своего господина слушался, а потому его дух уже сидел у него на плече, пока не успел пострадать.

- Аи останется со мной до завтрашнего вечера, затем я верну её лично. – он посмотрел мне в глаза, пока я отпускала лису, – Нам действительно есть, о чем поговорить.

Я едва заметно улыбнулась и кивнула. Хао холодно прищурился, считывая мои эмоции – облегчение и доверие, но тут же улыбнулся мне одними глазами, уголок рта приподнялся так, чтобы намёк на улыбку не был заметен тем, кому она не предназначается. Затем шаман хлестко что-то сказал на японском, после чего все индейцы спешно покинули близлежащую территорию, не без помощи хранителей. Иначе у них не получилось бы так слаженно слинять. Только Голдва не сдвинулся с места. Опачо вскочила и нырнула под мою ладонь копной мелких чёрных кудрей. Я присела, погладила её по щеке и щёлкнула по носу. Девочка сжала кулачки, насупилась и обхватила меня за шею маленькими ручонками, что-то серьёзно пробухтев. Взглянула на Асу.

- Не уходи. Ты такая же хорошая, как господин Хао. – перевела мне лиса.

- Сэмпай, скажи, а твоих шикигами уже украли?

- М-м, нет. Должны?

- Да. Только, когда именно это произойдёт точно – не помню. – я подхватила девочку, – Опачо будет чай?

Хао перевёл для неё и Опачо кивнула мне.

- Доуджи! – окликнул Голдва-то только меня, а повернулись мы с Хао резко и синхронно, чем загнали его в секундный ступор, – Оставляя тебя здесь, мы оставляем надежду на сохранение и улучшение мира. Такого, какой мы знаем.

- Не беспокойтесь, вождь. – я прищурила глаза и одарила его холодной снисходительной улыбкой, – Новоявленный Бог воспарит превыше всех нас, озаряя этот мир лучами рассветного Солнца. Он даст человечеству ещё один шанс наладить мир на планете, но не факт, что у самого человечества это действительно получится. Не гневите нового Бога, Голдва, и тогда всё будет хорошо.

Хао очень косо глядел на меня. Индеец устало выдохнул, выдав на родном языке:

- Ndé-dił jeekȩ́n… – покачал головой, махнул рукой на меня и отправился прочь, подхваченный своим хранителем.

Я с возмущением уставилась на Асакуру.

- И как он меня обозвал?

- Девицей с особой кровью. Так же можно перевести, как горячая кровь, сияющая как Солнце. Или сияющая кровь Бога. Но почему?

- Ну, в темноте я не свечусь. – я усадила Опачо на шерстяной плед, зачерпнула из котелка травяной отвар, успевший поостыть, пока я спала, и протянула ей.

- Нет, здесь дело в другом… – шаман хмуро опустился у костра и пошевелил дрова поленом, – Что-то более глубокое, но то, что одновременно и лежит на поверхности. Близкое тебе. Либо произошедшее не так давно.

Он задумчиво уставился на заходящее солнце, которое краем уже успело зацепить верхушки гор. Я заглянула в оракул – семь вечера.

- А-а, может…

- М?

- Может, он имел ввиду… ну… – я замялась на миг, – То, что меня Великий Дух направил?

Хао неопределённо пожал плечами. Видимо, мысли индейского вождя для него остались немного непонятной загадкой. А может он просто темнит и не хочет делиться.

- Вопрос: внутри твоего разума был мой голос. Ты рылась в моей голове?

- Нет, я не умею читать мысли, ты же знаешь.

- Как это возможно?

- Можно, я расскажу тебе об этом завтра?

- Как хочешь. – снисходительная полуулыбка. Странно. Думала, он стребует с меня ответ немедленно, пригрозит чем-нибудь. Спокойный такой, даже жутко.

Опачо жалась к моему боку, хлюпая чаем. Хао принёс копчёную рыбу и принялся отделять её от плавников и кожи. Выложил по целой рыбине на деревянные дощечки, одну предложил мне, другую подал Опачо. Они ели палочками. Я, как дикий варвар, спокойно разбирала рыбу руками от костей.

- Ты не будешь есть? – удивлённо спросил шаман.

- Рыбу нужно правильно подготовить, чтобы после насладиться её вкусом в полной мере. – не отвлекаясь, отвечаю ему, – К тому же, тут в основном крупные кости. Это же кои из озера?

- Надо ещё раз удочки поставить. – кивнул Асакура.

- Могу принести что-нибудь поинтересней рыбы. – он перестал жевать, – Пару кроликов или небольшую косулю. За оленями гоняться не пыталась, да и тяжёлые они слишком. Мне кажется, я не дотащу его, чтобы разделать.

- Ты охотница?

- Я нет, а вот моя кицунэ – другой вопрос.

- Это интересно. – Хао отложил палочки, – И как?

- Единение – полезная штука, как оказалось.

Он криво усмехнулся, потом задумчиво оглянулся на своего духа.

- А я и забыл, когда в последний раз пользовался единением. Наверное, в прошлой жизни, когда украл его у индейцев.

- Вместе идти не предлагаю.

- Почему нет?

- Драться не хочется. Я становлюсь ненормально жадной. Кинусь ещё… Бр-р! – передёрнула плечами, – Нет, не надо.

В памяти всплыла принаглевшая дикая собака, пытавшаяся своровать у меня кроликов. А дикие собаки вообще добротой не отличаются и на человека нападают даже поодиночке. Кролики не пострадали, а вот над задранной, полусъеденной тушей собаки долго чесал в затылке Калим. Силва подавился воздухом и всем, что хотел мне сказать, когда увидел меня, перепачканную в крови – руки, рот, белое льняное платье пропиталось местами насквозь…

- Ничего мне не говори. – буркнула на потомка Величайшего и всучила ему кролей, – Вот. Приготовь это.

Хорошо, что индейцы ложатся далеко за полночь, иначе они бы не разобрались с тем, как жёстко я накосячила. Ну и тащить домой тушу крупной, полусъденной мной же почти в бессознательном состоянии, псины не входило в мои планы – верх взяли животные инстинкты. Хром пытался поговорить со мной и лисой после, но мы обе пребывали в заторможенном состоянии от шока, и, в конце концов, он махнул на нас рукой.

Я снова поёжилась и принялась есть разделанную рыбу.

- Вкусно! Мне нравится, только соли маловато.

- Я обычно с соевым соусом ем.

- А, тогда нормально.

Доела, подожгла рыбьи кости на ладони, пока они не обуглились и кинула в костёр. Сходила к озеру, сполоснула дощечки для еды, руки и умылась. Вернулась, мурлыча под нос колыбельную из любимого мультика.

- Хао-сэмпай, где здесь дикая местность?

Он показал в сторону гор. Движением руки призвала лису, сбросила кеды. Вытащила из кармана кожаный плетёный шнурок и подвязала им ещё влажные волосы