А Октавиан Лаус был для меня именно таким. Вечно веселый и добрый для других, но язвительный и высокомерный по отношению ко мне!

Я тогда только поступила на первый курс артефактуры, когда он перешел на пятый курс боевой магии. Лишь зная, что он учится последний год, терпела все его выходки, чтобы не попортить себе репутацию, если сорвусь и отомщу ему. Мне и так было трудно ужиться с соседками по комнате и со своими одногруппниками, так еще и этот змей подливал масло в огонь своими выходками, делая меня посмешищем почти каждый день. А ведь я тоже сначала прониклась к нему симпатией, и тоже в первые дни бросала в его сторону заинтересованные взгляды, поскольку он действительно был красивым парнем, да еще и сильным магом. Но это лишь обертка, а содержимое — та еще горечь!

— Ты и сам все видел, — спокойно ответила ему, сидя в кресле, выпрямив спину и закинув ногу на ногу.

Хоть он и был моим прямым начальником, но никак не получалось с ним общаться на «вы» наедине, как это обычно бывает с господином Авлом или Тойгером. Да и старше он меня всего лишь на шесть лет!

— Боюсь ошибиться, — проговорил он с полуулыбкой на губах, приподняв немного правую бровь.

— Ты и ошибка не совместимы, — хмыкнула я. — Один из самых сильных заклинателей в государстве со способностями артефактора никак не может допустить ошибку. Поэтому не вижу смысла Вам, — тут я специально выразила свое «почтение», — господин Лаус, что-либо объяснять. С поставленной задачей я справилась и все исправила.

— Не совсем, — уже широко улыбнувшись, с каким-то предвкушением ответил он.

При виде небольших клыков я невольно сглотнула, что не укрылось от взгляда Октавиана.

— Дверь ты не починила.

— А следует лучше ставить защиту на помещениях, — парировала я, но уже не так уверенно.

— Кто же тебе мешал, Белова. Ты у нас артефактор с категорией «А», так могла бы лучше оборудовать свой кабинет, раз решила сделать из него лабораторию. Но самое главное — почему не сдала луд на утилизацию?! — в конце он все же не выдержал и повысил голос.

— Не придала ему значения, — ответила хрипло, ощутив его силу.

Сейчас, когда мой резерв был почти пуст, его аура очень сильно давила на меня, заставляя вздрагивать при его недовольстве. Это еще одна особенность этого мира, которой я порой совсем не рада. С малым резервом ты всегда ощущаешь мощь сильного мага, которая заставляет тебя дрожать от страха против твоей воли. Разумеется, в любое другое время, когда мой резерв полон, я спокойно могу находиться рядом с сильным магом, но сейчас же…

— Ты думаешь, мы тут в игры играем? От нас зависит благополучие жителей государства, и достаточно лишь одного неверного шага, чтобы нарушить тот баланс, в котором хочется жить. Твои поступки относятся именно к таким, Белова. Если о себе не думаешь, так подумай о других!

В голове неприятно загудело, и я невольно поморщилась, дотронувшись до висков.

Октавиан тем временем продолжал изливать на меня гневную тираду:

— С этого дня запрещаю тебе создавать артефакты в своем кабинете. Если у тебя оказывается опасный предмет, немедленно сдаешь его в антимагический сектор. Ты поняла меня, Белова? Чтобы больше никакого самоволия, и только строгое соблюдение правил безопасности!

Под конец его слов я все же не выдержала давления и потеряла сознание. Наверное, не стоило к нему вообще приходить с таким-то истощением магического резерва. Свое здоровье дороже, но об этом уже поздно говорить. Да и сама виновата…

Приходила я в себя медленно, но уже не ощущала боль и давление. Приятное тепло разливалось по всему телу и совсем не хотелось терять это чувство легкости, будто паришь над землей.

— Глупая девчонка, — услышала я рядом тихий раздраженный голос, и быстро вернулась с небес на землю, широко распахнув глаза.

Змей сидел на подлокотнике кресла, в котором я продолжала сидеть, и держал меня за руку, смотря в сторону окна. Его широкая теплая ладонь с маленькими чешуйками на тыльной стороне согревала мои пальцы. Ощущать его так близко для меня было ужасным испытанием, поэтому резко вскочила на ноги и сделала широкий шаг назад, чтобы увеличить дистанцию между нами.

Осмотрев свою руку, с облегчением выдохнула, убедившись, что она цела после близкого контакта со змеем.

— Очнулась, наконец, — произнес он недовольно, плавно поднимаясь с подлокотника кресла. — Неужели луд настолько мощный, что твой резерв был почти пуст? Почему сразу не сказала?

— Будто бы ты меня пожалел, — съехидничала я, но быстро прикусила язык под суровым взглядом.

— В отличие от тебя, Белова, я думаю о других. И я жду хотя бы «спасибо» за твое спасение.

— А кто в этом виноват? Не кричал бы — не пришлось бы делиться со мной магией! — прорычала ему в ответ.

Моя рука до сих пор помнила его прикосновения, отдавая покалыванием на кончиках пальцев. Делиться энергией может не каждый, и, наверное, действительно стоило сказать ему спасибо, ведь пришлось бы долго восстанавливаться самой, но лучше бы так, чем теперь знать, что он все это время, пока я была без сознания, держал меня за руку и был рядом! Брр…

И вот так каждый раз. Все наши встречи заканчиваются перепалкой, и трудно сказать, почему так происходит. А ведь я понимаю, что во многом виновата сама, но мне все еще хорошо помнится тот год, когда я не знала, куда деться от этого блондина в академии. И несмотря на то, что девушки мне завидовали, что он уделяет мне внимание, я была безумна рада, когда он окончил пятый курс и покинул стены академии. Но счастье длилось всего лишь четыре года, а дальше — письмо из службы безопасности, где стояли его инициалы и красивая, но ненавистная мне подпись! И опять все по кругу…только теперь я выслушиваю, какая я неумеха, и что работник из меня никакой!

Октавиан, видя мое упрямство, глубоко вздохнул, провел рукой по лицу и молча вернулся на свое место. Это меня немного удивило, но виду не подала.

Я осталась стоять на месте, смотря с нескрываемой ненавистью на змея. Он с очередным вздохом поставил локти на стол и положил подбородок на сплетенные пальцы. Только после этого я обратила внимание, что он бледен, а под глазами залегли темные круги. Мой пыл поубавился.

Интересно, когда он в последний раз спал? И…и почему меня это волнует?

— Мы уже не в академии, Диана, — тихо проговорил он и взглянул на меня уставшим взглядом. — И мы уже не те подростки, которым все нипочем, и которым многое простительно. Это взрослая жизнь, и следует отвечать за свои поступки.

Поджав губы, я поправила очки, испытывая внутри противоречивые чувства. Сейчас мне было немного не по себе от того, что он вдруг стал серьезным. Да лучше бы он кричал как обычно, или язвил, чем смотрел на меня отстраненным взглядом.

Стало вдруг одиноко и я невольно повела плечами.

— Я поняла, — ответила, даже не думая ехидничать. — Артефакт сдам на утилизацию и приведу в порядок свой кабинет. Готова принять наказание.