этого мы едем в Китто, к священной горе Томиши. Бумаги нам выдал Ючи.

— Мы будем раздражать местных даже с этими бумагами, – заверил меня Святой.

— Несомненно, – улыбнулась я. – И слава о нас полетит вперед и дойдет до нужных ушей... Вот только от полуэльфийки никто не ждет ни владения золотой искрой, ни некромантией.

Я заметила, что Амэя внимательно прислушивается к нашему разговору. Еще вчера я поняла, что девчонка не только старательно учит Шона рибенскому, но и пытается сама выучить нуамьеннский. Я пока не понимала - это порыв понять нас, или желание объясниться с моим братцем. Я видела, что девчонка нет-нет и поглядывает на него, забыв про острые уши.

После завтрака мы снова погрузились на телегу и тронулись в путь. Некоторое время я слушала неуклюжие попытки Шона говорить по-рибенски, а затем поманила девчонку к себе. Та послушно забралась в телегу рядом со мной и склонила голову.

— Какого ты рода? – спросила я. – Как зовут тех, кто может приютить тебя?

— Моего отца звали Хен Томо, – ответила девушка. – А тетка вышла замуж в род Ито.

Наверное, я изменилась в лице, потому что Амэя испуганно притихла.

Несколько минут мы ехали молча. Я смотрела на служанку новым взглядом и пыталась собраться с мыслями. Хена Томо я когда-то знала. И теперь передо мной сидела его дочь. А, значит, она... Я решительно проткнула кинжалом руку и протянула ее вперед, пытаясь узнать, верны ли мои предположения.

Глава 12. Город Сакурато

Амэя вздрогнула, когда моя рука легла ей на плечо, но вырваться не посмела. Шон обернулся, но его одернул Стэндиш:

— На дорогу смотри.

Охотник все это время лежал на крышке гроба, глядя в небо. Теперь он приподнялся на локте, наблюдая за мной. Тьен подался вперед, чтобы пресечь попытки помешать, если такие будут. Глупые, я же ничего не сделаю девчонке, только проверю.

Я прикрыла глаза, постаралась слиться с зелеными нитями и заглянула внутрь своей новой служанки. Эльфийская искра зашевелилась и попыталась раскрыться. Я сдержала ее, но жжение в груди начало медленно разгораться. Золотой пион категорически не желал, чтобы я соединялась с силой мертвых.

Но духи уже поделились со мной своим зрением. Живые для них были мутными пятнами. Амэя не была исключением. Мне пришлось вглядываться довольно долго, прежде чем я увидела крохотную зеленую точку. Если присмотреться, становилось понятно, что это половина какого-то узора. Я резко отпустила девушку и позволила золотому пиону выпустить лепесток, залечивая ранку. Служанка с ужасом наблюдала за тем, как в золотом сиянии исчезает моя рана, а затем прижала руки к губам.

Я натянула рукав кимоно и спросила:

— Что случилось с твоим отцом, Амэя? Откуда ты идешь?

Девушка тут же собралась с духом и ответила:

— Мы жили с матерью в хижине за Волчьей горой, госпожа. Отец приходил редко. Полгода назад он вернулся раненым и больным. Мать умерла на следующий день... Я осталась ухаживать за отцом. Несколько дней назад он умер. После похорон я решила отправиться к тетке в Сакурато...

Я задумчиво кивнула и махнула рукой, разрешая девушке вернуться к Шону, что она тут же сделала. Ястер и Винсент если и слышали наш разговор, то ничего не поняли, Тьен молчал. А вот Стэндиш сел на крышке гроба и спросил:

— Она опасна для нас?

— Скорее, наоборот, - покачала головой я. - Жаль, что расспросить ее отца уже не получится... А вопросов у меня много.

— Ты знала ее отца? - спросил Винсент.

Я повернулась к юноше и ответила:

— Да. И он умер в Сакуратэншу, у тайного хода, прикрывая мой отход. Я видела его смерть своими глазами. Его сестра и правда жила в Сакурато. Вероятно, и сейчас живет. Она замужем за богатым торговцем.

— Подозрительно это все, - сказал Ястер.

— Не то слово, - согласилась я.

— А зачем ты пробудила некромантию? - очень тихо спросил Святой.

Я покосилась на него и также тихо ответила:

— Нужно было кое-что проверить.

— И что показала проверка?

— Не знаю, за кем ходила девчонка эти полгода, но она, и правда, Томо. И ни в каком Сакурато я ее не оставлю.

— Вассальный род? - тут же понял Стэндиш.

Я холодно ответила:

— Это не твое дело, Рэйман.

Больше он не стал задавать вопросов. Только выразительно хмыкнул и снова растянулся на крышке гроба, глядя в небо.

Я привалилась к плечу Тьена и закрыла глаза. Чем скорее мы доберемся до Сакурато, тем лучше.

 

До города мы добирались еще четыре дня, почти не заезжая в окрестные деревеньки и городки. Останавливали телегу за их пределами, а за продуктами отправляли Амэю в компании Шона и Ястера. Два крепких парня в капюшонах отбивали желание трогать служанку у местных головорезов, а рибенская девушка не вызывала подозрений у торговцев. Служанка за эти дни начала понимать простые слова на языке Нуамьенна, а Шон уже мог с пятого на десятое объясниться с местными.

На четвертый день мы выехали на широкий наезженный тракт. Брат спросил меня:

— Впереди большой город?

Я кивнула, а Стэндиш ответил:

— Сакурато. Я думал, сначала мы отправимся куда-то еще.

Последние слова были обращены ко мне. Я пожала плечами:

— Планы изменились.

Святой выразительно посмотрел в спину Амэи, и я прикрыла глаза в ответ. Он был прав. То, что я увидела внутри девушки, заставило меня спешить в город.

Винсент повернулся ко мне и спросил:

— Какие у нас здесь будут дела?

Ответить я не успела. Телега неожиданно остановилась. Шон удивленно присвистнул. Я обернулась, чтобы рассмотреть препятствие, возникшее на нашем пути.

Им оказалась еще одна телега, запряженная парой волов. Одно колесо у нее отсутствовало, а хозяин метался по дороге, не зная, за что хвататься — то ли бежать за укатившимся колесом, то ли собирать упавшие мешки и бочонки. Я поправила капюшон и приказала:— Рэйман, останься здесь. Тьен, надень капюшон. Ребята, помогите этому господину с телегой, иначе нам не проехать.

После этого я перескочила через бортик телеги и первой направилась к торговцу. Мое лицо смущало его ровно до того момента,