книжной полке, чтобы поставить книгу на место. — Мне понравился фильм, и я хотела попробовать почитать. Я застряла на втором предложении, потому что кто-то не разрешил мне воспользоваться ноутбуком, чтобы проверить перевод.

Я оставляю свое место у двери, прохожу через всю комнату, пока не оказываюсь прямо за ней, и кладу руки на полку по обе стороны от нее. Ангелина втягивает воздух и поворачивается ко мне лицом.

— Ангелина, ты опять мне врешь? — Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

— О чем?

— Ты шпионка, lisichka?

Она смотрит на меня, потом кивает, ее лицо изображает серьезность.

— Да. Ты меня подловил.

Я сужаю глаза.

— Я также проходила жесткую подготовку по боевым искусствам, так что ты должен быть осторожен, когда я рядом.

Я оглядываю ее и разражаюсь смехом. После голодания она совсем похудела и не смогла бы справиться даже с белкой. И даже если потеряла часть мышечной массы, она не держится как мастер боевых искусств.

Когда мой смех стихает, я изучаю ее. Она улыбается, и я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то дразнил меня.

— Скажи мне что-нибудь по-русски.

— Сейчас? — Она удивленно вскидывает бровь. — Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Первое, что придет в голову.

— Сабака Бобик, — пролепетала она.

Я сгримасничал. Ее произношение ужасно.

— Сабака Бобик? Где, черт возьми, ты это откопала?

— Это персонаж из мультика.

Я склоняю голову на бок и смотрю на нее, пока она смеется. В ней есть что-то такое… что заставляет моих демонов спать. Не помню, когда в последний раз чувствовал себя так спокойно в чьем-то присутствии. Правой рукой провожу по ее шее и зарываюсь пальцами в ее волосы. Ее глаза распахиваются, но она не вздрагивает, как я ожидал, а только наблюдает за мной. Не думаю, что она шпионка. Ее лицо как открытая книга, и, как я уже сделал вывод, она не умеет лгать.

Остается вопрос, что она делала в грузовике. Я задаюсь этим вопросом, наверное, в тысячный раз, пока наклоняю голову к ее уху, а затем говорю:

— Со временем я узнаю, что ты скрываешь.

Я стою совершенно неподвижно, стараясь не обращать внимания на желание вдохнуть запах Сергея. Он снова подушился тем одеколоном, который напоминает, как я чувствовала себя прижатой к его твердой груди, а его сильные руки обнимали меня. Я не любительница чрезмерных ласк, но представляю, как прижимаюсь лицом к его шее, а он проводит рукой вверх-вниз по моей спине. Как в ту первую ночь.

Сергей выпрямляется и кончиком носа касается моей щеки, и у меня перехватывает дыхание. Я провожаю его взглядом, когда он выходит из комнаты, и все еще чувствую мурашки на чувствительной коже на шее, где только что была его рука. Этот человек очень опасен. Мне придется приложить все свои силы, чтобы как можно скорее выбраться отсюда. Однако это решение не имеет ничего общего с его репутацией и связано с тем, что мне не нравится, как я реагирую на него. Чувствовать влечение к человеку, который держит меня