– Хорошо, сынок, – миролюбиво сказала Вера Мартыновна. – Но мяту ты все-таки не выбрасывай, завари. Хорошо? Я тебя очень люблю, Деня. Целую.

Вера Мартыновна отключилась до того, как Денис услышал бы ее слезы. Денис представил, как она сейчас придет с почты домой и станет доставать отца. А тот возьмет собаку и уйдет гулять на четыре часа, до ночи. Молча уйдет, молча придет, ляжет спать и завтра ничего не будет говорить, и послезавтра. Может, буркнет за столом «Соли мало», а может, и не буркнет. Многие знакомые Дениса удивлялись, узнав, что у него есть отец и две старшие сестры. У всех складывалось ощущение, что у Веры Мартыновны на всем свете нет никого, кроме Дениса. Наверно, так оно и было.

Сестры давно уехали, нарожали детей, у одной даже народились внуки. Денис был младше сестер на пятнадцать лет. Когда он собрался в Москву после школы, мама сказала «Не отпущу» и не отпустила. Он, правда, все равно уехал, но первые годы она звонила ему почти каждый день, хотя бы на одно слово, чтобы услышать его голос, и комендантша колотила с утра пораньше в дверь и орала: «Иванова Зина! Вас там на проводе!» Мама все эти годы посылала ему нужные и ненужные вещи и деньги…

Теперь, когда Денис с Оксаной жили совсем хорошо, не очень было понятно, как поступать с деньгами. Отсылать их маме обратно? Сляжет с сердечным приступом. Копить? Как в этой стране можно что-то копить, особенно такие суммы? Покупать что-то? Кощунственно – что он может купить на мамины четыреста рублей? Две бутылки хорошего немецкого пива и пакет сушеной тараньки? Иногда Денис сам покупал матери лекарства, одежду и посылал ей. Но Вера Мартыновна каждый раз очень хитро находила повод, чтобы забраковать его подарки: пальто оказывалось ей мало, лекарство – не то, чай она такой не пьет и конфеты вредны для крови. Так, чтобы у сына не возникало больше мысли тратить деньги на нее.

– Помнишь старинную восточную легенду? – спросила, вздохнув, Оксана и отложила журнал. – У одной матери был сын. Сын влюбился в красивую и очень своенравную девушку. Девушка сказала: «Если любишь, принеси мне сердце своей матери». Неразумный сын пошел, вырвал сердце из груди матери и поспешил к любимой. Так спешил, что споткнулся и упал по дороге. Сердце выпало из его рук, ударилось об землю и со стоном проговорило: «Сынок, тебе не больно?»

– Оксан, но я же никак к этому не причастен, к тому, что моя мама…

Денис махнул рукой.

– Да я просто о любви говорю, Денис. О невероятной материнской любви, больше ни о чем. Ты действительно тут ни при чем. Она не видит и не знает, какой ты на самом деле. Иногда я думаю: хорошо, что у меня дочка. Дочерей все-таки любят не так безумно и слепо.

– А ты знаешь, какой я? – осторожно спросил Денис и услышал, как на сей раз мобильный заиграл у Оксаны.

– А вот мы сейчас и узнаем, – проговорила Оксана, взглянув на определившийся номер.

У Дениса отчего-то неприятно заныло в груди. Оксана, конечно, пошутила, но уж очень сосредоточенно при этом сказала «Алло. Доброе», да еще встала и отошла подальше.

– Еще раз повторите, чуть медленнее. Поняла. Я поняла. Очень хорошо, – сказала Оксана так, что было ясно: она имела в виду «очень плохо». При этом она так странно взглянула на Дениса…

«Ну всё, мне теперь будет мерещиться всякая ерунда», – подумал Денис и тем не менее не мог заставить себя не слушать, что говорит Оксана. А та отвечала кому-то все так же односложно и жестко:

– Сколько? Какой срок, приблизительно? Понятно. Продолжайте. Всё то же… – кивнула она, метнув при этом на Дениса какой-то, как ему показалось, затравленный взгляд.

