Он оглядел гостей и слегка поморщился. Нельзя сказать, что Луиса смущало отсутствие приличного костюма и осуждающие взгляды балтиморской элиты. Луис Пирпонт, единственный, кто остался в живых из некогда самой влиятельной семьи в Балтиморе, мало заботился о подобных вещах.

— Мне просто надо было приехать к тебе. Я знал, что Вассары не будут возражать, если я появлюсь на вечеринке без приглашения. Они хорошие, добрые люди, — он быстро оглядел роскошную гостиную Пенниуорта, — несмотря на свой замшелый материализм.

Его удрученный вид был вызван тем обстоятельством, что он нашел девушку в таком светском окружении. Она прекрасно знала, как он относится к здешнему обществу и шикарным экстравагантным развлечениям. Луис давно перестал принимать приглашения на подобные мероприятия, будучи свидетелем лучшего, «более достойного» мира, к которому прокладывал путь.

— Но ты написал в письме, что тебя не будет дома несколько недель, — сказала Даймонд, пытаясь скрыть свою досаду. — А как же твоя новая миссия?

— Миссионеры вернулись из Бостона раньше, чем ожидалось. С новым доктором и священником дела пошли прекрасно, и я решил, что миссия вполне обойдется без меня. — Он улыбнулся, словно сделал ей одолжение. — Неужели ты думала, что я пропущу твой день рождения?

— Конечно, нет. — Даймонд с трудом ответила на его улыбку.

Ей было больно видеть огонек радости в его глазах… до тех пор, пока его взгляд не скользнул ниже, к ее оголенным плечам. Бледность исчезла с его щек, он зарделся, как школьник, застигнутый врасплох. Ей было известно о его взглядах на романтическую одежду из «языческого» Парижа.

— Боже мой, Луис! — воскликнула она, вдруг опять сосредоточившись на нем самом. — Как же ты похудел! Ты не болен?

— В Барбадосе неслыханная жара. Боюсь, я немного отощал. — Он достал носовой платок и вытер лоб и шею. — Но уверен, это пройдет — теперь я дома. — Он посмотрел на Даймонд в упор и, набравшись смелости, провел кончиками пальцев по ее щеке. — Мне надо собраться с силами, — он понизил голос, — ради нашего совместного будущего.

Ее охватила паника.

— О Господи! — Она щелчком раскрыла веер, свисавший с ее запястья. — Это, должно быть, от неожиданности — у меня вдруг закружилась голова.

Луис огляделся вокруг и быстро повел ее к одному из многочисленных свободных кресел, стоявших вдоль ближайшей стены. Слабо опустившись в него, девушка качнулась, закрыла глаза и приложила к виску ладонь.

— Может, стакан пунша… — проговорила она, посмотрев вверх и разыгрывая трогательную девичью хрупкость.

— Сейчас принесу.

Как только Луис скрылся за задней дверью салона, проследовав за вереницей гостей с бокалами в руках к столу с закусками, она выпрямилась, подождала еще секунду и, окончательно убедившись, что он ушел, вскочила с кресла и поспешила в противоположном направлении.

Бартон Макквайд, подошедший с другой стороны, поймал и остановил девушку.

— Мисс Вингейт…

— Мистер Макквайд! А я просто… — Она покраснела и вновь поднесла руку ко лбу.

— Захотели подышать свежим воздухом? — закончилон, усмехнувшись.

Даймонд нахмурилась, но потом поняла: он, наверное, видел, как она обмахивалась веером.

— Не совсем. — Она выпрямилась. — Я просто шла… — За его спиной она надеялась увидеть кого-нибудь или что-нибудь, что помогло бы ей закончить свой ответ, но вместо этого увидела надвигающуюся беду. Из стеклянных дверей террасы выходил Морган Кенвуд, сияющий самодовольством. Она сдавленно охнула и испуганно посмотрела в сторону задней двери салона. Там стоял Луис Пирпонт с бокалом пунша в руке и отвечал на приветствия гостей.

С уст Даймонд сорвался невольный стон.

Слева — Морган Кенвуд… лошадиный король, помещик, сосед и сам себя объявивший женихом. А справа — Луис Пирпонт III… филантроп, с некоторых пор миссионер, друг детей… и человек, сам себя определивший обрученным.

Времени на разработку плана не оставалось. Еще немного — и она будет зажата в клещи между противоречивыми и упорными борцами за ее руку и сердце.

Нужно найти преграду — достаточно большую, чтобы за ней спрятаться, и достаточно подвижную, чтобы вытянуть ее из комнаты вместе с собой. Единственное, что было под рукой, — это большой и надоедливый пришелец с Запада. Еще мгновение — и она шмыгнула под бок к Макквайду, просунула руку ему под локоть и метнулась к двери.

— Я просто шла в сад, мистер Макквайд. — Макквайд нахмурился и оглянулся посмотреть, кто… или что заставило ее — спасаться бегством. Должно быть, он заметил возвращавшегося Луиса.

— Куда вы меня ведете? Подальше от своего пастора?

— Это не пастор, это миссионер. И совсем не мой.

— А он об этом знает? — спросил Макквайд.

«Он видел, каким взглядом смотрел на меня Луис», — догадалась девушка. Вдобавок ко всем прочим очевидным недостаткам Макквайда он был чересчур зорким и догадливым.

Стремясь поскорей избавиться от нежелательного общества, она отпустила его рукав сразу же, как только они вышли за дверь и вступили в главный вестибюль. Но тут за спиной, из открытой гостиной, послышался характерный баритон Моргана:

— Постойте, не она ли это?

Тут Даймонд поняла, что, выйдя из салона, она еще не спаслась от опасности. Общество Макквайда и звуки музыки, долетавшие из танцзала на втором этаже, показались ей лучшим способом уйти от обоих — Моргана и Луиса — до тех пор, пока она не придумает предлога, чтобы пораньше покинуть эту вечеринку.

— Наверх! — Девушка опять схватила Макквайда за руку, пытаясь как-то объяснить, зачем тащит его на второй этаж. — У Вассаров на потолке танцзала есть чудесные фрески. Вы должны их увидеть.

— Фрески? — Он поднимался по лестнице рядом с ней размашистым, уверенным шагом. — Черт возьми, конечно! Мне просто не терпится их увидеть. Никогда не упускаю случая полюбоваться на фрески.

Она подняла голову и посмотрела на него прищурившись. Один уголок его выразительных губ слегка приподнялся в кривой усмешке. Невыносимый человек! Наверное, он вообще не знает, что такое фрески. Как только закончится этот мучительный вечер, она позаботится о том, что бы их пути-дорожки больше никогда не пересеклись.

Лихой танец был в самом разгаре. В зале сверкали газовые люстры, будоражила веселая музыка. Даймонд остановилась в дверях, не удивляясь тому, что при ее появлении завертелись головы и поднялись веера, дабы скрыть шепоток. Легко представить, о чем говорят кумушки. Он спас ее, когда она сюда приехала, он беседовал с ней за ужином, а теперь ведет ее под руку… Это был настоящий скандал.

Даймонд бросила беглый взгляд через плечо и снова вздрогнула. Морган уже поднимался по лестнице, ведущей в танцзал, но не он, а мужчина, идущий за ним, превратил ее руки под перчатками в лед.