Через минуту снова приходит сообщение.

скучаю. мы можем поговорить?

В коридоре звонит домашний телефон.

– Рид? Это ты? – слышу мамины слова. – Алло? Прекратите звонить в мой дом.

– Это был Рид? – кричу я.

– Не знаю.

С того момента, как школьные сплетники прослышали про произошедшее на вечеринке, меня завалили имейлами, сообщениями в соцсетях и – из последнего – розыгрышами по телефону. То, что последние три недели меня не было в школе или где-то еще, кроме кабинета доктора, никоим образом не остановило недоброжелателей.

Команда Рида – его друзья, девчонки, что хотят с ним переспать, другие спортсмены, считающие, что я пытаюсь разрушить его будущее в MMA, и примкнувшие к ним недоброжелатели – тут же обозвала меня злой бывшей подружкой или «девчонкой, пытающейся привлечь внимание».

Отрицательный результат анализа только послужит поводом для новой агрессии.

Во входящих появились и сообщения в знак поддержки. Большинство от анонимных отправителей или девочек, которых я не очень хорошо знаю, но которые подверглись насилию со стороны знакомых – на них нападали школьные задиры, члены семьи или парни, с которыми они встречались. И им тоже не верили.

Снова пиликает мой телефон. Рид, наверное, будет написывать всю ночь. Смотрю на сообщение и резко втягиваю воздух. Не думаю, что оно от Рида.

остерегайся стерва

На экране появляется еще одно сообщение.

ты не можешь оставаться дома вечно

Снова звонит домашний телефон.

– Где трубка? – кричит мама из коридора.

– Здесь.

Она заглядывает в комнату, и я показываю на папин стул.

– Под папиной курткой.

Мама роется в одежде и находит телефон.

– Алло? – Она прижимает трубку плечом, поднимает со стула футболки и начинает их складывать. – Что вы сказали?

Кровь отливает от ее лица, и она роняет футболку.

– Кто это?

Мама сбрасывает звонок и смотрит на телефон.

– Не знаю. Но он угрожал тебе.

– Ты уверена, что это был не Рид?

– Определенно. Я знаю его голос.

– Что он сказал? – Телефон снова звонит, напугав меня. – Не отвечай.

Она игнорирует меня и нажимает на кнопку.

– Алло? – Проходит несколько секунд. – Я звоню в полицию.

Она вешает трубку и кидает телефон в коридор, наблюдая, как он катится по ковру.

– Мам? Это был тот же человек? Скажи, что он сказал.

– Не хочу это повторять. – Она крутит обручальное кольцо, руки трясутся. – Тебя это расстроит.

– Как это расстраивает тебя сейчас?

Я начинаю нервничать.

Она прикасается к фотографии папы в рамке на моем комоде. На ней он не в форме морпеха или камуфляже. Он одет в красно-белую футбольную форму лиги, под мышкой мяч.

– Будь здесь твой папа, он бы знал, как с этим справиться.

– Мы сами можем с этим справиться. Просто скажи, что сказал этот парень.

Она вздыхает, чтобы успокоиться.

– Он сказал: «Остерегайся, стерва. Ты не можешь оставаться дома вечно».

То же самое было в сообщениях.

По задней части шеи распространяется щекочущее ощущение, словно по коже бегут десятки крошечных пауков.

– Зачем кому-то звонить нам домой и говорить такое? – Мама расхаживает перед кроватью. – Надеюсь, эти люди почувствуют себя виноватыми, когда наконец узнают правду о Риде.

– Этого не будет. – Мое горло как будто сжимается, и я едва могу говорить. – Звонила Тесс. Рид прошел допинг-тест, а значит, мне теперь никто не поверит.

Мама в шоке смотрит на меня.

– Как он мог его пройти?

– Я поискала в интернете. Это легче, чем ты думаешь.

Телефон снова звонит.

– В этот раз не отвечай, – снова говорю ей. – Или он продолжит звонить.

– Хорошо. – Мама вся на нервах. Прижимает пальцы к вискам. – Схожу за стаканом воды и приму что-нибудь от головной боли. Хочешь перекусить? Ты сегодня мало ела.

– Нет, спасибо.

Мама трет шею и выходит в коридор. Телефон снова звонит.

– Отключи его, – кричу я, но тут звонят в дверь, заглушая мой голос.

– Вы, должно быть, шутите, – кричит мама.

Медленно встаю. Я только что начала носить ортез, а из-за него смещается мой центр тяжести. Пока успеваю доковылять до коридора, чтобы отключить телефон, в дверь снова звонят.

– Иду! – кричит мама.

Телефон все еще звонит, и я, выдернув провод из стены, чувствую удовлетворение.

– Какого черта ты здесь делаешь? – слышу мамин вопрос.

– Хочу увидеть Пейтон, если вы не против.

Голос Рида вышибает из меня весь воздух, и я тянусь к стене, чтобы облокотиться на нее.

– Это шутка?

Выглядываю за угол.

– Нет. Я утром сдал анализ, и результат отрицательный. – Рид говорит возбужденно, словно ребенок. – Пейтон вам не рассказала?

– Она перестала интересоваться твоей жизнью сразу после того, как ты столкнул ее с лестницы. Но я рада, что ты нашел способ обмануть допинг-тест.

В мамином голосе слышится не сарказм, а угроза.

– Я не…

Мама тыкает в него пальцем.

– Даже не смей показываться здесь и врать мне. А теперь вали с моей территории, не то тебя арестуют, и проведешь некоторое время в тюрьме, где тебе место.

Рид пятится и спускается с крыльца.

– Можно, я поговорю с ней всего минутку? Я стараюсь все исправить.

– Хочешь все исправить? Скажи правду. Пейтон не заслуживает, чтобы ее преследовали из-за твоей лжи.

– Кто ее преследует? – Голос Рида становится более глубоким – и жестким, – злость кипит на поверхности. – Скажите, кто, и это больше не повторится.

– Их ты тоже столкнешь с лестницы?

Зачем она его провоцирует? Если слишком давить на него, он сорвется.

Мама начинает закрывать дверь.

– Я сообщу полиции об этом визите. Больше не приближайся к моему дому.

Рид пытается что-то сказать, но мама так сильно хлопает дверью, что со стены падает мое детское художество в рамке. Рамка ударяется о пол, и я вздрагиваю.

– Он ушел? – спрашиваю я.

– Наверное, все еще где-то снаружи. – Мама ходит взад-вперед, покручивая кольцо. – Надо позвонить Хоуку.