– Ты за словом в карман не лезешь, парень, – произнес Ута, усмехаясь.

Рэндалл, казалось, немного смутился:

– Вы не первый говорите мне это, сэр. Я не хотел бы показаться невежливым.

– Отвечаю на твой вопрос: нет, у меня никогда не было оруженосца. Обычные люди не годятся в спутники человеку, выполняющему такие… – он помедлил, подбирая слово, – обязанности, как мои. Скажи мне, мальчик, откуда ты родом? Без сомнения, из какой-нибудь глуши, населенной шлюхами и крепостными, где свирепствует оспа.

Рэндалл, прищурившись, посмотрел на священника:

– Э-э… не помню, чтобы у нас были шлюхи, сэр, но в любом случае коровы и фермеры вряд ли оказались бы их хорошими клиентами. Я родился в небольшой деревне в Дарквальде, это в ста лигах к северу от Арнона. Думаю, там было некоторое количество крепостных, милорд, но лорд Дарквальда никогда никого не притеснял. Мои родные и односельчане жили за счет своей земли, и у них не было нужды становиться крепостными у благородных людей.

Ута часто быстро составлял мнение о людях, особенно о тех, кого обижали его манеры; однако на сей раз он решил, что оруженосец держится неплохо. Черный церковник не раз заставлял людей сжиматься от страха и рыдать при помощи язвительных оскорблений или резких слов, но Рэндалл не дрогнул под пристальным взглядом Уты.

– Ну что ж, Рэндалл, ты собираешься сегодня сопровождать своего господина? – спросил Ута.

Рэндалл бросил быстрый взгляд на Ториана, и тот кивнул. Пурпурный священник не мешал Уте запугивать парня, потому что знал: так он ведет себя со всеми, кто не является служителем церкви.

– Да, я иду с господином, милорд. – Юноша опустил взгляд на меч с богато украшенным эфесом, висевший у него на поясе. – Хотя я думаю, это скорее вызовет новые проблемы, чем поможет ему достичь его целей.

Он похлопал рукой по эфесу. Ториан встал и отстранил Уту. Он положил руку на плечо Рэндалла и дружелюбно заговорил:

– Я сказал, что тебе разрешается носить это оружие. Любой человек, возражающий против этого, ставит под сомнение мою правоту, а это серьезное оскорбление для меня.

Ута рассмеялся:

– Ах, оскорбили благородного человека… Нет хуже проступка в этом мире!

Ториан оставил его насмешку без ответа.

– Рэндалл, когда ты научишься пользоваться оружием правильно, оно перестанет тебя стеснять, поверь мне. – Затем он обернулся к Уте. – Если ты закончил развлекаться, брат, тогда нам пора за работу, – произнес он совершенно серьезным голосом.

– Вот уж действительно, надо поспешить, пока наш юный Рэндалл не наложил в штаны, а то ведь придется тратить время на переодевание. – Ута прекрасно сознавал, что ведет себя отвратительно, но его чрезвычайно забавляло раздражение Ториана.

Пурпурный священник поджал губы; он был крайне недоволен поведением друга, но, как всегда, сделал вид, что ничего не замечает, и не снизошел до ответных резкостей.

Ута широко ухмыльнулся, глядя на Рэндалла:

– Ты не волнуйся, парень, просто у Пурпурных начисто отсутствует чувство юмора. – И он подмигнул оруженосцу.

Ута наслаждался про себя смущенным выражением лица молодого оруженосца, когда все трое выходили из комнаты.

– В этом кабаке я заметил у бара отряд стражников; пожалуй, нам следует заручиться их помощью, – заметил Ута, когда они подошли к лестничной площадке.

– Но зачем, брат? – удивился Ториан.

– Только для виду. Никогда не помешает иметь поблизости подчиненных, которым можно раздавать приказания.

– Значит, больше никакого тайного расследования? – задумчиво произнес Ториан.

Ута остановился на верхней ступени и с насмешкой взглянул на Пурпурного священника:

– Ты действительно считаешь, что расследование, которое ты до сих пор проводил, было тайным? Ты вооружен огромным мечом, носишь пурпурные одежды, брат, и никакие твои действия не ускользают от глаз простого народа. Мы с тобой – служители Одного Бога, и даже без кучки стражников мы с тобой выделяемся в любой толпе.

Ториан поразмыслил над этими словами и возражать не стал.

– В Касбе в любом случае нас встретят недоброжелательно, независимо от того, сколько людей мы приведем с собой. Возможно, что поддержка в виде стражи – это здравая мысль, – согласился он.

– Разумный ответ, брат, очень разумный, – произнес Ута.

Они спустились по деревянным ступеням и вошли в общий зал. Стражники, мимо которых прошел Ута, направляясь в комнату друга, еще сидели за своим столом. Блюда с остатками завтрака уже убрали, и люди собирались уходить. Расположившись вокруг круглого деревянного стола, стражники смеялись над какой-то шуткой, которую только что отпустил младший из них. Сначала они не обратили внимания на появление священников, но, заметив их, наклонились друг к другу и начали едва слышно перешептываться.

– Позволь мне, брат, – произнес Ута.

– Не нужно пугать их до смерти. Давай обойдемся без твоих обычных методов убеждения, – сказал Ториан.

Ута хотел было что-то ответить, но вместо этого лишь зловеще ухмыльнулся. Он быстро пересек пространство, отделявшее лестницу от стола стражников, и прочел про себя молитву, проходя под знаменем Черной церкви, свисавшим с потолка. Знамя, украшенное рукой скелета, сжимавшей кубок, уступало по размеру остальным и висело, как это было принято, в стороне от других штандартов. Считалось дурной приметой вывешивать знамена всех шести священных орденов подряд, и именно Черное знамя традиционно отделялось от остальных.

Когда Ута приблизился к стражникам, те опустили головы и уставились на столешницу, не осмеливаясь смотреть на человека в черном. Уте нравилось наблюдать этот иррациональный страх, и он решил постоять над людьми несколько мгновений, прежде чем говорить. Он знал, что за это время они успеют вспомнить тысячи баек, которые слышали о Черных священниках, и вообразить себе еще тысячу ужасов. Ута подождал, пока они не дойдут до нужного состояния, затем обратился к стражникам.

– Вы пойдете со мной, – негромко произнес он.

Старший из стражников, человек лет сорока, нервно возразил:

– Милорд, сегодня утром мы дежурим на улицах.

– Как твое имя, сержант?

– Клемент, милорд, – ответил тот.

– Так вот, сержант Клемент, ваше уличное дежурство подождет. Вы мне сегодня нужны. А сейчас собирай своих людей, мы отправляемся в Касбу Хак, за городские стены, – строго произнес Ута и, не давая Клементу возможности возразить, развернулся к Ториану.

Тот терпеливо улыбался, но Ута понимал, что ему не нравится весь этот спектакль.

– Не лучше ли было попробовать объяснить им их задачу, брат? – спросил Ториан.

– Не надо никому ничего объяснять, страх – лучший побудитель, – возразил Ута.