Ториан зашел под темно-синий навес и приблизился к небольшой группе каресианцев, сидевших на низких деревянных табуретах. Все пятеро были вооружены короткими кривыми мечами и облачены в широкие черные одежды каресианских воинов. На руках виднелись многочисленные татуировки, головы у этих людей были выбриты.

Ута остановился за спиной Ториана, за пределами навеса, однако его было хорошо видно. Сержант Клемент по-прежнему нервничал и держал арбалет наготове. Рэндалл топтался позади, и по виду его сразу можно было сказать, что он совершенно не готов принимать участие в стычке, если таковая начнется.

– Да пребудешь ты в страхе перед Джаа, – заговорил один из каресианцев с напыщенным поклоном. В речи его слышался сильный акцент. – Что нужно от нас служителю Одного? – с уважением спросил он Ториана, который в свою очередь слегка поклонился.

– Мы ищем человека по национальности ро, по имени Гленвуд. Я слышал, что он часто посещает это… заведение. – Последнее слово было произнесено презрительным тоном, и Ута покачал головой.

Каресианец поднялся и улыбнулся Ториану, обнажив несколько золотых зубов. Это был высокий мужчина, и он смотрел на Пурпурного священника сверху вниз.

– Наши клиенты, как ты понимаешь, милорд, это люди, не желающие огласки, и, к моему огромному сожалению, я не могу тебе ответить, кто именно посещает или не посещает это… заведение. – Он говорил по-прежнему вежливо, но Ута различил в его голосе вызывающие нотки.

Ториан цепко оглядел человека с головы до ног, оценил его меч и военную выправку.

– Кто именно еще тут есть, меня не интересует, но ты скажешь мне, здесь или не здесь находится человек, которого я ищу. – Это было произнесено властным тоном, и пятеро каресианцев выпрямились и настороженно оглядели двух священников и отряд стражи.

Человек, который заговорил с Торианом, прищурился:

– Милорд, мы люди простые, непривычные к присутствию служителей бога. – Он снова поклонился. – Я не хотел причинять тебе обиду.

– Значит, ты отведешь нас к Гленвуду? – спросил Ториан.

Каресианец подумал некоторое время и посмотрел на своих спутников, на лицах которых отражалась тревога. Ута заметил признаки страха и с оптимизмом решил, что Ториан ведет себя достаточно угрожающе, чтобы их быстро пропустили внутрь.

– Милорд священник, я проведу тебя к человеку, которого ты ищешь, за небольшую… плату. – Он выразительно потер палец о палец. – Можешь думать об этом как о пожертвовании служителям Джаа. – На лице его появилась неприятная ухмылка, и золотые зубы сверкнули в лучах солнца, пробивавшихся сквозь щель в навесе.

Но Ута уже стоял рядом с Торианом, нацепив свою самую внушительную гримасу праведного негодования, сходную в чем-то с выражением лица Ториана. Каресианец по-прежнему улыбался, явно надеясь на то, что два священника согласятся заплатить ему. Однако через несколько мгновений до него дошло, что денег не будет, и ухмылка медленно сползла с его лица; он попятился и опустил взгляд на пыльную землю.

– Я задал тебе вопрос дважды. Если мне придется задавать его в третий раз, то я буду гораздо более настойчивым, – бесстрастно произнес Ториан.

Ута беззастенчиво оглядел четверых каресианцев с головы до ног. Несмотря на то что люди эти являлись, без сомнения, опытными воинами, они были плохо вооружены и не могли надеяться одолеть в схватке двух священников.

Каресианец развел руками, в знак того, что не собирается сопротивляться, и отвесил глубокий поклон.

– Прошу прощения, если я невольно оскорбил тебя, обычаи ро пока еще плохо знакомы мне, милорд, – произнес он, не поднимая глаз.

– Я собираюсь спросить у тебя насчет нужного мне человека в третий раз… Думаю, для тебя это уже лишнее! – рявкнул Ториан.

Каресианец поднял глаза, всей позой продемонстрировал безоговорочное послушание и жестом пригласил Ториана следовать за собой.

– Тебе придется поговорить с хозяйкой, – произнес он, заходя внутрь.

Ториан, пригнувшись, переступил порог публичного дома. Не оборачиваясь, Ута сделал знак стражникам идти следом, а сам вошел после них.

Внутри было грязно и убого, не слишком приятно пахло какими-то благовониями; Ута заподозрил, что благовония жгут для того, чтобы замаскировать запах мужского пота. Посередине небольшой комнаты располагалось нечто вроде прилавка, а за прилавком восседала женщина, уроженка страны ро; на вид ей было далеко за сорок. Она показалась Уте довольно привлекательной, но у нее был жесткий взгляд, а судя по загару, какое-то время она жила на юге. Справа и слева от стойки находились дверные проемы, закрытые желтыми шелковыми занавесками; четверо каресианцев весьма подозрительного вида с небрежным видом подпирали стены.

Когда Ториан вошел, все присутствующие посмотрели на него. При появлении отряда стражи каресианцы насторожились, но тот человек, который привел Ториана, поднял руки, давая знак, что затевать драку будет неразумно. Для того чтобы это окончательно дошло до негодяев, Ута вошел в бордель и принял грозный вид. Его бледное лицо, розоватые глаза и белые волосы привлекли внимание разбойников из Каресии, и ему показалось, что один из них беззвучно произнес имя «Ута Призрак».

– Чем мы можем быть полезны таким высокородным господам? – заговорила женщина.

– Вот этот твой человек привел нас сюда, чтобы мы могли поговорить с одним твоим клиентом. Тебе не о чем беспокоиться, – небрежно махнул рукой Ториан.

– Они хотят видеть Гленвуда… очень хотят, – пробормотал каресианец, с которым они разговаривали на улице.

Вышибалы окинули священников оценивающими взглядами и, точно так же как и те, кто сидел снаружи, решили, что воины слишком опасны и связываться с ними не стоит. Женщину, казалось, возмутило то, что никто из ее охранников не собирается остановить незваных гостей.

– У нас здесь имеются правила, господин, – сказала она. – Наши посетители платят за то, чтобы переспать с мужчиной или женщиной, а не за то, чтобы им мешали в это время священники. Вид такого лица, как у вас, у любого сразу же отобьет охоту к плотским утехам. – Она изобразила гримасу отвращения.

Один из каресианцев рассмеялся при этих словах, и уверенность хозяйки несколько взбодрила охранников. Ута издал низкое рычание, означавшее, что происходящее его развлекает, и вышел вперед. Он с небрежным видом облокотился на прилавок и, нарочно повернувшись спиной к вышибалам, посмотрел на женщину в упор.

– Только у меня здесь имеется чувство юмора. А вот мой благочестивый друг считает тебя кем-то вроде речной крысы, если учесть твое занятие. Поэтому я посоветовал бы обращаться с шуточками исключительно ко мне, – довольно агрессивным тоном произнес он. – Ну что, может, хочешь пошутить насчет моего лица? – Он уставился на нее сверху вниз своими пронизывающими розовыми глазами.

Хозяйка борделя несколько мгновений смотрела ему в лицо, затем перевела взгляд куда-то за спину Уты и кивнула одному из охранников. Священник почувствовал, как на плечо ему легла чья-то рука – три каресианца окружили его.