«И чего он к ней прилип, девчонок ему, что ли, мало?» – с раздражением подумал Никита, отвернулся и прошелся по залу критическим взглядом. Ребята активно тренировались, никто не сачковал. Лешка Щербаков попеременно молотил ногами грушу, отрабатывая скорость удара. Остальные работали в спарринге. Понятно, почему Лешка с таким остервенением колошматит валик – его постоянный партнер занят совсем другим. Взгляд снова вернулся к Вере и Костику. По-прежнему разговаривают. А вдруг он ей в эту минуту свидание назначает? Ведь подарил же он ей недавно розу! Эта шальная мысль, не пойми откуда взявшаяся в голове, заставила Никиту выйти из хандры.

«Так, все! Пословица „кто не успел, тот опоздал“ здесь не подходит», – решил он, пружинисто поднялся на ноги с мата и резко приказал:

– Ко мне на контакт! По одному! Отрабатываем подхватывающий блок. Напоминаю, он применяется от ударов ногами в пах или в область живота, а также для выведения противника из равновесия и нанесения последующего контрудара. Выполняется из передней фронтальной или полуразвернутой стойки. Согласованно используются обе руки. Разумеется, вы все знаете, что наиболее эффективен блок с внутренней стороны.

Парни выстроились друг за другом. Вера присела на мат, приготовилась наблюдать. Никита постарался затолкнуть свои эмоции поглубже, понимал ведь, сенсей не имеет права поддаваться настроению на тренировке.

Первым в атаку бросился Саша Мхитарьян, армянин, не парень, а огонь. Это-то ему и мешает. Слишком темпераментный. Никита без труда отправил его на пол, не забыв при этом указать на ошибку:

– Подхватывающий блок выполняется со стороны стоящей впереди ноги, которая несет около шестидесяти процентов веса тела. Ступни напряжены, пятки стоят на полу. Следующий!

Следующим был Костик. Никита видел, что парню очень хочется блеснуть перед Верой, жаль, что ничего у него не выйдет.

Костик сделал все правильно, напряг ступню, развернулся с толчковой ноги, сосредоточил массу и энергию и попытался нанести удар Никите в пах. Его рука привычно выполнила круговое движение, подхватила ногу противника за лодыжку «лодочкой». Другая рука жестко толкнула колено противника вниз по диагонали. Через секунду Костик проверял на прочность ковровое покрытие, а Никита краем глаза наблюдал за Верой. Она не смотрела на поверженного Костика, она смотрела на него и улыбалась. Настроение у Никиты явно улучшалось.

И все же когда они возвращались домой, он как бы между прочим поинтересовался:

– О чем это вы с Костиком сегодня так долго беседовали, вместо того чтобы тренироваться?

– Он рассказывал мне об основных положениях в карате.

– Вот как? – иронично отозвался Никита. – Что же именно он тебе рассказал?

– Что нельзя недооценивать противника, что нужно стараться наносить удары по жизненно важным точкам, а не по крепким частям тела…

– А он сказал тебе, – перебил Никита, – что главное – это не противопоставлять силе противника только силу? Что нужно стараться гармонично уравновесить ее и направить выгодным для себя образом? Что нанося удары противнику по жизненно важным точкам не следует забывать о благоразумии?

– Нет, не помню. Кажется, он этого не говорил, – бесхитростно призналась Вера.

– Давай зайдем ко мне, – предложил Никита.

– Зачем? – Вера даже замедлила шаг.

С тех пор как Никита проводил мать в санаторий, она под любым предлогом отказывалась оставаться с ним наедине. Они могли часами гулять по улице, разговаривать, могли зайти в кафе, но только не к нему домой. Это стало как-то напрягать. Получается, раньше он от нее бегал, теперь она от него. Но ведь ситуация изменилась, неужели она этого не видит? Никита расслабленно улыбнулся:

– Я дам тебе почитать очень хорошую книгу. Руководство Накаямы и Дрэгера, основоположников современного карате.

– Да? А может, ты сам ее занесешь мне? – предложила Вера. – Завтра, например, ближе к вечеру. Мама будет очень рада.

Мама! Неплохо, конечно, звучит. Но как насчет нее самой?

– Завтра вечером я буду занят. – Никите предстоял бой в клубе, не первый, но и не последний.

Вера об этих боях ничего не знала. А противник на этот раз у Никиты был серьезный, в прошлом чемпион России среди юниоров по боксу. Бокс против карате? Ничего похожего, одернул себя Никита. Скорее уличная драка без правил. Честно говоря, ему стал здорово надоедать рев очумевшей толпы, жаждущей зрелищ и запретных удовольствий, закулисные игры, тотализатор, в ставках которого он ничего не понимал. Никите претили правила этой игры, но он вынужден был их принимать, потому что знал одну простую вещь – кто платит, тот и заказывает музыку.

– О чем задумался? – спросила Вера.

И может быть, оттого, что она так неожиданно нарушила ход его мыслей, Никита вдруг сказал:

– Знаешь, завтра мне предстоит довольно трудное дело, может, ты поцелуешь меня на удачу.

Ну вот, шли, шли, а тут внезапно остановились.

– Ты шутишь, да? – после паузы спросила Вера.

– Нет, я серьезен как никогда, – ответил Никита, вглядываясь в ее расширенные, изумленные глаза. Некоторые реакции трудно скрыть. Она в него влюблена! А он сам? Еще минуту назад он и думать не думал об этом, а сейчас ему казалось, что для него нет ничего важнее этого поцелуя. – Поцелуй меня! В губы, – снова попросил он, но уже более требовательно.

Наверное, он обладал какой-то магической силой, потому что Вера, отбросив все сомнения, потянулась к нему, прижалась к его рту плотно сжатыми губами и – вот досада! – почти сразу же отстранилась.

– Не знаю, что тебе предстоит, но от всей души желаю, чтобы удача была на твоей стороне, – просто и искренне сказала Вера и сделала попытку убрать руки с его плеч.

Никита не позволил ей этого сделать.

– Подожди. – Он поймал ее в кольцо своих рук. – Ты можешь ответить мне на один вопрос? Всего на один. В тот день, когда я тебя фотографировал, помнишь?

Вера опустила голову и произнесла еле слышно:

– Помню.

– Что ты тогда себе представила? Только честно… – взволнованно сказал Никита. От ее ответа зависело многое… Все! Он уже давно перестал размышлять над тем, каким образом успел подойти к той черте, когда много приятных мелочей перерастает в неодолимое влечение, когда становится необходимым видеть эти задумчивые глаза, слышать этот влекущий смех. Главное заключалось в том, что с ним это случилось, и от этого уже никуда не уйти. – Что же ты молчишь?

– Я… – Вера потерянно пожала плечами, но тут же, словно решившись быть честной до конца, подняла голову и глубоко заглянула ему в глаза: – Я представила себе, как ты меня целуешь. Мне было очень хорошо, очень! – почти с вызовом сказала она и добавила обиженным тоном: – А теперь можешь считать меня дурочкой.

– Дурочкой?! Глупышка!