Злата все это время молча слушала и сидела с отстраненным видом. Я была уверена на все сто процентов, что она сожалеет о содеянном. Жалеет, что поторопилась со своим решением помогать. Я не осуждала ее, ведь я и сама сожалела. Ее глаза были красными, но сухими. Она избегала смотреть на меня.

После пары, подруга сказала, что ей нужно к заведующему кафедры, и растворилась. Тима побежал на подработку в интернет-кафе.

Дождавшись, когда Истомин выйдет из аудитории, я безрадостно поплелась на парковку, путь через нее был мне короче. Выглянув из-за угла, проверила, что его внедорожника нет, и только тогда пошла через пустующую разметку.

Выйдя за ворота универа, и повернув за угол, чтобы пойти к маршрутке, я ошарашенно замерла. Прямо за углом оказался черный внедорожник Яна. Сам он стоял снаружи, облокотившись о пассажирскую дверцу, и расслабленно выкуривал сигарету. Сегодня было ветрено, но он был в тонком свитшоте и, казалось, не замечал холода.

Развернуться и уйти в другую сторону, после того, как он меня увидел, очевидно, выглядит глупым, поэтому я медленно пошла на него, чувствуя, как с каждым шагом тяжелеют ноги, будто им привязали по крупной гире. Он молча смотрел, как я иду в его сторону, продолжая спокойно затягиваться. Во мне калейдоскопом мелькнуло желание попробовать сигарету. Может это смогло бы успокоить мои натянутые нервы и бурлящую лавой кровь? Вряд ли.

Приблизившись, собираюсь пройти мимо его машины, но он окликает меня.

— Саша.

Неуверенно смотрю на него, готовая вот-вот хлопнуться в обморок. И стою на месте. Конечно, он не просто так тут стоит.

— Привет, — бросает Ян, изучающе оглядывая меня.

— Привет, — насторожено отвечаю ему.

— Все нормально? Ты чего такая шуганная?

После его слов с меня вдруг сошло семь потов и гора с плеч упала. Стало чуть легче дышать. Однако, расслабляться я не спешила.

— Ты же сам сказал не попадаться тебе на глаза…

— Да, сказал.

Его пристальный взгляд, как обычно нервирует. Но ведь он нервировал меня и до кражи. Странное ощущение происходящего молниеносно возвращается, ползет липким холодом по спине. Напряженная тишина между нами сковывает конечности.

— Ты что-то хотел? — выжидающе смотрю на него, рискнув поднять глаза.

— Да ничего. Очки твои нашел в машине. Нужны?

Облегченно выдыхаю.

— Да, конечно.

Подхожу ближе к машине, когда он, открыв дверцу, начинает ковыряться в бардачке. До меня доносится теплый кожаный запах салона.

Ян поворачивается, протягивая мои очки. Хочу их взять, но неожиданно он больно хватает меня за ладонь и дергает на себя.

— Ты что?…

На мой нос и рот мгновенно опускается какая-то вонючая тряпка, и все начинает плыть перед глазами. Не мешкая, парень хватает меня за подмышки и, приподняв в воздухе, сажает непослушное безвольное тело в кресло. Щелчок застежки. А дальше стоит рядом и спокойно докуривает свою сигарету, разглядывая меня, пока я отчаянно борюсь с тяжестью в веках. Неумолимо меня клонит в сон. Язык с трудом ворочается, я не могу издать ни звука.

В последний момент, перед тем, как вырубиться, успеваю разглядеть сумрачное выражение его лица и горько осознаю: он знает.

Бросив окурок на асфальт, он захлопывает мою дверь, и вместе с хлопком, исчезает и мое сознание.

Открыв глаза, щурюсь в темноте, осознавая при этом, что мой самый страшный кошмар превратился в явь. Меня поймали. Волоски на руках встают дыбом от предстоящей кары. Этот псих меня не отпустит.

Рядом непрерывно слышится женское рыдание, с трудом поворачиваю непослушную шею и различаю в потемках Злату. Ее белокурые волосы спутались, упали на лицо, но это была она.

— Все хорошо, все хорошо, — бормочет с правой стороны Тим. Его голос я тоже узнаю сразу.

Поворачиваюсь теперь к нему. Тима постоянно шмыгает носом, и, с леденящим ужасом, я различаю на его лице блестящую корку. Кровь. Много крови. Бляяядь, мы вляпались по самое не хочу. Не меня поймали. поймали.

Пытаюсь вскочить, но не могу даже пошевелиться. Все мы сидим на стульях, со связанными за спинками руками, словно в паршивом боевике. В каком-то тусклом, но огромном подвале. Конечности и задница затекли так, что перестаю их чувствовать, но это сейчас самая наименьшая из проблем, которые меня тревожат.

— Нам конец, он нас убьет, — надрывно плачет Злата, я же не могу издать ни звука: все во рту пересохло.

Пока мозг лихорадочно соображает, что делать, я пытаюсь прокашляться. И, когда мне это удается, в помещении загорается крохотная лампочка, слабо освещая пространство вокруг. Серые бетонные стены, затхлый плесневелый запах. Меня начинает трясти в преддверии чего-то непоправимого. Неужели это все происходит по-настоящему?

В подвал заходит темная фигура, лица еще не видно, но уже по походке и, поглощающей стены и потолок, ауре, сжимающей пространство до крохотной клетушки, я знаю, что это ОН.

Встает прямо под свет лампочки перед нами, превращаясь в сплошную черную тень. Только макушка светится, создавая на голове золотистый ореол. В голове дурацкая мысль, что Ян похож на падшего мятежного ангела.

Поднимает руку и чуть толкает лампочку в жестяном конусе, заставляя ее покачиваться на проводе. Его призрачная фигура то исчезает в темноте, то снова появляется перед нами, будто фантомное видение. Глядя на него, поджимаю пальцы на ногах, пытаясь свернуться в калачик и раствориться, телепортироваться. Но, конечно же, продолжаю сидеть на месте.

Просканировав каждого из нас, он оставляет лампочку в покое.

— Ну что, блядь, кучка Оушенов, попались? — безжалостный голос почти эхом разносится по подвалу.

Злата снова начинает шумно всхлипывать. Только сейчас, при блеклом свете, я могу разглядеть лица своих друзей. Увиденное меня пугает.

И если Злата просто зареванная, вся в слезах и соплях, то Тимка, мой близкий и родной друг Тимка, в темно-алой, почти черной крови, которая уже начала запекаться на его коже. Нос странно разбух, и меня окатило тошнотворное понимание, что его сломали. Под обоими глазами раздутые гематомы, по подбородку засохшие струйки крови.

— Тима… — в ужасе сглатываю я, делая попытку пошевелить руками. Тщетно. Они были крепко связаны у меня за спиной. Как и мои ноги.

— Вы меня за лоха держите, у которого можно нагло и безнаказанно снять деньги со счета? — вкрадчиво спрашивает Ян, присев на корточки передо мной. Змеиные глаза упираются прямо в меня, гипнотизируют. Мне становится жутко. Язык словно к небу прилип, я не могу выдавить ни слова. — А ты упертая, сучка. Не получилось продать свою дырку, так в карман полезла. Охренеть… Вы просто не представляете, как я обалдел, когда узнал.