– Закажи на имя моей жены билет в Доминиканку в один конец, люкс в Mirage Punta Cana пока недели на две, потом продлим, если понадобится, и трансфер из аэропорта до отеля само собой.

– На какую дату?

– На самую ближайшую. Меня в известность поставь, как сделаешь, а лучше билет распечатай, отдам Наталье вечером.

– Думаю, ей понравится, – улыбается Лара. – Отличный подарок.

– Угу. Иди работай, – отсылаю ее.

Лариса давно со мной, а так как хороший секретарь для бизнесмена – это практически вторая жена, про нашу семью она знает много. Даже на годовщины поздравляет. С Наташей моей общается на дружеской нотке, но без фанатизма. Умный у меня секретарь, я без нее как без рук, иногда сразу двух… дополнительных, ибо своих не хватает.

Жена моя поедет в принудительный отпуск. Внезапно! Нет у меня сил терпеть ежедневные скандалы. У нас и так на фоне отсутствия общих детей в последнее время не срастается, а сейчас Тася появилась и Наташу заносит. Очень сильно заносит. Я между ними разорваться не могу. Таськой надо заниматься и спать она одна боится. Я за эти дни пересмотрел столько мультфильмов, сколько не видел, наверное, за всю жизнь.

Сегодня утром проснулся, опять выхватил на ровном месте вынос мозга и принял решение, что моей жене пора в отпуск. Нам надо побыть на расстоянии друг от друга. Наташа успокоится, поймет, что Тася ей не конкурент в борьбе за мое внимание. Это внимание разное! И вот когда до нее дойдет, что отношения в семье скандалами не наладить и от своего ребенка я отказываться не стану, тогда мы поговорим и возможно попробуем сохранить брак, а пока… Пока я каждое утро просыпаюсь с мыслью о разводе.

Оно накопилось просто и с появлением нового человека в семье стало вылезать наружу. Все чаще посещает мысль, что к Наташке все остыло давно, все как-то по инерции, даже чертов секс превратился в обязаловку, а я мужик, я не хочу в обязаловку! Я нормально хочу! А у нас секс другой – она насилует мне мозг, я вечером домой возвращаться не хочу от слова совсем. Так и делал частенько последние… к-хм… года полтора точно. А теперь там Тася и вот к ней хочется. Мышонок начинает радоваться мне и мультфильмы опять же…

Да, пусть будет так. Проверенное место, проверенный отель. Перезагрузимся и на трезвую голову будем решать, как жить дальше, но я что-то не хочу больше вместе и с себя ведь вины не снимаю, она безусловно есть. В конфликте всегда виноваты двое, а если конфликт в семье, то и говорить нечего. Но у всех есть предел, мой, видимо, просто уже настал.

Закапываюсь в работу до позднего вечера. Сегодня удается только к девяти разгрестись. Лару отпустил раньше. Она мне, как и просил, билет распечатала, а я поймал себя еще на одной вещи – взгляд сам коснулся ее округлых бедер и перетек к стройным ногам. Сзади на юбке разрез, который заканчивается довольно высоко, и фантазия сыграла как надо. Мужская природа напомнила, что нас держат на голодном пайке.

«Низко заглядываться на свою секретаршу, Соколов! Себя уважать надо и ее тоже!» – тем более Ларка замужем и мужа ее я знаю.

Мысленный подзатыльник помог сосредоточиться на работе и закончить с делами на сегодня.

Тело все еще тянет от неудовлетворенного желания. Неприятное, раздражающее чувство.

На подлете к дому, заскакиваю в магазин, покупаю пачку кукурузных палочек и коробку сока для Таси, бутылку белого вина для Наташи. Посмотрим, что принесет мне этот вечер.

Скинув обувь, в носках прохожу на кухню, оставляю вкусняшки для женского большинства.

Поднимаюсь на второй этаж. Первым делом заглядываю в детскую. Тут меня точно ждут.

– Привет, мышам, – подмигиваю малышке.

– Привет, – Тася машет мне ручкой с кровати.

– Я тебе там похрустеть принес, только давай не на ночь, ладно? Как дела? На футбол с няней ходили?

Молчит, спрятавшись в распущенных волосиках.

– Чего случилось? – опускаюсь перед ней на колени, чтобы было удобнее.

– Не пойду на футбол. И на пианино тоже не пойду. Ты не обидишься? – шмыгает носом.

– Ты же хотела. Я думал, тебе понравится, – убираю волосы за ушко и приподнимаю пальцами ее лицо.

Карие глаза наполнены слезами. Это тоже нормальная практика. Она еще совсем не пришла в себя, и я не представляю, когда это случится. Радуюсь тому, что Таська просто говорит со мной и гулять ходит.

– Там просто это… – отводит взгляд. – Дядя Демид, там просто все с мамами ходят, а у меня больше не-е-ет… – обнимает меня за шею ручками и рыдает в голос, уткнувшись носиком в рубашку. – Я, я, – судорожно всхлипывает, – с мамой туда хотела, а без нее не могу х-ходить.

– Ш-ш-ш, – глажу ее по спинке, волосам. – Я понимаю, честно. Не плачь, мышонок. Давай найдем тебе другое занятие, чтобы ты все время тут не сидела? Черт с ним с футболом, туда и позже можно будет пойти, если передумаешь.

– Я очень-очень по мамочке скучаю, – шепчет Тася.

– А по папе? – выдаю машинально и тут же прикусываю язык.

Дебил, млять!

Уставший мозг сам выдал мысли словами.

– Нет, – крутит головой. – Папа меня не любит, он меня бросил. А ты не бросишь? – заглядывает мне в глаза и очень трогательно прикасается маленькой ладошкой к двухдневной щетине. – Почему меня все бросают? Я плохая?

Ой-ей! Новые сложные вопросы. Чем занимается ее психолог? Откуда они такие берутся?!

– Ты с ума сошла? – стараюсь превратить это все в легкую шутку. – Разве маленькие мышки бывают плохими?

– Не знаю, – пожимает плечами. – Почему тогда папа меня бросил?

А ведь она о нем первые дни вообще не говорила. В глубине души я эгоистично надеялся, что и не станет. Глупо было надеяться. Даниил – огромная часть ее пока еще крохотной жизни. Эти вопросы должны были случиться в ближайшее время, и вот, пожалуйста.

– Твой папа…

Психолог советовала не подменять истинные понятия и стараться говорить ребенку правду, но аккуратно, нетравмирующе. А я, блин, откуда знаю, что ее ранит? Это мой первый опыт такого близкого общения с ребенком!

– Папа не смог растить тебя без твоей мамы и подумал, что со мной тебе будет лучше, – отвечаю максимально обобщенно.

– А ты мне тоже папа? Я слышала, как тетя Наташа говорила, – Тася снова шмыгает носом. – Разве так бывает, чтобы два папы? – хлопает влажными, слипшимися ресницами.

– Бывает, мышонок. В жизни всякое бывает. А пойдем молока попьем теплого? – предлагаю ей.

– И потом опять будем