Чтобы не смотреть и не слушать, Денис подошел поближе к бассейну, где по-прежнему плескалась Маргоша.

– Пап, смотри, какие у меня руки стали! – радостно закричала она, показывая ему отмокшие ладошки. – Почему, а?

– А ты еще часок посиди в бассейне, у тебя и уши такими станут.

Он не услышал, как сзади подошла жена. Молча пробежав пальцами по его плечу и груди, она с разбегу нырнула в бассейн и поплыла, сильно, без брызг разрубая воду мощными короткими движениями.

Денис в бассейн так и не полез. Посмотрел, как Маргоша, тут же забыв про него, стала догонять Оксану, обрызгав с ног до головы всех вокруг, и пошел купить пива, чтобы отвлечься от горьких и неспокойных мыслей. «Срок!..» Да мало ли о чем она могла говорить… У нее такие дела в бизнесе… Может кого-то на счетчик поставили, или налоговая дала какой-то срок, может, еще что… На воре шапка горит… Как будто весь свет только тем и занят, что в животе у одной девушки растет его, Дениса, ребенок!

Денис выпил, не отрываясь, одну бутылку пива и сразу же купил вторую. Главное, не загонять самого себя в тупик. Не спросила Оксана, где он был, и ладно. Самому ему вчерашняя встреча с Лорой казалась чем-то нереальным, какой-то глупостью. Ну, он чего-то наболтал, маловразумительного, она послушала… Вот зачем только он деньги дал… Не приняла же она это всерьез? Ну то есть… Он-то говорил серьезно, проблема есть, да еще какая… Но поняла ли она, что убивать никого не надо? То есть вообще, кто заикался об убийстве и о чем-то плохом? Кто его знает, как она поняла… Просто пообщалась бы с Аленой, как женщина с женщиной… Убедила бы… Хотя в чем теперь убеждать? И вообще, он так плохо вчера соображал, после трехчасового мотания по жаре, после нескольких бутылок пива, да еще это вино, сломавшее его вконец… Он и сегодня никак не мог собрать мысли хотя бы в одно место в голове. С одной стороны ему – «трень!», с другой – «брень!». Только на одной мысли вроде сосредоточится, другая, противоположная, ее тут же выгонит…

Денис допил вторую бутылку пива и решил, что надо сегодня позвонить Лоре и как-то объяснить, что…

Что точно надо объяснить, он еще не решил, но ему вдруг стало как-то не по себе. А если она вправду киллер? Он ведь об этом и просил Женьку… Задание… Не зря же она все приставала к нему – «сформулировать задание»? Это, что, получается, он «заказал»… Да нет! Ничего он не заказывал. Он же просто – сказал. Мы же часто говорим: «Ох, не буду больше пить никогда!» или: «Чтоб ты сдох!» К примеру… Вот и он сказал, что этот ребенок не должен родиться.

Его ребенок. Его собственный ребенок.

Денис почувствовал, что ему вдруг стало тошно, плохо, заныло сердце, повисла перед глазами паутина с блестящими точками… У него так уже бывало, раза два за последний год. Сейчас сильнее застучит сердце, пересох-нет рот, на голову как будто наденут горячий темный колпак, и он на несколько секунд перестанет видеть и слышать… А потом все пройдет… Надо позвонить ей, этой Лоре… Что еще за Лора?… Зачем…

– Я просила тебя не пить столько, да еще с утра! – зазвенел над головой голос Оксаны, которая решила, что он уснул.

– Мне… плохо, Оксан… – еле ворочая языком, пробормотал Денис.

– А мне – хорошо, наверно! Если бы ты знал, как мне хорошо сейчас. – Жена пихнула его в плечо. – Вставай давай, позорище! Ты что пить-то так стал, а? Еще этого мне не хватало!